Министерство сельского хозяйства
Санкт-Петербургская Государственная Академия
Ветеринарной Медицины
Н. Д. Криволапчук
ПРИКЛАДНАЯ ПСИХОЛОГИЯ СОБАКИ
Учебное пособие
560 стр.
ISBN 978-5-222-12689-9
Тираж: 3000 экз
Ростов-на-Дону
"Феникс"
2008
СОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ.
1. ВВЕДЕНИЕ.
1.1. Предмет и методы зоопсихологии.
1.2. Домашние собаки в их отношениях с человеком.
2. СТРУКТУРА ПСИХИКИ СОБАКИ.
2.1. Отображение информации о мире.
2.2. Психическая деятельность как процесс принятия решения.
2.3. Мотивационный анализ поведения.
2.4. Врожденные формы автоматического поведения
2.5. Стереотипы пищедобывательного поведения.
2.6. Стереотипы территориального поведения.
2.7. Стереотипы социального поведения.
2.8. Ритуальное поведение (мимический язык) собак.
2.9. Коммуникативное поведение собак (средства общения с человеком).
3. ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ПОВЕДЕНИЯ СОБАК.
3.1. Динамические характеристики поведения (темперамент).
3.2. Оценка динамических характеристик поведения по системе АРАКС.
4. МОДЕЛИ ПАРТНЕРСТВА.
5. ОТНОШЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА И СОБАКИ КАК МЕЖЛИЧНОСТНОЕ МЕЖВИДОВОЕ ПАРТНЕРСТВО.
5.1. Психологические потребности и типы ожиданий человека.
5.2. Типы отношения собаки к человеку.
5.3. Результирующий тип контакта собаки с хозяином и его диагностика.
6. РАЗВИТИЕ ПСИХИКИ СОБАКИ.
6.1. Значение режима содержания с зоопсихологической точки зрения.
6.2. Возрастные закономерности развития психики.
6.3. Воспитание щенка и развитие контакта с человеком.
7. ФОРМИРОВАНИЕ ЖЕЛАТЕЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ СОБАКИ.
7.1. Формирование поведения собаки в его связи с дрессировкой и обучением.
7.2. Использование положительных и отрицательных подкреплений.
7.3. Управление поведением собаки.
7.4. Использование упражнений на снарядах в зоопсихологической практике.
7.5. Ситуативное обучение собаки.
7.6. Функциональное обучение собаки
8. АНОМАЛИИ ПСИХИКИ И ПОВЕДЕНИЯ СОБАК.
8.1. Методы оценки состояния психики собаки.
8.2. Систематика аномалий психики и поведения.
9. ДИАГНОСТИКА СОСТОЯНИЯ ПСИХИКИ И АНОМАЛИЙ ПОВЕДЕНИЯ СОБАКИ.
9.1. Анализ обращений хозяев собак за зоопсихологической помощью и выделение субъективных факторов при диагностике.
9.2. Экспресс-диагностика актуального состояния психики собаки.
10. общие принципы коррекции психики и поведения.
10.1. Режимы психической деятельности и обоснование метода психокоррекции.
10.2. Соотношение коррекции поведения и коррекции психики собаки.
10.3. Общая методика коррекции психики.
10.4. Коррекция динамических характеристик поведения.
10.5. Коррекция контакта собаки и хозяина.
11. ПРАКТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ И СПОСОБЫ КОРРЕКЦИИ.
11.1.Аномалии развития психики.
11.1.1. Аномалии сенсорного и пространственного восприятия (врожденные и благоприобретенные).
11.1.2. Синдром ранней депривации.
11.1.3. Аномалии поведения (искажение стереотипных форм).
11.1.4. Синдром "накопления инстинкта".
11.1.5. Синдром "забитой собаки".
11.1.6. Гиперэмоциональность.
11.1.7.Формирование неадекватных социальных представлений.
11.1.8. Недоразвитие отдельных видов мышления.
11.1.9. Нарушения процесса принятия решений.
11.2. Реактивные состояния.
11.2.1. Психическая перегрузка.
11.2.2. Острый и хронический психический стресс.
11.2.3. Психическая травма.
11.2.4. Психоз.
11.2.5. Синдром депривации.
11.2.6. Синдром разрыва связей.
11.2.6.1. Переезд на другую квартиру.
11.2.6.2. Смена хозяина.
11.2.7. Неврастенический статус ("стрессовая готовность").
11.2.8. Невроз навязчивого поведения.
11.2.9. Истерия.
11.2.10. Фобии.
11.2.11. Трусость.
11.2.12. Ложная беременность.
12. ПРИЛОЖЕНИЯ.
13. ЛИТЕРАТУРА.
СЛОВАРЬ ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ТЕРМИНОВ И ПОНЯТИЙ
ЧАСТЬ 1. Психическая деятельность домашней собаки
ПРЕДИСЛОВИЕ
Попытки понять глубинные причины, вызывающие к жизни то или иное поведение животного, далеко не новы. Зоопсихология - отрасль биологии, изучающая поведение животных и пытающаяся гипотетически восстановить закономерности поведенческой активности, не только имеет важное самостоятельное значение, но и предоставляет базу для изучения психологии человека. В свете этих взаимосвязей особо интересным объектом исследования становятся те животные, которые испытывают на себе постоянное влияние человека и его требований к поведению. С этой точки зрения первое место в ряду одомашненных видов животных занимает, несомненно, собака. Именно собака полезна человеку своими психическими особенностями и поведенческими возможностями, именно к ней от века предъявлялись важные требования в этом плане. И одновременно с этим именно собака создает больше всего житейских и социальных проблем, имеющих огромное значение не только для хозяина, но и для человеческого социума в целом. В совместной жизни с человеком собака изменяет и его поведение, расширяя или ограничивая возможности в реальной жизни и общении с другими людьми, задавая иные критерии его поступков.
Эта книга представляет собой попытку обосновать принципиально новый подход к анализу психики и поведения домашних собак, а также различных вариантов их взаимодействий с человеком. Главный вопрос, который мы ставили перед собой, таков: "Почему это животное в этих обстоятельствах ведет себя именно таким образом; какие внутренние процессы к этому привели?".
Путь к ответу обнаружился в формализованном представлении процессов преобразования информации, берущем свое начало в трудах по формализации мышления и теории искусственного интеллекта, а в основу исследования психической деятельности легло представление о психической деятельности животного как о процессе принятия решения. Развитие метода информационного моделирования для описания способов отображения действительности стало возможным по мере развития аппарата прикладной лингвистики и прикладной математики, который разрабатывался применительно к компьютерной автоматизации интеллектуальной деятельности, однако, результаты этих работ оказались вполне пригодны и для исследования естественного интеллекта.
Настоящая книга не может служить пособием по зоопсихологии в полном объеме этого раздела биологии, поскольку здесь мы не приводим детального обзора других направлений в зоопсихологии - иначе размеры книги стали бы совершенно необозримыми. Эти соображения заставили нас ограничиться лишь кратким упоминанием о тех научных идеях, которые помогли наполнить формализованные абстрактные модели реальным смыслом, соединив гипотетическое представление психической деятельности с наблюдаемым поведением животных. Этология послужила источником конкретизации информационных моделей по биологическому виду. Бихевиоризм подкрепил представление о развитии психических процессов под влиянием внешних воздействий. Данные о физиологии высшей нервной деятельности позволили уточнить динамику процессов возбуждения и торможения в их взаимосвязи и отразить их влияние на реализуемое поведение. Одной из важных концептуальных основ прикладной зоопсихологии стала теория доминант, принадлежащая А.А.Ухтомскому. Именно эта научная идея предоставила базу для понимания процесса психического и поведенческого приспособления животного к реальной среде - как в филогенетическом, так и в онтогенетическом аспектах.
Новизна описываемого метода для зоопсихологии определяется прежде всего его направленностью на изучение не только и не столько реализованного и, следовательно, наблюдаемого поведения, сколько внутренних процессов психической деятельности, приводящих к этому поведению. Важной характеристикой метода является его дедуктивная природа. Опора на общие закономерности психической деятельности с последовательным уточнением и конкретизацией условий и ограничений дает возможность полнее реконструировать скрытые от наблюдателя процессы, происходящие в нервной системе животного, а также прогнозировать последствия изменений в этих процессах. Тем самым, этот метод позволяет точно определить воздействие любых внешних и внутренних факторов на разные варианты реализуемого поведения, причем круг этих факторов может итеративно расширяться, охватывая любые детали. Существенно также и то, что этот подход позволил специфицировать влияние отношений домашней собаки с человеком на психическую деятельность и поведение животного. Благодаря реконструкции психической деятельности эти отношения рассматриваются не в рамках послушания на базе выработанных рефлексов, но с учетом влияния критериев человека на решения, принимаемые собакой самостоятельно, без команды хозяина. Описывается также роль хозяина в индивидуальном развитии психики собаки и формировании ее поведения.
Теоретические результаты нашли свое применение в работе по коррекции реальных проблем психики и поведения домашних собак, которая проводится в Санкт-Петербурге в течение последних десяти лет. Описываемые нами методы получили практическое апробирование в сотнях реальных случаев, которые, в свою очередь, позволили дополнительно уточнить классификацию аномалий психики и поведения. Книга содержит 20 приложений, в которых в краткой и емкой форме отображена информация, важная для зоопсихологической практики.
Развитие описываемого метода и его практических применений было бы невозможно без многолетнего творческого сотрудничества с Юрием Владимировичем Криволапчуком, который не только предоставил для использования свои материалы, но и принимал самое активное участие в разработке концептуальных положений. Кроме того, само существование этой книги было бы проблематичным без его усилий по оформлению текста и составлению приложений. В представлении практических результатов использованы также разработки Полины Петровны Ганцевой, живущей и работающей в г. Владимире.
Решающая роль в становлении описываемого метода принадлежит академику Академии Аграрного Образования, Заслуженному деятелю науки РФ, лауреату премии СМ СССР, доктору ветеринарных наук, профессору Санкт-Петербургской Государственной Академии Ветеринарной Медицины Станиславу Ивановичу Лютинскому. Без его чуткого и бережного отношения к новой концепции ее постигла бы судьба многих научных новаций, так и не нашедших своего полезного воплощения.
1. ВВЕДЕНИЕ
1.1. Предмет и методы зоопсихологии
ЗООПСИХОЛОГИЯ - наука о психической деятельности животных, ее проявлениях, происхождении и развитии в фило- и онтогенезе. В психической деятельности отражается восприятие мира животным и отношение к нему, проявляющееся во внешнем поведении, доступном наблюдению со стороны.
Для более полного понимания предмета, изучаемого этой наукой, следует возможно более строгим образом разграничить два основополагающих понятия: это психика субъекта и его внешнее поведение, реализующееся в конкретных условиях и доступное наблюдению.
Психика представляет собой объект изучения разных наук и определяется очень многими способами. В рамках настоящего курса мы несколько сузим определение этого понятия и будем называть психикой совокупность отображения внешней и внутренней среды субъектом и психической деятельности, то есть, процессов, использующих это отображение и протекающих скрыто от внешнего наблюдения, а также все множество возможных для данного животного форм поведения (не обязательно реализуемых в конкре
www.bookol.ru
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Назад к карточке книгиБиолог, ветеринар, писатель Леон Фрэдли Уитни (1894–1973) на протяжении пятидесяти с лишним лет оставался выдающимся деятелем в мире домашних животных.
