Недавно известный американский писатель, работающий в разнообразных жанрах, включая ужасы, триллер, фантастику, фэнтези, мистику, драму, и получивший прозвище «Король ужасов», приобрёл себе домашнего питомца, которого прозвал… Исчадием Ада.
«Она упорно пытается заверить меня, что она райское существо, но я не поддаюсь», — пишет Кинг в своём Twitter.
«Летом Исчадие Ада обожает валяться на балконе, мечтая о погоне за кошками. Она терпеть не может свою постель и недавно буквально разорвала ее в клочья. И вторую ее подстилку, видимо, ждет та же участь. Она больше предпочитает валяться в клочках туалетной бумаги.
Иногда по ее глазам видно, что она мечтает захватить мир. Она настоящий охотник, хищник. Каждый день Исчадие выслеживает у нас в доме фиолетового динозавра и безжалостно расправляется с ним, насмехаясь потом над его «бездыханным» телом. Терпеть не может любые физические нагрузки и однозначно уже близка к захвату Вселенной».
Да, знаменитому автору удалось нагнать ужас на своих подписчиков. Но он не был бы Стивеном Кингом, если бы написал по-другому.
Источник
← Жми «Нравится» и читай нас в Фейсбукеvicer.ru
Экранизация произведения, автор которого — Стивен Кинг.
Интересные факты:
Для съёмок было использовано пять псов, одна механическая собачья голова и человек в шкуре собаки.Куджо по-индийски означает «неудержимая сила».Чтобы снять эпизод с нападением сенбернара на машину, дрессировщик положил внутрь любимые игрушки собаки.По словам автора оригинального романа Стивена Кинга, положенного в основу сценария фильма, он практически не помнит как работал над «Куджо», поскольку в то время серьёзно «присел» на наркотики.В отличие от книги, в фильме сын Трентонов Тэд не гибнет от обезвоживания - матери удается спасти его.Исключена линия пребывания Бретта Кэмбера с матерью в гостях у ее сестры.
Альтернативное описание:
В небольшом американском городке в семье Кэмберов жила собака по кличке Куджо. Во время охоты пес был укушен летучей мышью. В результате Куджо заболел бешенством, которое вскоре приняло весьма необычную форму. Собака убивает Гари Первира, соседа своих хозяев. Глава семейства по имени Джо обнаруживает труп своего соседа, которого он собирался подвести. Сошедший с ума пес убивает и своего хозяина, который пытается позвонить в полицию и сообщить об убийстве. После этого целью Куджо становятся жена Джо и его сын. © Fast-Torrent.ru
Альтернативное описание 2:
Фильм ужасов, поставленный по роману Стивена Кинга о сенбернаре, который заразился бешенством и стал злобно нападать на людей. Более половины фильма занято домашними проблемами одной семьи, но в конце в игру вступает бешеный пес.
Очень неплохая экранизация
Фильм в целом понравился. Внятный последовательный сценарий, причины и следствия увязаны. Очень хорошо передана снова все та же атмосфера одиночества и безысходности - на этот раз женщины в маленького ребенка, которые обречены на поистине ужасный выбор - смерть от удушья в запертой машине или на не менее ужасную смерть от клыков взбесившегося сенбернара. Эта сцена, являющаяся ключевой и в книге /полистал концовку немного после просмотра/, и в фильме, в картине сыграна очень убедительно. Хотя если спуститься на чисто «бытовой», уровень, вообще-то закрадывается червячок сомнения: неужели вот так за два дня мимо фермы никто и не проехал? Сомнительно. Но, в принципе, возможно. Очень понравился мальчик, который по-детски непосредственно радовался, боялся и плакал. Вообще на детские роли в экранизациях произведений С. Кинга мне пока везет. И Денни из «Сияния» С. Кубрика, и Тед из «Куджо» мне понравились. Видел еще кусок фильма «Воспламеняющая взглядом», но там Дрю Бэрримор уже немного старше этих детей.
Возвращаясь в «Куджо». По моему мнению, хорошо натаскали и собаку. И пес попался понятливый. Никогда бы не подумал, что добродушные сенбернары, о которых в кино я доселе судил только по «Бетховену», может превратиться в такое злобное чудовище. Не случайно, наверное, С. Кинг выбрал из всех пород на эту роль именно такую добродушную, любящую и сильно привязанную к людям /вспомним, чем прославились сенбернары на своей родине в Швейцарских Альпах!/ породу. По-видимому, как раз затем, чтоб разительнее был контраст между тем, каким Куджо был и каким он стал. Правда, из фильма явствует, что бешенством его заразила банальная летучая мышь в норе. Не знал, кстати, что бешенство и через летучих мышей передается. Не знаю, как это описывается в книге, но, насколько я могу судить по аннотации к ней, там не говорится однозначно о бешенстве, делается намек на какую-то «темную и страшную силу».
Так что впечатления от картины очень и очень неплохие.
7 из 10
Миша-35Плохая собака!
Действие фильма происходит в маленьком городке. Там, где большие собаки могут гулять сами по себе. И речь идёт об огромном сербернаре, который увязавшись за лесным зайцем, стал жертвой укуса летучей мыши. Подцепив от неё бешенство, добродушный пёс Куджо становится очень агрессивным и загрызает своего хозяина, потом и просто проходившего мимо соседа, и в конце концов очередь пала на женщину с ребёнком, у которой как назло сломалась машина.
Страшный фильм ужасов о ситуации, которая вполне может произойти в обычном реальном мире. Да, и для желающих познакомится с фильмами по романам Стивена Кинга: выбор идеальный.
10 из 10
maykltreborn
www.tvcok.ru
СОБАКИ СТИВЕНА КИНГА: ЖИВЫЕ И ВЫДУМАННЫЕ Книги Стивена Кинга, при всей их неоднозначности, любимы и читаемы в России ничуть не меньше, чем на родине писателя, в США. Наверное, увлеченные творчеством «короля ужасов» собаководы в первую очередь припомнят роман «Куджо» (и снятый по нему одноименный фильм), повествующий о сенбернаре, который заболел бешенством и загрыз своих хозяев. Но между тем в «обычной» жизни писатель вовсе не так мрачен, как это может выглядеть через призму его творчества. И собак он очень любит. Правда, не сенбернаров. Стивен Кинг давно прослыл большим поклонником вельш-корги-пемброков… Первая собака этой породы досталась писателю в подарок на день рождения. По воспоминаниям самого Кинга, это случилось в его сорокалетний юбилей, то есть в 1987 году. Щенок корги по кличке Марлоу был подарком жены Табиты. Про своего питомца Кинг говорил: «Марлоу не понимает, что он собака