В целом он написал более полусотни книг на самые разные темы, от генетики человека (включая исчерпывающее исследование личностей, перечисленных в справочнике «Кто есть кто» за 1926 год) до регулирования рождаемости и всевозможных вопросов, интересующих владельцев домашних животных – голубей, тропических рыбок, кошек, собак.
Доктор Уитни обладал великолепным даром – способностью излагать научные проблемы таким образом, чтобы простой читатель не только с легкостью понял их, но и нашел в высшей степени увлекательными.
Он удостоился признания со стороны научных обществ всего мира. Закончив в 1916 году Массачусетский сельскохозяйственный колледж, с 1924 по 1934 годы служил административным секретарем Американского общества евгеники1 Евгеника – теория о наследственном здоровье человека и путях его улучшения; в современной науке многие проблемы евгеники решаются в рамках генетики человека. (Здесь и далее примеч. ред.)
[Закрыть]. В 1937–1938 годах продолжил образование в Йельском университете, затем, в 1940 году, получил степень доктора ветеринарной медицины в Алабамском институте. Продолжая активную ветеринарную практику, одновременно с 1946 по 1960 годы преподавал клиническую патологию в Йельской медицинской школе.
Доктор Уитни – автор множества научных работ и статей, среди которых оригинальные исследования генетики человека, проблемы народонаселения, генетические характеристики собак, их умственные способности, половой цикл, случаи раковых заболеваний. Он проводил широкие эксперименты в области племенного разведения и выкармливания щенков (проводя наблюдение более чем над 12 тысячами собак) и способствовал разработке новых способов борьбы с паразитами, угрожающими собакам. В числе его достижений – успешная трансплантация сукам яичников и обнаружение явления поглощения эмбрионом дрожжевого экстракта малуцидина. Он положил начало коллекции собак, выставленной под его именем в Йельском музее Пибоди.
Доктор Уитни особенно гордился авторством «Психологии собаки», считая ее своим «лучшим творением, книгой, которая фактически свела все воедино». За два месяца до кончины Американская ассоциация писателей-кинологов устроила почетный обед в его честь и признала «Психологию собаки» лучшей практической кинологической книгой года.
Нередко говорят, что для дрессировки собак дрессировщику должно быть известно больше, чем собаке. Не найдется ни одного хозяина, который не знал бы больше собаки! Суть в том, что для дрессировки необходимо понять, как это делать. А чтобы понять, как это делать наилучшим образом, следует знать: 1) природу обучаемого животного; 2) хоть немного о механизме деятельности мозга; 3) хоть немного о способах влияния на собаку или, другими словами, о том, как собака получает впечатления; 4) о рефлексах, естественных и условных, о потребностях и влечениях собаки; 5) о том, как собака учится; 6) какие стимулы заставляют ее работать; 7) как обучить ее определенным поступкам и как от них отучить.
Вот о чем эта книга. Я пришел в изумление и восхищение, осознав, сколько времени экономит понимание основных принципов, побуждающих собаку к действиям. Больше того, я обнаружил, что современные методы дрессировки не только намного плодотворнее, но и, безусловно, гораздо привлекательнее и интереснее.
Леон Ф. Уитни, доктор ветеринарии, Оранж, Коннектикут
Один из моих друзей, человек, к мнению которого я всегда испытывал и испытываю величайшее уважение, первым предложил мне написать эту книгу. Его имя – Роберт М. Йеркс – прекрасно известно если не владельцам собак, то всем профессиональным психологам. Я уверен, что, объяснив, почему доктор Йеркс уговорил меня взяться за книгу, нисколько не разойдусь во взглядах с другими людьми, работающими с собаками. По его убеждению, почти все опубликованные до сих пор психологические наблюдения, связанные с собаками, были сделаны в искусственных лабораторных условиях. «Вы обладаете уникальной возможностью, – говорил он мне, – наблюдать собак в более естественной обстановке». И убеждал описать каждое мое неординарное наблюдение.
Он с наслаждением читал книгу «Бладхаунды и способы их дрессировки» и писал мне, что это первая книга по дрессировке собак, свидетельствующая «о неких познаниях автора в современной психологии».
Нелегко отличить неординарное от обыденного, так как совершенно ординарный, на взгляд опытного собаковода, случай может обернуться поразительной новостью для ученого-исследователя, который стремится что-то познать. Надеюсь, некоторые мои заметки принесут пользу всем, кого так или иначе интересуют собаки.
Итак, я приношу благодарность доктору Йерксу и всем, кто помог мне написать для владельцев собак эту книгу. В их числе множество психологов, на опубликованные труды которых я опирался, миссис Дороти Ливингстон, помогавшая мне исследовать материал, миссис Дэниел Берна, выполнявшая машинописные и редакторские работы, все мои друзья – владельцы и дрессировщики собак, содействовавшие проверке описанных здесь методов, и мой помощник Уильям Звере, работающий со мной много лет.
Особенная благодарность группе психологов из Бар-Харбор, штат Мэн, – докторам Дж. Л. Фуллеру и Дж. П. Скотту, а также мисс Эдне Дебуа с коллегами – за великолепные фундаментальные исследования и опубликованные доклады о их результатах. Они заслуживают признательности каждого, кого серьезно интересуют собаки.
Эта книга предназначена не для психологов. Я, скорее, пытаюсь в ней разъяснить владельцам собак то, что стало известно психологам, и помочь применить их открытия при дрессировке. Если мне удалось заодно привести наблюдения, которые принесут пользу ученым, тем лучше.
В 1925 году, когда я впервые начинал писать для заводчиков собак о наследственности, почти никто не имел ни малейшего представления о генетике, генах и хромосомах. Ныне, спустя поколение, мы привыкли часто видеть эти слова в печати. Любой студент высшей школы имеет понятие об их значении, некоторые весьма отчетливое. Множество преобладавших в 1925 году идей, связанных с племенным разведением животных, кажутся нам нынче глупыми – родимые пятна, пренатальное воздействие, наследственность приобретенных признаков и прочее. Общепринято было считать, будто наследственность передается через кровь. Образованные люди, конечно, не верят больше подобным дискредитировавшим себя утверждениям.
Общие познания людей в психологии сегодня находятся примерно на том же уровне, на каком были генетические представления в 1925 году. Когда речь идет о собаках, хозяева по-прежнему тычут щенков носом в экскременты, приучая блюсти чистоту в доме, инструкторы на площадках при обучении послушанию почти без исключения применяют силовые методы, с младенчества неосознанно заставляя собак бояться (после чего покупатели всю жизнь уверены, что «кто-то обидел бедную крошку»). Куснула она кого-то – и хозяин растолковывает друзьям, что ее «наверняка кто-нибудь пнул, и она никогда этого не забудет». И все продолжается в том же духе. Только я сомневаюсь, что лишь следующее поколение заводчиков станет просвещенным в области современной психологии, по одной простой причине – они жаждут научиться с легкостью дрессировать собак и как можно скорее добиваться успехов.
Вспоминая собак, принадлежавших друзьям моих родителей, я с трудом могу припомнить хоть одну, которую так или иначе не дрессировали бы. Один пес обладал великолепным репертуаром трюков, восхищавшим всех и каждого. Другого обучили приносить хозяину разные вещи. Выслушав просьбу, пес поднимался наверх по лестнице и спускался, неся хозяину тапочки. Я всегда приходил в полный восторг, видя, с какой точностью он, получив сигнал или команду, несет тапочки хозяина или хозяйки. Хозяин не объяснял нам, каким образом дает псу это понять, просто спрашивал, какую пару мы желали бы видеть в зубах у собаки, и пес всякий раз приносил требуемую.
В нашем районе Бруклина жили трое слепых, имевших фокстерьеров-поводырей, маленьких собачек, к которым были прикреплены длинные трости. Насколько мне помнится, дрессированы они были даже лучше нынешних крупных обученных собак-поводырей. В те времена содержание собак доставляло больше радости, поскольку владельцы получали удовольствие в основном от процесса дрессировки. Сегодня им, на мой взгляд, первым делом нравится присутствовать при кормлении своих любимцев, а во-вторых, просто держать рядом живое существо. Многие владельцы собак были бы точно так же счастливы возле аквариума с тропическими рыбками.
Так что вдобавок к попытке помочь владельцам лучше понять своих собак еще одна важная цель этой книги – внести радость в серое существование тысяч собак, которым процесс дрессировки приносит великое наслаждение. Собаки способны доставить и вам немалое развлечение. Попробуйте потренировать своих питомцев, и увидите – это именно то, что нужно.
Кроме дрессировки собак, живущих в питомниках и в домашних условиях, я работал со многими охотничьими породами – в основном с кунхаундами2 Кунхаунды – выведенные в Америке несколько пород древесных енотовых гончих.
[Закрыть] и бладхаундами. Прежде у меня уходило несколько охотничьих сезонов на превращение кунхаунда в идеальную собаку. Сегодня я при хорошей погоде с успехом могу справиться за пару недель. Когда-то бладхаунда требовалось натаскивать около года, чтобы сделать из него поистине надежную ищейку по следу. Сегодня мне удается это за шесть недель, если как следует потрудиться.
В этой книге мы будем по мере возможности придерживаться научного метода. А метод это естественный.
Научный метод не признает сверхъестественного. Остается бесчисленное множество вещей, которые наука еще не подвергла тщательному исследованию, и все-таки это не дает нам права называть их сверхъестественными. Может быть, сверхъестественные феномены и существуют, только нам о них в этой книге лучше забыть и иметь дело с естественными. Мы хотим получить возможность предвидеть будущее развитие событий, и наука позволяет нам это сделать. Найдутся также люди, желающие внушить нам, будто кое-какие пока еще необъяснимые поступки обладают «метафизической природой». Мы же будем двигаться дальше, приняв за основу, что сверхъестественное – просто чушь, как весьма убедительно продемонстрировал профессор Альфред Дж. Эйер в своей книге «Язык, истина и логика».
Мы с детства приучены употреблять выражения, которые намекают, будто и другим животным присущи такие же психические характеристики, как человеку. Пользуемся прилагательными, применимыми лишь к человеческим существам, – болтливый попугай, нежная голубка, жестокий волк. И наоборот, привыкли говорить о своем собственном виде в выражениях, допустимых только по отношению к животным. Возможно, вам нелегко будет отбросить привычный образ мыслей и не высказываться таким языком о своих собаках, однако мы непременно должны понять, что собака великолепна сама по себе и ее незачем очеловечивать. Она и без того интересна, ее нужно лишь изучать, а не переделывать. Действительно видно, что собаки во многом ведут себя так же, как мы, но это не означает, будто они похожи на нас и во всех других отношениях.
Человек и собака живут в разных пространственно-временных мирах, и наш долг – постараться понять эту разницу, не пытаться перетащить собаку в свой мир, куда она не в силах войти, не обладая воображением, а самим, с помощью своих уникальных возможностей, шагнуть в мир собаки. Тогда мы сумеем их лучше понять и обучать.
Пожелав уяснить, каким образом лучше всего обращаться с каким-либо домашним животным, сперва надо узнать, что это за животное и как оно существовало в естественных условиях, в которых было вынуждено существовать. Если я завел кошку и хочу знать, чем ее накормить, а под рукой не окажется книжек, которые можно было бы почитать, рядом нет ни друзей, ни соседей, способных меня просветить, я исследую ее естественный рацион. Что она ест? Конину? Птиц? Грызунов? И оказывается, что в естественных условиях она питается в основном грызунами. Я не могу тратить время на ловлю мышей и охоту на белок, чтобы накормить кошку, так что стараюсь обеспечить ее именно этими питательными веществами, но в ином виде, наиболее для меня удобном.
Если я завел кролика, то не пытаюсь держать его на кошачьей диете. Нет, я смотрю, как он ест естественную для себя пищу, снабжаю его необходимыми продуктами, и точно так же стремлюсь предоставить ему условия для проживания наиболее близкие к естественным. Я стараюсь понять его естественное поведение. Не буду ставить для кролика доски, о которые можно точить когти, и не стану вить гнезда для кошки, чтобы она выстилала их шерсткой, готовясь разместить выводок котят.
Владельцы собак в большинстве случаев не дают себе труда поинтересоваться естественной для собаки средой обитания, ее предками и их образом жизни, а в результате испытывают порой нечто вроде шока, узнав, что собака – это волк. Что за животное – собака? Что за животное – волк?
Обеспечивая себе надежную основу, закладывая солидный фундамент для дрессировки собак – понимания их поведения, – мы могли бы вернуться к амебе и проследить за эволюцией. Поскольку большинство образованных людей имеет представление о теории Дарвина и о важности приспособления к окружающей среде, давайте пропустим амебу и рассмотрим более близкого предка наших собак, canis lupus, волка.
Психологи говорят об адаптивных реакциях. Это означает, что почти любое действие индивидуума имеет определенное значение для выживания. Все, что делает волк, он совершает с целью продолжения существования вида. Отбор же вела среда обитания. Волк, непригодный для существования в этой среде, совершавший немыслимые поступки, не позволяющие передавать и сохранять протоплазму, погибал, и вид с облегчением от него избавлялся.
Читая эту главу, обратите, пожалуйста, особенное внимание на приспособленность действий волка, каждое из которых способствует выживанию вида, а все в целом идентичны действиям собак. Поняв волка, мы поймем и собаку.
Нам посчастливилось получить в свое распоряжение великолепный материал, содержащийся в книгах и статьях, где о волках рассказывают, не очеловечивая, не боясь и не пороча их. Они написаны людьми, которые знают волков. Прочитав все подобные источники, приходится заключить, что эти люди знают и собак – собак в их естественном состоянии.
Во-первых, нам следует помнить, что точно так же, как человек с помощью селекции, основанной на мутациях, превратил волка в собак разнообразных пород, адаптация к природной среде подразделила волка на разнообразные виды. Мы могли бы назвать их «породами». Степной волк отличается от лесного гораздо меньше, чем собаки различных пород друг от друга. При скрещивании все они приносят потомство. Различия отмечаются в наследственных формах поведения, в голосе и во внешнем виде.
Щенки степного волка (их называют также «детенышами»), подложенные домашней суке, часто становятся надежными спутниками человека. На людей дикие волки не нападают. Все прочитанные вами истории о нападениях – плод воображения. Сказка о Красной Шапочке совершенно несправедливо оклеветала волка. «Клуб волков» в Алгоме, Канада, на протяжении многих лет предлагал награду в сто долларов любому, кто докажет, что был укушен волком. Никто так и не получил награды.
В отчете Бюро биологического контроля Соединенных Штатов утверждается, что в архивах отсутствуют сведения о ком-либо, когда-либо погибшем от волков в Северной Америке. Доктор Уилфред Т. Гренфелл говорит в своей книге «Лабрадор»: «Никогда не случалось, чтобы лабрадорский волк убил человека». Члены «Клуба волков» из Алгомы заявляют, что волк не нападет даже на ребенка, так как слишком боится шума.
Мистер Эйб Мартин из Алгомы подводит итог, провозгласив: «Каждый, кто скажет, будто его укусил волк, – лжец».
Немногим ученым выпадала редкостная возможность понаблюдать за волками, но вот определение, с которым многие из нас согласятся: «Волк – это вой по ночам и следы на снегу». И этого определения при всей его краткости вполне достаточно.
Наблюдения за одомашненными (доместицированными) волками, которых используют в ездовых упряжках (многие упряжки состоят исключительно из арктических волков), и за содержащимися в зоопарках приводят к тому же самому заключению, которое выразительно сформулировал один из самых активных исследователей, Эрнест Сетон-Томпсон:
«Он, во-первых, во всех отношениях просто большой дикий пес – живет, питаясь мясом, добытым во время открытой охоты, оставляет на камнях и деревьях метки, лишен подозрительности и дружелюбен, помахивает от удовольствия хвостом или воет на луну, охотней преследует убегающую добычу, чем нападает – ибо все его инстинкты рассчитаны на преследование, – не опасается человека, но некая неведомая сила удерживает его от атаки, и он готов стать ему другом, спутником, помощником и рабом.
Все это мы видим в арктическом волке и увидели бы в лесном, пока нескончаемая война не изменила его. Справедливее было бы называть их «арктической» и «лесной» собаками, так как они и есть собаки – большие, самые что ни на есть собачьи, только чуточку диковатые».
Что же известно о волке, предке нашей собаки и фактически основной породе собак, которая до сих пор существует? Читатель поймет, что нижеследующие наблюдения принадлежат автору, который не объявляет себя знатоком естественной истории этой дикой собаки. Это лишь изложение сути того, что написано натуралистами. Читатель найдет в приложении список источников, и в каждом из них содержится увлекательнейший материал для чтения.
Во-первых, волк обладает необычайным умением приспосабливаться. В этом одна из причин его выживания. Он может не только жить в самом разном климате, но и питаться самой разнообразной пищей.
Далее, волки – даже щенки из одного выводка – существенно отличаются друг от друга. Те, кто держал волчат дома, рассказывают, что порой один-два из помета вырастают послушными и надежными, тогда как на других, воспитанных точно таким же образом, никогда нельзя положиться. Взрослые волки легко приручаются.
Известно, что дети эскимосов и индейцев разыскивают волчьи логова и играют с детенышами, если волчицы-матери не проявляют страха, позволяя детям нянчиться с малышами, как с куклами, и даже раскрашивать их в разные цвета.
Самые злобные на момент отлова щенки, взрослея, становятся еще агрессивнее. Одни развиты больше других, третьи настолько ласковы и бесстрашны, что кажется, будто им так и хочется стать домашними любимцами всей семьи. Некоторые остаются столь же дружелюбными, как старые ласковые овчарки.
Чем моложе щенки при отлове, тем больший процент вырастает надежным. Лучше всего те, кого выкармливают из бутылочки. Один натуралист, вырастивший в заповеднике волчонка, говорит: «В день отъезда из заповедника я нанес последний визит самой дружелюбной собаке, какую знал в своей жизни».
Волк неимоверно силен физически и использует свою силу наилучшим образом. Когда его приучают к переноске тяжестей, мускулы крепнут так, что становятся непропорциональными по отношению к размерам тела. Упряжка из шести ездовых собак, среди которых есть волки, или состоящая исключительно из волков, способна протащить такой же груз, как две лошади. Волки, попавшие в капкан, прикрепленный к бревну весом в 100 фунтов3 Фунт – 453,6 г.
[Закрыть], могут волочить за собой это бревно много миль4 Миля – 1609 м.
[Закрыть]. Одного обнаружили за девяносто миль, и попавший в капкан волк был еще жив.
Волк старается избегать встреч с человеком, пока обстоятельства не научат животное не испытывать страха. Индейцы-оджибуэи называют нашего волка «махэнган», что означает «голодный трусливый воришка», вечно рыщущий в поисках пищи.
Возможно, легенды о нападении волков на людей сложились на основании поведения бешеных животных. В Европе волчьи атаки наводили ужас, так как многие укушенные заболевали бешенством.
Приводится много правдивых рассказов о волках, подбиравшихся к человеку поближе, особенно по ночам, но не причинявших вреда. Пьяные засыпали в снегу, а наутро обнаруживали вокруг себя кольца следов. Один искатель замерз насмерть, и тело его нашли через два года абсолютно нетронутым.
Тем не менее люди с легкостью верят байкам о нападениях волков. Никто даже не сомневается! Рассказывают, будто один охотник подвергся преследованию двух десятков волков, прицелился в вожака стаи и застрелил его, после чего остальные набросились и сожрали товарища. Охотник, приободрившись, пошел вперед, однако волки последовали за ним, и он вновь подстрелил вожака. Все это продолжалось до тех пор, пока он не свалил последнего волка и таким образом не спас свою жизнь.
Люди, выслушивая эту историю, как правило, не задают никаких вопросов. Но если немножко подумать, то следовало бы поинтересоваться – сколько весил последний волк?
Волки начали приручаться во времена охоты на бизонов. Они быстро усвоили, что им не нужно рисковать жизнью, убивая телят, надо просто следовать за охотниками и ждать, пока те подстрелят и освежуют бизона. При этом волки частенько усаживались поблизости, всего ярдах5 Ярд – 0,9 м.
[Закрыть] в пятидесяти. Звук ружейного выстрела служил сигналом к обеду. Охотникам требовались только шкура, язык и вырезка, остальное шло в пищу волкам.
Читая о подобных поступках, кто-то может подумать, будто эти волки принадлежат совсем к иному, отличному от всех прочих виду, который нигде не встречается, разве что в ездовой упряжке. Но это те же самые волки. Разница состоит в более высоком уровне сообразительности животного и великолепных способностях к адаптации.
Волк обладает обширными запасами физической выносливости и со своим безграничным упорством преследует жертву до изнеможения. Порой волк убивает спящего оленя, но обычно убийство совершается после долгой погони. Измученная бегством жертва меньше чувствует боль. Скорость преследующего волка оценивается примерно в десять-двенадцать миль в час, а убегающего – от двадцати восьми до сорока. Волки, за которыми гонятся на автомобилях или аэропланах, развивают скорость до сорока миль в час. Один такой волк пробежал на максимальной скорости сорок пять миль, после чего, выдохшись, остановился.
Погоня нередко продолжается миль по сто. Даже в глубоком снегу, где волк не имеет возможности бежать по ровной поверхности, он способен покрыть сотню миль, преследуемый человеком в снегоступах. Волк не ленится. Одного загоняла группа людей, выходивших посменно, отыскивая след по ночам с фонарями. Даже подраненный из ружья, волк продержался четырнадцать дней, пока охотник в конце концов не убил его. Сравните с мужеством и выносливостью американского лося, за которым один вермонтец шел без отдыха и сна семь дней.
Убив жертву, волк наедается, после чего спит много часов. В крайнем случае может всю ночь охотиться, вернуться в логово, поспать три-четыре часа и, отдохнув, вновь отправиться на поиски.
С охотой связан один интересный факт – по свидетельствам, волки загоняют до изнеможения одно и то же животное, независимо от того, куда оно направляется. Замечали, как карибу6 Карибу – североамериканский дикий северный олень.
[Закрыть], преследуемый волками, пробегал через стадо точно таких же карибу, когда преследователи находились гораздо ближе к другим животным, чем к намеченной добыче, но никогда не сворачивали, продолжая гнаться за уставшей жертвой. Некоторые олени пересекали иногда несколько стад, но так и не могли отделаться от волков.
Обжитое одним волком пространство занимает площадь от двенадцати до девяноста миль, иногда больше, в зависимости от наличия пищи. Летом оно обычно сокращается по сравнению с зимами, когда в поисках еды приходится больше путешествовать.
Если индейца вывести за пределы привычного для него района охоты, он часто оказывается безнадежно заблудившимся, хоть и нередко отказывается в этом признаваться. «Индеец не потерялся, это вигвам потерялся» – таков его ответ. Об этом рассказывает человек, проживший много лет среди индейцев в Мичигане. Вполне возможно, что то же самое происходит и с волком. У него есть охотничье – или обжитое – пространство и тропы. Район этот бывает больше или меньше, в зависимости от возможностей для пропитания. Волк обегает его, совершая, как правило, произвольные круги длиной от двадцати до ста миль. Обычно общий диаметр составляет не более двадцати пяти миль.
Чаще всего он путешествует кругами против часовой стрелки, стелющейся рысью, с частыми остановками, во время которых обнюхивает и обновляет мочой метки. Выслеживая добычу, волк не бежит по прямой, а отбегает в стороны. Пока он кружит, нюх сообщает ему о наличии пищи или животных, которых можно съесть. Он способен чуять запахи на большом расстоянии, особенно если они исходят от стада животных.
Наблюдатели рассказывают, что тропы регулярных обходов нередко прокладываются по наиболее мягкой почве – по песчаным отмелям, например, или по берегам рек и ручьев, словно волк всеми силами пытается сберечь лапы. Некоторые свидетели утверждают, что на снегу волки идут по следам, оставленным другими волками. Задними лапами они стараются попасть в ямки, проделанные передними, поэтому на снегу скорость иная, чем на твердой почве. Иногда невозможно определить число волков в пробежавшей по свежему снегу стае, так как передвигаются они след в след.
Когда семейство в логове обзаводится малышами, родители охотятся совсем близко, однако после того, как щенки подрастут, взрослые отправляются в дальние круговые обходы, занимающие несколько дней. Одно замечательное наблюдение свидетельствует, что пара волков методично совершала семидесятимильный пробег и каждые девять дней выходила в определенный наблюдательный пункт. Другая группа каждые девять-десять дней предпринимала пробежку на сто миль.
Перебираясь в намеченное место, волки, как правило, путешествуют сбитой стаей, но по снегу часто передвигаются друг за другом, следуя, как уже отмечалось, по следам предыдущего волка.
Волки проделывают много миль в поисках пиши. Мюри рассказывает о стаде карибу с детенышами на Аляске, к которому волки наведывались по ночам за двадцать миль.
Если считать, что слово «ум» означает способность животного существовать в среде обитания, волк, безусловно, умен, демонстрируя умение жить в широчайшем разнообразии условий, а его приспособляемость тем более требует выдающегося ума.
Каррен считает волка «самым умным животным из всех обитателей леса, которое использует всю мощь своего разума для маскировки, уклоняясь от встреч с человеком. Он способен спрятаться в высокой траве, за небольшим кустиком, с помощью двух веточек замаскироваться под пень или упавшее дерево. Окрас помогает ему в этом. Лиса не имеет понятия о маскировке и в отличие от волка не знает, как слиться с землей или с кустом».
Другой наблюдатель сообщает: «Убегающий волк превращается в настоящую оптическую иллюзию, исчезая среди пары кривых веток или каким-то непостижимым образом ныряя под землю. Непревзойденный мастер камуфляжа».
Множество наблюдателей описывают различные способы использования волками своего голоса. Во-первых, с волком у каждого ассоциируется такой звук, как вой. Одни говорят о нем как о «протяжном, низком и жалобном, может быть, самом унылом и устрашающем из всех звуков, когда-либо слышанных человеческим ухом». В этом утверждении можно усомниться, спросив, не вызвано ли определение «устрашающий» известными слушателям «байками про волков».
Я нахожу в нем определенную музыкальность. Таким же казался он одному из первых в колониях священников, передавшему нам свои впечатления о волчьем вое в следующих словах: «Волки задали нам концерт, словно шесть настроенных на разный тон корнетов. Ничего подобного я не слышал никогда в жизни». Этот звук навевает тоску, а в голосах других волков, способных вступить в хор, существуют значительные различия, которые смягчают эффект, когда сливаются воедино. В волчьем вое нет даже намека на грубость.
Хорошее описание волчьего воя – воя, а не лая – дает в своей книге «Загадочный Север» Пьер Бертон: «Это звук колдовской, жалобный, мрачный, загадочный… Если у Севера есть своя песня, она заключается в этом навязчивом плаче, словно впитавшем в себя все одиночество и великолепие земли, расположенной на верхнем краю континента».
При полной луне или поднявшемся ветре волк, похоже, ничего так не любит, как стоять на каменистой возвышенности и выть. Долгий протяжный звук идет волнами. Его подхватывают все волки, находящиеся в пределах слышимости, и даже окрестные собаки присоединяются к хору. Одни ученые утверждают, что невозможно отличить голос волка от собаки одинакового с ним размера, другие уверены, что разница есть. Конечно есть. Ведь современные собаки совсем разные по величине, и горло у них устроено совершенно по-разному.
Вой стаи волков вызывает ужас. «Когда человек слышит волчью стаю и при этом его не прохватывает мороз по коже, значит, он сделан из рифленой резины», – утверждает один свидетель, слышавший неподалеку вой стаи волков. Он отмечает, что волки шли по вчерашнему следу, проложенному снегоступами, и прятались, насколько хватало смелости, за купами молодых деревьев. Они часто отдыхали и не сбивались в стаю, пока не разглядели оленя. Рассказчик спрашивает: «Не для того ли они так жутко выли, чтобы напугать жертву, лишив ее таким образом сил и способности к сопротивлению?»
Вот что можно сказать про волчий вой.
Назад к карточке книги "Психология собаки. Основы дрессировки собак"itexts.net
Леон Ф. Уитни
Психология собаки. Основы дрессировки собак
ОБ АВТОРЕ
Биолог, ветеринар, писатель Леон Фрэдли Уитни (1894–1973) на протяжении пятидесяти с лишним лет оставался выдающимся деятелем в мире домашних животных.
В целом он написал более полусотни книг на самые разные темы, от генетики человека (включая исчерпывающее исследование личностей, перечисленных в справочнике «Кто есть кто» за 1926 год) до регулирования рождаемости и всевозможных вопросов, интересующих владельцев домашних животных — голубей, тропических рыбок, кошек, собак.
Доктор Уитни обладал великолепным даром — способностью излагать научные проблемы таким образом, чтобы простой читатель не только с легкостью понял их, но и нашел в высшей степени увлекательными.
Он удостоился признания со стороны научных обществ всего мира. Закончив в 1916 году Массачусетский сельскохозяйственный колледж, с 1924 по 1934 годы служил административным секретарем Американского общества евгеники[1]. В 1937–1938 годах продолжил образование в Йельском университете, затем, в 1940 году, получил степень доктора ветеринарной медицины в Алабамском институте. Продолжая активную ветеринарную практику, одновременно с 1946 по 1960 годы преподавал клиническую патологию в Йельской медицинской школе.
Доктор Уитни — автор множества научных работ и статей, среди которых оригинальные исследования генетики человека, проблемы народонаселения, генетические характеристики собак, их умственные способности, половой цикл, случаи раковых заболеваний. Он проводил широкие эксперименты в области племенного разведения и выкармливания щенков (проводя наблюдение более чем над 12 тысячами собак) и способствовал разработке новых способов борьбы с паразитами, угрожающими собакам. В числе его достижений — успешная трансплантация сукам яичников и обнаружение явления поглощения эмбрионом дрожжевого экстракта малуцидина. Он положил начало коллекции собак, выставленной под его именем в Йельском музее Пибоди.
Доктор Уитни особенно гордился авторством «Психологии собаки», считая ее своим «лучшим творением, книгой, которая фактически свела все воедино». За два месяца до кончины Американская ассоциация писателей-кинологов устроила почетный обед в его честь и признала «Психологию собаки» лучшей практической кинологической книгой года.
Нередко говорят, что для дрессировки собак дрессировщику должно быть известно больше, чем собаке. Не найдется ни одного хозяина, который не знал бы больше собаки! Суть в том, что для дрессировки необходимо понять, как это делать. А чтобы понять, как это делать наилучшим образом, следует знать: 1) природу обучаемого животного; 2) хоть немного о механизме деятельности мозга; 3) хоть немного о способах влияния на собаку или, другими словами, о том, как собака получает впечатления; 4) о рефлексах, естественных и условных, о потребностях и влечениях собаки; 5) о том, как собака учится; 6) какие стимулы заставляют ее работать; 7) как обучить ее определенным поступкам и как от них отучить.
Вот о чем эта книга. Я пришел в изумление и восхищение, осознав, сколько времени экономит понимание основных принципов, побуждающих собаку к действиям. Больше того, я обнаружил, что современные методы дрессировки не только намного плодотворнее, но и, безусловно, гораздо привлекательнее и интереснее.
БЛАГОДАРНОСТЬ
Один из моих друзей, человек, к мнению которого я всегда испытывал и испытываю величайшее уважение, первым предложил мне написать эту книгу. Его имя — Роберт М. Йеркс — прекрасно известно если не владельцам собак, то всем профессиональным психологам. Я уверен, что, объяснив, почему доктор Йеркс уговорил меня взяться за книгу, нисколько не разойдусь во взглядах с другими людьми, работающими с собаками. По его убеждению, почти все опубликованные до сих пор психологические наблюдения, связанные с собаками, были сделаны в искусственных лабораторных условиях. «Вы обладаете уникальной возможностью, — говорил он мне, — наблюдать собак в более естественной обстановке». И убеждал описать каждое мое неординарное наблюдение.
Он с наслаждением читал книгу «Бладхаунды и способы их дрессировки» и писал мне, что это первая книга по дрессировке собак, свидетельствующая «о неких познаниях автора в современной психологии».
Нелегко отличить неординарное от обыденного, так как совершенно ординарный, на взгляд опытного собаковода, случай может обернуться поразительной новостью для ученого-исследователя, который стремится что-то познать. Надеюсь, некоторые мои заметки принесут пользу всем, кого так или иначе интересуют собаки.
Итак, я приношу благодарность доктору Йерксу и всем, кто помог мне написать для владельцев собак эту книгу. В их числе множество психологов, на опубликованные труды которых я опирался, миссис Дороти Ливингстон, помогавшая мне исследовать материал, миссис Дэниел Берна, выполнявшая машинописные и редакторские работы, все мои друзья — владельцы и дрессировщики собак, содействовавшие проверке описанных здесь методов, и мой помощник Уильям Звере, работающий со мной много лет.
Особенная благодарность группе психологов из Бар-Харбор, штат Мэн, — докторам Дж. Л. Фуллеру и Дж. П. Скотту, а также мисс Эдне Дебуа с коллегами — за великолепные фундаментальные исследования и опубликованные доклады о их результатах. Они заслуживают признательности каждого, кого серьезно интересуют собаки.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Эта книга предназначена не для психологов. Я, скорее, пытаюсь в ней разъяснить владельцам собак то, что стало известно психологам, и помочь применить их открытия при дрессировке. Если мне удалось заодно привести наблюдения, которые принесут пользу ученым, тем лучше.
ЧАСТЬ I
dom-knig.com
Annotation
Знание психологии собаки — тех или иных рефлексов, тропизмов, фобий, этиологии — науки о нравах животных, изучающей инстинктивную деятельность, то есть желез внутренней секреции и их нервных механизмов; поведения как такового — позволяет понять спутника человека, собаку, осознать ее умственные и психологические возможности, а без этого нельзя приступать к полноценной дрессировке животного. Книга Леона Ф. Уитни поможет вам в этом.
Леон Ф. Уитни
ОБ АВТОРЕ
БЛАГОДАРНОСТЬ
ПРЕДИСЛОВИЕ
ЧАСТЬ I
Введение
1. Ближайший предок наших собак
2. Как волк стал собакой
ЧАСТЬ II
3. Нервная система собаки
4. Чувства собак
5. Умственные и эмоциональные способности собаки
Эмоции
Интеллект
Общение
Речь
Реакция на музыку
Игры
Возвращение домой
Реакция на гипноз
Старение
6. Ранние периоды в жизни собаки
ЧАСТЬ III
7. Условные и безусловные рефлексы
8. Инстинкты
9. Потребности
10. Влечения
11. Гормоны и их влияние на поведение
12. Врожденные рабочие качества собаки
ЧАСТЬ IV
13. Как собаки учатся
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
Леон Ф. Уитни
Психология собаки. Основы дрессировки собак
ОБ АВТОРЕ
Биолог, ветеринар, писатель Леон Фрэдли Уитни (1894–1973) на протяжении пятидесяти с лишним лет оставался выдающимся деятелем в мире домашних животных.
В целом он написал более полусотни книг на самые разные темы, от генетики человека (включая исчерпывающее исследование личностей, перечисленных в справочнике «Кто есть кто» за 1926 год) до регулирования рождаемости и всевозможных вопросов, интересующих владельцев домашних животных — голубей, тропических рыбок, кошек, собак.
Доктор Уитни обладал великолепным даром — способностью излагать научные проблемы таким образом, чтобы простой читатель не только с легкостью понял их, но и нашел в высшей степени увлекательными.
Он удостоился признания со стороны научных обществ всего мира. Закончив в 1916 году Массачусетский сельскохозяйственный колледж, с 1924 по 1934 годы служил административным секретарем Американского общества евгеники[1]. В 1937–1938 годах продолжил образование в Йельском университете, затем, в 1940 году, получил степень доктора ветеринарной медицины в Алабамском институте. Продолжая активную ветеринарную практику, одновременно с 1946 по 1960 годы преподавал клиническую патологию в Йельской медицинской школе.
Доктор Уитни — автор множества научных работ и статей, среди которых оригинальные исследования генетики человека, проблемы народонаселения, генетические характеристики собак, их умственные способности, половой цикл, случаи раковых заболеваний. Он проводил широкие эксперименты в области племенного разведения и выкармливания щенков (проводя наблюдение более чем над 12 тысячами собак) и способствовал разработке новых способов борьбы с паразитами, угрожающими собакам. В числе его достижений — успешная трансплантация сукам яичников и обнаружение явления поглощения эмбрионом дрожжевого экстракта малуцидина. Он положил начало коллекции собак, выставленной под его именем в Йельском музее Пибоди.
Доктор Уитни особенно гордился авторством «Психологии собаки», считая ее своим «лучшим творением, книгой, которая фактически свела все воедино». За два месяца до кончины Американская ассоциация писателей-кинологов устроила почетный обед в его честь и признала «Психологию собаки» лучшей практической кинологической книгой года.
Нередко говорят, что для дрессировки собак дрессировщику должно быть известно больше, чем собаке. Не найдется ни одного хозяина, который не знал бы больше собаки! Суть в том, что для дрессировки необходимо понять, как это делать. А чтобы понять, как это делать наилучшим образом, следует знать: 1) природу обучаемого животного; 2) хоть немного о механизме деятельности мозга; 3) хоть немного о способах влияния на собаку или, другими словами, о том, как собака получает впечатления; 4) о рефлексах, естественных и условных, о потребностях и влечениях собаки; 5) о том, как собака учится; 6) какие стимулы заставляют ее работать; 7) как обучить ее определенным поступкам и как от них отучить.
Вот о чем эта книга. Я пришел в изумление и восхищение, осознав, сколько времени экономит понимание основных принципов, побуждающих собаку к действиям. Больше того, я обнаружил, что современные методы дрессировки не только намного плодотворнее, но и, безусловно, гораздо привлекательнее и интереснее.
Леон Ф. Уитни, доктор ветеринарии, Оранж, Коннектикут
Двенадцатинедельные щенки ши-цу из питомника Чумулари. Ши-цу приняты к регистрации Американским клубом собаководства в 1969 году. На 1981 год АКС признает 125 пород, последняя из которых — голубой хилер (австралийская пастушья собака)
БЛАГОДАРНОСТЬ
Один из моих друзей, человек, к мнению которого я всегда испытывал и испытываю величайшее уважение, первым предложил мне написать эту книгу. Его имя — Роберт М. Йеркс — прекрасно известно если не владельцам собак, то всем профессиональным психологам. Я уверен, что, объяснив, почему доктор Йеркс уговорил меня взяться за книгу, нисколько не разойдусь во взглядах с другими людьми, работающими с собаками. По его убеждению, почти все опубликованные до сих пор психологические наблюдения, связанные с собаками, были сделаны в искусственных лабораторных условиях. «Вы обладаете уникальной возможностью, — говорил он мне, — наблюдать собак в более естественной обстановке». И убеждал описать каждое мое неординарное наблюдение.
Он с наслаждением читал книгу «Бладхаунды и способы их дрессировки» и писал мне, что это первая книга по дрессировке собак, свидетельствующая «о неких познаниях автора в современной психологии».
Нелегко отличить неординарное от обыденного, так как совершенно ординарный, на взгляд опытного собаковода, случай может обернуться поразительной новостью для ученого-исследователя, который стремится что-то познать. Надеюсь, некоторые мои заметки принесут пользу всем, кого так или иначе интересуют собаки.
Итак, я приношу благодарность доктору Йерксу и всем, кто помог мне написать для владельцев собак эту книгу. В их числе множество психологов, на опубликованные труды которых я опирался, миссис Дороти Ливингстон, помогавшая мне исследовать материал, миссис Дэниел Берна, выполнявшая машинописные и редакторские работы, все мои друзья — владельцы и дрессировщики собак, содействовавшие проверке описанных здесь методов, и мой помощник Уильям Звере, работающий со мной много лет.
Особенная благодарность группе психологов из Бар-Харбор, штат Мэн, — докторам Дж. Л. Фуллеру и Дж. П. Скотту, а также мисс Эдне Дебуа с коллегами — за великолепные фундаментальные исследования и опубликованные доклады о их результатах. Они заслуживают признательности каждого, кого серьезно интересуют собаки.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Эта книга предназначена не для психологов. Я, скорее, пытаюсь в ней разъяснить владельцам собак то, что стало известно психологам, и помочь применить их открытия при дрессировке. Если мне удалось заодно привести наблюдения, которые принесут пользу ученым, тем лучше.
Настоящая пастушья собака — одна из древнейших и полезнейших пород собак, созданных человеком. Наследственные поведенческие черты — собирать и пасти стадо, сохранять бдительность и с готовностью реагировать на сигналы — делают ее идеально приспособленной для подобной работы
ЧАСТЬ I
Волк (canis lupus)
Снимок публикуется с любезного разрешения «Иллюстрированной энциклопедии животного мира», Данбери Пресс
Введение
В 1925 году, когда я впервые начинал писать для заводчиков собак о наследственности, почти никто не имел ни малейшего представления о генетике, генах и хромосомах. Ныне, спустя поколение, мы привыкли часто видеть эти слова в печати. Любой студент высшей школы имеет понятие об их значении, некоторые весьма отчетливое. Множество преобладавших в 1925 году идей, связанных с племенным разведением животных, кажутся нам нынче глупыми — родимые пятна, пренатальное воздействие, наследственность приобретенных признаков и прочее. Общепринято было считать, будто наследственность передается через кровь. Образованные люди, конечно, не верят больше подобным дискредитировавшим себя утверждениям.
Общие познания людей в психологии ...
knigogid.ru
Леон Ф. Уитни Психология собаки. Основы дрессировки собак
( Всё о собаках - ) Леон Ф. Уитни
Знание психологии собаки — тех или иных рефлексов, тропизмов, фобий, этиологии — науки о нравах животных, изучающей инстинктивную деятельность, то есть желез внутренней секреции и их нервных механизмов; поведения как такового — позволяет понять спутника человека, собаку, осознать ее умственные и психологические возможности, а без этого нельзя приступать к полноценной дрессировке животного. Книга Леона Ф. Уитни поможет вам в этом.
ОБ АВТОРЕ
Биолог, ветеринар, писатель Леон Фрэдли Уитни (1894–1973) на протяжении пятидесяти с лишним лет оставался выдающимся деятелем в мире домашних животных.
В целом он написал более полусотни книг на самые разные темы, от генетики человека (включая исчерпывающее исследование личностей, перечисленных в справочнике «Кто есть кто» за 1926 год) до регулирования рождаемости и всевозможных вопросов, интересующих владельцев домашних животных — голубей, тропических рыбок, кошек, собак.
Доктор Уитни обладал великолепным даром — способностью излагать научные проблемы таким образом, чтобы простой читатель не только с легкостью понял их, но и нашел в высшей степени увлекательными.
Он удостоился признания со стороны научных обществ всего мира. Закончив в 1916 году Массачусетский сельскохозяйственный колледж, с 1924 по 1934 годы служил административным секретарем Американского общества евгеники[1]. В 1937–1938 годах продолжил образование в Йельском университете, затем, в 1940 году, получил степень доктора ветеринарной медицины в Алабамском институте. Продолжая активную ветеринарную практику, одновременно с 1946 по 1960 годы преподавал клиническую патологию в Йельской медицинской школе.
Доктор Уитни — автор множества научных работ и статей, среди которых оригинальные исследования генетики человека, проблемы народонаселения, генетические характеристики собак, их умственные способности, половой цикл, случаи раковых заболеваний. Он проводил широкие эксперименты в области племенного разведения и выкармливания щенков (проводя наблюдение более чем над 12 тысячами собак) и способствовал разработке новых способов борьбы с паразитами, угрожающими собакам. В числе его достижений — успешная трансплантация сукам яичников и обнаружение явления поглощения эмбрионом дрожжевого экстракта малуцидина. Он положил начало коллекции собак, выставленной под его именем в Йельском музее Пибоди.
Доктор Уитни особенно гордился авторством «Психологии собаки», считая ее своим «лучшим творением, книгой, которая фактически свела все воедино». За два месяца до кончины Американская ассоциация писателей-кинологов устроила почетный обед в его честь и признала «Психологию собаки» лучшей практической кинологической книгой года.
Нередко говорят, что для дрессировки собак дрессировщику должно быть известно больше, чем собаке. Не найдется ни одного хозяина, который не знал бы больше собаки! Суть в том, что для дрессировки необходимо понять, как это делать. А чтобы понять, как это делать наилучшим образом, следует знать: 1) природу обучаемого животного; 2) хоть немного о механизме деятельности мозга; 3) хоть немного о способах влияния на собаку или, другими словами, о том, как собака получает впечатления; 4) о рефлексах, естественных и условных, о потребностях и влечениях собаки; 5) о том, как собака учится; 6) какие стимулы заставляют ее работать; 7) как обучить ее определенным поступкам и как от них отучить.
Вот о чем эта книга. Я пришел в изумление и восхищение, осознав, сколько времени экономит понимание основных принципов, побуждающих собаку к действиям. Больше того, я обнаружил, что современные методы дрессировки не только намного плодотворнее, но и, безусловно, гораздо привлекательнее и интереснее.
Леон Ф. Уитни, доктор ветеринарии, Оранж, Коннектикут
Двенадцатинедельные щенки ши-цу из питомника Чумулари. Ши-цу приняты к регистрации Американским клубом собаководства в 1969 году. На 1981 год АКС признает 125 пород, последняя из которых — голубой хилер (австралийская пастушья собака)
БЛАГОДАРНОСТЬ
Один из моих друзей, человек, к мнению которого я всегда испытывал и испытываю величайшее уважение, первым предложил мне написать эту книгу. Его имя — Роберт М. Йеркс — прекрасно известно если не владельцам собак, то всем профессиональным психологам. Я уверен, что, объяснив, почему доктор Йеркс уговорил меня взяться за книгу, нисколько не разойдусь во взглядах с другими людьми, работающими с собаками. По его убеждению, почти все опубликованные до сих пор психологические наблюдения, связанные с собаками, были сделаны в искусственных лабораторных условиях. «Вы обладаете уникальной возможностью, — говорил он мне, — наблюдать собак в более естественной обстановке». И убеждал описать каждое мое неординарное наблюдение.
Он с наслаждением читал книгу «Бладхаунды и способы их дрессировки» и писал мне, что это первая книга по дрессировке собак, свидетельствующая «о неких познаниях автора в современной психологии».
Нелегко отличить неординарное от обыденного, так как совершенно ординарный, на взгляд опытного собаковода, случай может обернуться поразительной новостью для ученого-исследователя, который стремится что-то познать. Надеюсь, некоторые мои заметки принесут пользу всем, кого так или иначе интересуют собаки.
Итак, я приношу благодарность доктору Йерксу и всем, кто помог мне написать для владельцев собак эту книгу. В их числе множество психологов, на опубликованные труды которых я опирался, миссис Дороти Ливингстон, помогавшая мне исследовать материал, миссис Дэниел Берна, выполнявшая машинописные и редакторские работы, все мои друзья — владельцы и дрессировщики собак, содействовавшие проверке описанных здесь методов, и мой помощник Уильям Звере, работающий со мной много лет.
Особенная благодарность группе психологов из Бар-Харбор, штат Мэн, — докторам Дж. Л. Фуллеру и Дж. П. Скотту, а также мисс Эдне Дебуа с коллегами — за великолепные фундаментальные исследования и опубликованные доклады о их результатах. Они заслуживают признательности каждого, кого серьезно интересуют собаки.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Эта книга предназначена не для психологов. Я, скорее, пытаюсь в ней разъяснить владельцам собак то, что стало известно психологам, и помочь применить их открытия при дрессировке. Если мне удалось заодно привести наблюдения, которые принесут пользу ученым, тем лучше.
Настоящая пастушья собака — одна из древнейших и полезнейших пород собак, созданных человеком. Наследственные поведенческие черты — собирать и пасти стадо, сохранять бдительность и с готовностью реагировать на сигналы — делают ее идеально приспособленной для подобной работы
ЧАСТЬ I
Волк (canis lupus)
Снимок публикуется с любезного разрешения «Иллюстрированной энциклопедии животного мира», Данбери Пресс
Введение
В 1925 году, когда я впервые начинал писать для заводчиков собак о наследственности, почти никто не имел ни малейшего представления о генетике, генах и хромосомах. Ныне, спустя поколение, мы привыкли часто видеть эти слова в печати. Любой студент высшей школы имеет понятие об их значении, некоторые весьма отчетливое. Множество преобладавших в 1925 году идей, связанных с племенным разведением животных, кажутся нам нынче глупыми — родимые пятна, пренатальное воздействие, наследственность приобретенных признаков и прочее. Общепринято было считать, будто наследственность передается через кровь. Образованные люди, конечно, не верят больше подобным дискредитировавшим себя утверждениям.
Общие познания людей в психологии сегодня находятся примерно на том же уровне, на каком были генетические представления в 1925 году. Когда речь идет о собаках, хозяева по-прежнему тычут щенков носом в экскременты, приучая блюсти чистоту в доме, инструкторы на площадках при обучении послушанию почти без исключения применяют силовые методы, с младенчества неосознанно заставляя собак бояться (после чего покупатели всю жизнь уверены, что «кто-то обидел бедную крошку»). Куснула она кого-то — и хозяин растолковывает друзьям, что ее «наверняка кто-нибудь пнул, и она никогда этого не забудет». И все продолжается в том же духе. Только я сомневаюсь, что лишь следующее поколение заводчиков станет просвещенным в области современной психологии, по одной простой причине — они жаждут научиться с легкостью дрессировать собак и как можно скорее добиваться успехов.
Вспоминая собак, принадлежавших друзьям моих родителей, я с трудом могу припомнить хоть одну, которую так или иначе не дрессировали бы. Один пес обладал великолепным репертуаром трюков, восхищавшим всех и каждого. Другого обучили приносить хозяину разные вещи. Выслушав просьбу, пес поднимался наверх по лестнице и спускался, неся хозяину тапочки. Я всегда приходил в полный восторг, видя, с какой точностью он, получив сигнал или команду, несет тапочки хозяина или хозяйки. Хозяин не о ...
knigogid.ru
Знание психологии собаки — тех или иных рефлексов, тропизмов, фобий, этиологии — науки о нравах животных, изучающей инстинктивную деятельность, то есть желез внутренней секреции и их нервных механизмов; поведения как такового — позволяет понять спутника человека, собаку, осознать ее умственные и психологические возможности, а без этого нельзя приступать к полноценной дрессировке животного. Книга Леона Ф. Уитни поможет вам в этом.
Биолог, ветеринар, писатель Леон Фрэдли Уитни (1894–1973) на протяжении пятидесяти с лишним лет оставался выдающимся деятелем в мире домашних животных.
В целом он написал более полусотни книг на самые разные темы, от генетики человека (включая исчерпывающее исследование личностей, перечисленных в справочнике «Кто есть кто» за 1926 год) до регулирования рождаемости и всевозможных вопросов, интересующих владельцев домашних животных — голубей, тропических рыбок, кошек, собак.
Доктор Уитни обладал великолепным даром — способностью излагать научные проблемы таким образом, чтобы простой читатель не только с легкостью понял их, но и нашел в высшей степени увлекательными.
Он удостоился признания со стороны научных обществ всего мира. Закончив в 1916 году Массачусетский сельскохозяйственный колледж, с 1924 по 1934 годы служил административным секретарем Американского общества евгеники
[1]
. В 1937–1938 годах продолжил образование в Йельском университете, затем, в 1940 году, получил степень доктора ветеринарной медицины в Алабамском институте. Продолжая активную ветеринарную практику, одновременно с 1946 по 1960 годы преподавал клиническую патологию в Йельской медицинской школе.
Доктор Уитни — автор множества научных работ и статей, среди которых оригинальные исследования генетики человека, проблемы народонаселения, генетические характеристики собак, их умственные способности, половой цикл, случаи раковых заболеваний. Он проводил широкие эксперименты в области племенного разведения и выкармливания щенков (проводя наблюдение более чем над 12 тысячами собак) и способствовал разработке новых способов борьбы с паразитами, угрожающими собакам. В числе его достижений — успешная трансплантация сукам яичников и обнаружение явления поглощения эмбрионом дрожжевого экстракта малуцидина. Он положил начало коллекции собак, выставленной под его именем в Йельском музее Пибоди.
Один из моих друзей, человек, к мнению которого я всегда испытывал и испытываю величайшее уважение, первым предложил мне написать эту книгу. Его имя — Роберт М. Йеркс — прекрасно известно если не владельцам собак, то всем профессиональным психологам. Я уверен, что, объяснив, почему доктор Йеркс уговорил меня взяться за книгу, нисколько не разойдусь во взглядах с другими людьми, работающими с собаками. По его убеждению, почти все опубликованные до сих пор психологические наблюдения, связанные с собаками, были сделаны в искусственных лабораторных условиях. «Вы обладаете уникальной возможностью, — говорил он мне, — наблюдать собак в более естественной обстановке». И убеждал описать каждое мое неординарное наблюдение.
Он с наслаждением читал книгу «Бладхаунды и способы их дрессировки» и писал мне, что это первая книга по дрессировке собак, свидетельствующая «о неких познаниях автора в современной психологии».
Нелегко отличить неординарное от обыденного, так как совершенно ординарный, на взгляд опытного собаковода, случай может обернуться поразительной новостью для ученого-исследователя, который стремится что-то познать. Надеюсь, некоторые мои заметки принесут пользу всем, кого так или иначе интересуют собаки.
Итак, я приношу благодарность доктору Йерксу и всем, кто помог мне написать для владельцев собак эту книгу. В их числе множество психологов, на опубликованные труды которых я опирался, миссис Дороти Ливингстон, помогавшая мне исследовать материал, миссис Дэниел Берна, выполнявшая машинописные и редакторские работы, все мои друзья — владельцы и дрессировщики собак, содействовавшие проверке описанных здесь методов, и мой помощник Уильям Звере, работающий со мной много лет.
Особенная благодарность группе психологов из Бар-Харбор, штат Мэн, — докторам Дж. Л. Фуллеру и Дж. П. Скотту, а также мисс Эдне Дебуа с коллегами — за великолепные фундаментальные исследования и опубликованные доклады о их результатах. Они заслуживают признательности каждого, кого серьезно интересуют собаки.
litresp.ru
Леон Уитни: «Психология собаки. Основы дрессировки собак»
Scan – TaKir; OCR, вычитка – niksi; создание документа – Talisto, 2010
«Леон Ф. Уитни. Психология собаки. Основы дрессировки собак»: Центрполиграф; Москва; 1999
ISBN 5-227-00459-5
Знание психологии собаки – тех или иных рефлексов, тропизмов, фобий, этиологии – науки о нравах животных, изучающей инстинктивную деятельность, то есть желез внутренней секреции и их нервных механизмов; поведения как такового – позволяет понять спутника человека, собаку, осознать ее умственные и психологические возможности, а без этого нельзя приступать к полноценной дрессировке животного. Книга Леона Ф. Уитни поможет вам в этом.
Биолог, ветеринар, писатель Леон Фрэдли Уитни (1894–1973) на протяжении пятидесяти с лишним лет оставался выдающимся деятелем в мире домашних животных.
В целом он написал более полусотни книг на самые разные темы, от генетики человека (включая исчерпывающее исследование личностей, перечисленных в справочнике «Кто есть кто» за 1926 год) до регулирования рождаемости и всевозможных вопросов, интересующих владельцев домашних животных – голубей, тропических рыбок, кошек, собак.
Доктор Уитни обладал великолепным даром – способностью излагать научные проблемы таким образом, чтобы простой читатель не только с легкостью понял их, но и нашел в высшей степени увлекательными.
Он удостоился признания со стороны научных обществ всего мира. Закончив в 1916 году Массачусетский сельскохозяйственный колледж, с 1924 по 1934 годы служил административным секретарем Американского общества евгеники1. В 1937–1938 годах продолжил образование в Йельском университете, затем, в 1940 году, получил степень доктора ветеринарной медицины в Алабамском институте. Продолжая активную ветеринарную практику, одновременно с 1946 по 1960 годы преподавал клиническую патологию в Йельской медицинской школе.
Доктор Уитни – автор множества научных работ и статей, среди которых оригинальные исследования генетики человека, проблемы народонаселения, генетические характеристики собак, их умственные способности, половой цикл, случаи раковых заболеваний. Он проводил широкие эксперименты в области племенного разведения и выкармливания щенков (проводя наблюдение более чем над 12 тысячами собак) и способствовал разработке новых способов борьбы с паразитами, угрожающими собакам. В числе его достижений – успешная трансплантация сукам яичников и обнаружение явления поглощения эмбрионом дрожжевого экстракта малуцидина. Он положил начало коллекции собак, выставленной под его именем в Йельском музее Пибоди.
Доктор Уитни особенно гордился авторством «Психологии собаки», считая ее своим «лучшим творением, книгой, которая фактически свела все воедино». За два месяца до кончины Американская ассоциация писателей-кинологов устроила почетный обед в его честь и признала «Психологию собаки» лучшей практической кинологической книгой года.
Нередко говорят, что для дрессировки собак дрессировщику должно быть известно больше, чем собаке. Не найдется ни одного хозяина, который не знал бы больше собаки! Суть в том, что для дрессировки необходимо понять, как это делать. А чтобы понять, как это делать наилучшим образом, следует знать: 1) природу обучаемого животного; 2) хоть немного о механизме деятельности мозга; 3) хоть немного о способах влияния на собаку или, другими словами, о том, как собака получает впечатления; 4) о рефлексах, естественных и условных, о потребностях и влечениях собаки; 5) о том, как собака учится; 6) какие стимулы заставляют ее работать; 7) как обучить ее определенным поступкам и как от них отучить.
Вот о чем эта книга. Я пришел в изумление и восхищение, осознав, сколько времени экономит понимание основных принципов, побуждающих собаку к действиям. Больше того, я обнаружил, что современные методы дрессировки не только намного плодотворнее, но и, безусловно, гораздо привлекательнее и интереснее.
Леон Ф. Уитни, доктор ветеринарии, Оранж, Коннектикут
Один из моих друзей, человек, к мнению которого я всегда испытывал и испытываю величайшее уважение, первым предложил мне написать эту книгу. Его имя – Роберт М. Йеркс – прекрасно известно если не владельцам собак, то всем профессиональным психологам. Я уверен, что, объяснив, почему доктор Йеркс уговорил меня взяться за книгу, нисколько не разойдусь во взглядах с другими людьми, работающими с собаками. По его убеждению, почти все опубликованные до сих пор психологические наблюдения, связанные с собаками, были сделаны в искусственных лабораторных условиях. «Вы обладаете уникальной возможностью, – говорил он мне, – наблюдать собак в более естественной обстановке». И убеждал описать каждое мое неординарное наблюдение.
Он с наслаждением читал книгу «Бладхаунды и способы их дрессировки» и писал мне, что это первая книга по дрессировке собак, свидетельствующая «о неких познаниях автора в современной психологии».
Нелегко отличить неординарное от обыденного, так как совершенно ординарный, на взгляд опытного собаковода, случай может обернуться поразительной новостью для ученого-исследователя, который стремится что-то познать. Надеюсь, некоторые мои заметки принесут пользу всем, кого так или иначе интересуют собаки.
Итак, я приношу благодарность доктору Йерксу и всем, кто помог мне написать для владельцев собак эту книгу. В их числе множество психологов, на опубликованные труды которых я опирался, миссис Дороти Ливингстон, помогавшая мне исследовать материал, миссис Дэниел Берна, выполнявшая машинописные и редакторские работы, все мои друзья – владельцы и дрессировщики собак, содействовавшие проверке описанных здесь методов, и мой помощник Уильям Звере, работающий со мной много лет.
Особенная благодарность группе психологов из Бар-Харбор, штат Мэн, – докторам Дж. Л. Фуллеру и Дж. П. Скотту, а также мисс Эдне Дебуа с коллегами – за великолепные фундаментальные исследования и опубликованные доклады о их результатах. Они заслуживают признательности каждого, кого серьезно интересуют собаки.
Эта книга предназначена не для психологов. Я, скорее, пытаюсь в ней разъяснить владельцам собак то, что стало известно психологам, и помочь применить их открытия при дрессировке. Если мне удалось заодно привести наблюдения, которые принесут пользу ученым, тем лучше.
В 1925 году, когда я впервые начинал писать для заводчиков собак о наследственности, почти никто не имел ни малейшего представления о генетике, генах и хромосомах. Ныне, спустя поколение, мы привыкли часто видеть эти слова в печати. Любой студент высшей школы имеет понятие об их значении, некоторые весьма отчетливое. Множество преобладавших в 1925 году идей, связанных с племенным разведением животных, кажутся нам нынче глупыми – родимые пятна, пренатальное воздействие, наследственность приобретенных признаков и прочее. Общепринято было считать, будто наследственность передается через кровь. Образованные люди, конечно, не верят больше подобным дискредитировавшим себя утверждениям.
Общие познания людей в психологии сегодня находятся примерно на том же уровне, на каком были генетические представления в 1925 году. Когда речь идет о собаках, хозяева по-прежнему тычут щенков носом в экскременты, приучая блюсти чистоту в доме, инструкторы на площадках при обучении послушанию почти без исключения применяют силовые методы, с младенчества неосознанно заставляя собак бояться (после чего покупатели всю жизнь уверены, что «кто-то обидел бедную крошку»). Куснула она кого-то – и хозяин растолковывает друзьям, что ее «наверняка кто-нибудь пнул, и она никогда этого не забудет». И все продолжается в том же духе. Только я сомневаюсь, что лишь следующее поколение заводчиков станет просвещенным в области современной психологии, по одной простой причине – они жаждут научиться с легкостью дрессировать собак и как можно скорее добиваться успехов.
Вспоминая собак, принадлежавших друзьям моих родителей, я с трудом могу припомнить хоть одну, которую так или иначе не дрессировали бы. Один пес обладал великолепным репертуаром трюков, восхищавшим всех и каждого. Другого обучили приносить хозяину разные вещи. Выслушав просьбу, пес поднимался наверх по лестнице и спускался, неся хозяину тапочки. Я всегда приходил в полный восторг, видя, с какой точностью он, получив сигнал или команду, несет тапочки хозяина или хозяйки. Хозяин не объяснял нам, каким образом дает псу это понять, просто спрашивал, какую пару мы желали бы видеть в зубах у собаки, и пес всякий раз приносил требуемую.
В нашем районе Бруклина жили трое слепых, имевших фокстерьеров-поводырей, маленьких собачек, к которым были прикреплены длинные трости. Насколько мне помнится, дрессированы они были даже лучше нынешних крупных обученных собак-поводырей. В те времена содержание собак доставляло больше радости, поскольку владельцы получали удовольствие в основном от процесса дрессировки. Сегодня им, на мой взгляд, первым делом нравится присутствовать при кормлении своих любимцев, а во-вторых, просто держать рядом живое существо. Многие владельцы собак были бы точно так же счастливы возле аквариума с тропическими рыбками.
Так что вдобавок к попытке помочь владельцам лучше понять своих собак еще одна важная цель этой книги – внести радость в серое существование тысяч собак, которым процесс дрессировки приносит великое наслаждение. Собаки способны доставить и вам немалое развлечение. Попробуйте потренировать своих питомцев, и увидите – это именно то, что нужно.
Кроме дрессировки собак, живущих в питомниках и в домашних условиях, я работал со многими охотничьими породами – в основном с кунхаундами2 и бладхаундами. Прежде у меня уходило несколько охотничьих сезонов на превращение кунхаунда в идеальную собаку. Сегодня я при хорошей погоде с успехом могу справиться за пару недель. Когда-то бладхаунда требовалось натаскивать около года, чтобы сделать из него поистине надежную ищейку по следу. Сегодня мне удается это за шесть недель, если как следует потрудиться.
В этой книге мы будем по мере возможности придерживаться научного метода. А метод это естественный.
Научный метод не признает сверхъестественного. Остается бесчисленное множество вещей, которые наука еще не подвергла тщательному исследованию, и все-таки это не дает нам права называть их сверхъестественными. Может быть, сверхъестественные феномены и существуют, только нам о них в этой книге лучше забыть и иметь дело с естественными. Мы хотим получить возможность предвидеть будущее развитие событий, и наука позволяет нам это сделать. Найдутся также люди, желающие внушить нам, будто кое-какие пока еще необъяснимые поступки обладают «метафизической природой». Мы же будем двигаться дальше, приняв за основу, что сверхъестественное – просто чушь, как весьма убедительно продемонстрировал профессор Альфред Дж. Эйер в своей книге «Язык, истина и логика».
Мы с детства приучены употреблять выражения, которые намекают, будто и другим животным присущи такие же психические характеристики, как человеку. Пользуемся прилагательными, применимыми лишь к человеческим существам, – болтливый попугай, нежная голубка, жестокий волк. И наоборот, привыкли говорить о своем собственном виде в выражениях, допустимых только по отношению к животным. Возможно, вам нелегко будет отбросить привычный образ мыслей и не высказываться таким языком о своих собаках, однако мы непременно должны понять, что собака великолепна сама по себе и ее незачем очеловечивать. Она и без того интересна, ее нужно лишь изучать, а не переделывать. Действительно видно, что собаки во многом ведут себя так же, как мы, но это не означает, будто они похожи на нас и во всех других отношениях.
Человек и собака живут в разных пространственно-временных мирах, и наш долг – постараться понять эту разницу, не пытаться перетащить собаку в свой мир, куда она не в силах войти, не обладая воображением, а самим, с помощью своих уникальных возможностей, шагнуть в мир собаки. Тогда мы сумеем их лучше понять и обучать.
Пожелав уяснить, каким образом лучше всего обращаться с каким-либо домашним животным, сперва надо узнать, что это за животное и как оно существовало в естественных условиях, в которых было вынуждено существовать. Если я завел кошку и хочу знать, чем ее накормить, а под рукой не окажется книжек, которые можно было бы почитать, рядом нет ни друзей, ни соседей, способных меня просветить, я исследую ее естественный рацион. Что она ест? Конину? Птиц? Грызунов? И оказывается, что в естественных условиях она питается в основном грызунами. Я не могу тратить время на ловлю мышей и охоту на белок, чтобы накормить кошку, так что стараюсь обеспечить ее именно этими питательными веществами, но в ином виде, наиболее для меня удобном.
Если я завел кролика, то не пытаюсь держать его на кошачьей диете. Нет, я смотрю, как он ест естественную для себя пищу, снабжаю его необходимыми продуктами, и точно так же стремлюсь предоставить ему условия для проживания наиболее близкие к естественным. Я стараюсь понять его естественное поведение. Не буду ставить для кролика доски, о которые можно точить когти, и не стану вить гнезда для кошки, чтобы она выстилала их шерсткой, готовясь разместить выводок котят.
Владельцы собак в большинстве случаев не дают себе труда поинтересоваться естественной для собаки средой обитания, ее предками и их образом жизни, а в результате испытывают порой нечто вроде шока, узнав, что собака – это волк. Что за животное – собака? Что за животное – волк?
Обеспечивая себе надежную основу, закладывая солидный фундамент для дрессировки собак – понимания их поведения, – мы могли бы вернуться к амебе и проследить за эволюцией. Поскольку большинство образованных людей имеет представление о теории Дарвина и о важности приспособления к окружающей среде, давайте пропустим амебу и рассмотрим более близкого предка наших собак, canis lupus, волка.
Психологи говорят об адаптивных реакциях. Это означает, что почти любое действие индивидуума имеет определенное значение для выживания. Все, что делает волк, он совершает с целью продолжения существования вида. Отбор же вела среда обитания. Волк, непригодный для существования в этой среде, совершавший немыслимые поступки, не позволяющие передавать и сохранять протоплазму, погибал, и вид с облегчением от него избавлялся.
Читая эту главу, обратите, пожалуйста, особенное внимание на приспособленность действий волка, каждое из которых способствует выживанию вида, а все в целом идентичны действиям собак. Поняв волка, мы поймем и собаку.
Нам посчастливилось получить в свое распоряжение великолепный материал, содержащийся в книгах и статьях, где о волках рассказывают, не очеловечивая, не боясь и не пороча их. Они написаны людьми, которые знают волков. Прочитав все подобные источники, приходится заключить, что эти люди знают и собак – собак в их естественном состоянии.
Во-первых, нам следует помнить, что точно так же, как человек с помощью селекции, основанной на мутациях, превратил волка в собак разнообразных пород, адаптация к природной среде подразделила волка на разнообразные виды. Мы могли бы назвать их «породами». Степной волк отличается от лесного гораздо меньше, чем собаки различных пород друг от друга. При скрещивании все они приносят потомство. Различия отмечаются в наследственных формах поведения, в голосе и во внешнем виде.
Щенки степного волка (их называют также «детенышами»), подложенные домашней суке, часто становятся надежными спутниками человека. На людей дикие волки не нападают. Все прочитанные вами истории о нападениях – плод воображения. Сказка о Красной Шапочке совершенно несправедливо оклеветала волка. «Клуб волков» в Алгоме, Канада, на протяжении многих лет предлагал награду в сто долларов любому, кто докажет, что был укушен волком. Никто так и не получил награды.
В отчете Бюро биологического контроля Соединенных Штатов утверждается, что в архивах отсутствуют сведения о ком-либо, когда-либо погибшем от волков в Северной Америке. Доктор Уилфред Т. Гренфелл говорит в своей книге «Лабрадор»: «Никогда не случалось, чтобы лабрадорский волк убил человека». Члены «Клуба волков» из Алгомы заявляют, что волк не нападет даже на ребенка, так как слишком боится шума.
Мистер Эйб Мартин из Алгомы подводит итог, провозгласив: «Каждый, кто скажет, будто его укусил волк, – лжец».
Немногим ученым выпадала редкостная возможность понаблюдать за волками, но вот определение, с которым многие из нас согласятся: «Волк – это вой по ночам и следы на снегу». И этого определения при всей его краткости вполне достаточно.
Наблюдения за одомашненными (доместицированными) волками, которых используют в ездовых упряжках (многие упряжки состоят исключительно из арктических волков), и за содержащимися в зоопарках приводят к тому же самому заключению, которое выразительно сформулировал один из самых активных исследователей, Эрнест Сетон-Томпсон:
«Он, во-первых, во всех отношениях просто большой дикий пес – живет, питаясь мясом, добытым во время открытой охоты, оставляет на камнях и деревьях метки, лишен подозрительности и дружелюбен, помахивает от удовольствия хвостом или воет на луну, охотней преследует убегающую добычу, чем нападает – ибо все его инстинкты рассчитаны на преследование, – не опасается человека, но некая неведомая сила удерживает его от атаки, и он готов стать ему другом, спутником, помощником и рабом.
Все это мы видим в арктическом волке и увидели бы в лесном, пока нескончаемая война не изменила его. Справедливее было бы называть их «арктической» и «лесной» собаками, так как они и есть собаки – большие, самые что ни на есть собачьи, только чуточку диковатые».
Что же известно о волке, предке нашей собаки и фактически основной породе собак, которая до сих пор существует? Читатель поймет, что нижеследующие наблюдения принадлежат автору, который не объявляет себя знатоком естественной истории этой дикой собаки. Это лишь изложение сути того, что написано натуралистами. Читатель найдет в приложении список источников, и в каждом из них содержится увлекательнейший материал для чтения.
Способность к адаптацииВо-первых, волк обладает необычайным умением приспосабливаться. В этом одна из причин его выживания. Он может не только жить в самом разном климате, но и питаться самой разнообразной пищей.
Далее, волки – даже щенки из одного выводка – существенно отличаются друг от друга. Те, кто держал волчат дома, рассказывают, что порой один-два из помета вырастают послушными и надежными, тогда как на других, воспитанных точно таким же образом, никогда нельзя положиться. Взрослые волки легко приручаются.
Известно, что дети эскимосов и индейцев разыскивают волчьи логова и играют с детенышами, если волчицы-матери не проявляют страха, позволяя детям нянчиться с малышами, как с куклами, и даже раскрашивать их в разные цвета.
Самые злобные на момент отлова щенки, взрослея, становятся еще агрессивнее. Одни развиты больше других, третьи настолько ласковы и бесстрашны, что кажется, будто им так и хочется стать домашними любимцами всей семьи. Некоторые остаются столь же дружелюбными, как старые ласковые овчарки.
Чем моложе щенки при отлове, тем больший процент вырастает надежным. Лучше всего те, кого выкармливают из бутылочки. Один натуралист, вырастивший в заповеднике волчонка, говорит: «В день отъезда из заповедника я нанес последний визит самой дружелюбной собаке, какую знал в своей жизни».
Волк неимоверно силен физически и использует свою силу наилучшим образом. Когда его приучают к переноске тяжестей, мускулы крепнут так, что становятся непропорциональными по отношению к размерам тела. Упряжка из шести ездовых собак, среди которых есть волки, или состоящая исключительно из волков, способна протащить такой же груз, как две лошади. Волки, попавшие в капкан, прикрепленный к бревну весом в 100 фунтов3, могут волочить за собой это бревно много миль4. Одного обнаружили за девяносто миль, и попавший в капкан волк был еще жив.
Отношения с человекомВолк старается избегать встреч с человеком, пока обстоятельства не научат животное не испытывать страха. Индейцы-оджибуэи называют нашего волка «махэнган», что означает «голодный трусливый воришка», вечно рыщущий в поисках пищи.
Возможно, легенды о нападении волков на людей сложились на основании поведения бешеных животных. В Европе волчьи атаки наводили ужас, так как многие укушенные заболевали бешенством.
Приводится много правдивых рассказов о волках, подбиравшихся к человеку поближе, особенно по ночам, но не причинявших вреда. Пьяные засыпали в снегу, а наутро обнаруживали вокруг себя кольца следов. Один искатель замерз насмерть, и тело его нашли через два года абсолютно нетронутым.
Тем не менее люди с легкостью верят байкам о нападениях волков. Никто даже не сомневается! Рассказывают, будто один охотник подвергся преследованию двух десятков волков, прицелился в вожака стаи и застрелил его, после чего остальные набросились и сожрали товарища. Охотник, приободрившись, пошел вперед, однако волки последовали за ним, и он вновь подстрелил вожака. Все это продолжалось до тех пор, пока он не свалил последнего волка и таким образом не спас свою жизнь.
Люди, выслушивая эту историю, как правило, не задают никаких вопросов. Но если немножко подумать, то следовало бы поинтересоваться – сколько весил последний волк?
Волки начали приручаться во времена охоты на бизонов. Они быстро усвоили, что им не нужно рисковать жизнью, убивая телят, надо просто следовать за охотниками и ждать, пока те подстрелят и освежуют бизона. При этом волки частенько усаживались поблизости, всего ярдах5 в пятидесяти. Звук ружейного выстрела служил сигналом к обеду. Охотникам требовались только шкура, язык и вырезка, остальное шло в пищу волкам.
Читая о подобных поступках, кто-то может подумать, будто эти волки принадлежат совсем к иному, отличному от всех прочих виду, который нигде не встречается, разве что в ездовой упряжке. Но это те же самые волки. Разница состоит в более высоком уровне сообразительности животного и великолепных способностях к адаптации.
ВыносливостьВолк обладает обширными запасами физической выносливости и со своим безграничным упорством преследует жертву до изнеможения. Порой волк убивает спящего оленя, но обычно убийство совершается после долгой погони. Измученная бегством жертва меньше чувствует боль. Скорость преследующего волка оценивается примерно в десять-двенадцать миль в час, а убегающего – от двадцати восьми до сорока. Волки, за которыми гонятся на автомобилях или аэропланах, развивают скорость до сорока миль в час. Один такой волк пробежал на максимальной скорости сорок пять миль, после чего, выдохшись, остановился.
Погоня нередко продолжается миль по сто. Даже в глубоком снегу, где волк не имеет возможности бежать по ровной поверхности, он способен покрыть сотню миль, преследуемый человеком в снегоступах. Волк не ленится. Одного загоняла группа людей, выходивших посменно, отыскивая след по ночам с фонарями. Даже подраненный из ружья, волк продержался четырнадцать дней, пока охотник в конце концов не убил его. Сравните с мужеством и выносливостью американского лося, за которым один вермонтец шел без отдыха и сна семь дней.
Убив жертву, волк наедается, после чего спит много часов. В крайнем случае может всю ночь охотиться, вернуться в логово, поспать три-четыре часа и, отдохнув, вновь отправиться на поиски.
С охотой связан один интересный факт – по свидетельствам, волки загоняют до изнеможения одно и то же животное, независимо от того, куда оно направляется. Замечали, как карибу6, преследуемый волками, пробегал через стадо точно таких же карибу, когда преследователи находились гораздо ближе к другим животным, чем к намеченной добыче, но никогда не сворачивали, продолжая гнаться за уставшей жертвой. Некоторые олени пересекали иногда несколько стад, но так и не могли отделаться от волков.
Естественная средаОбжитое одним волком пространство занимает площадь от двенадцати до девяноста миль, иногда больше, в зависимости от наличия пищи. Летом оно обычно сокращается по сравнению с зимами, когда в поисках еды приходится больше путешествовать.
Если индейца вывести за пределы привычного для него района охоты, он часто оказывается безнадежно заблудившимся, хоть и нередко отказывается в этом признаваться. «Индеец не потерялся, это вигвам потерялся» – таков его ответ. Об этом рассказывает человек, проживший много лет среди индейцев в Мичигане. Вполне возможно, что то же самое происходит и с волком. У него есть охотничье – или обжитое – пространство и тропы. Район этот бывает больше или меньше, в зависимости от возможностей для пропитания. Волк обегает его, совершая, как правило, произвольные круги длиной от двадцати до ста миль. Обычно общий диаметр составляет не более двадцати пяти миль.
Чаще всего он путешествует кругами против часовой стрелки, стелющейся рысью, с частыми остановками, во время которых обнюхивает и обновляет мочой метки. Выслеживая добычу, волк не бежит по прямой, а отбегает в стороны. Пока он кружит, нюх сообщает ему о наличии пищи или животных, которых можно съесть. Он способен чуять запахи на большом расстоянии, особенно если они исходят от стада животных.
textarchive.ru
Pragueratter | Все права защищены © 2018 | Карта сайта
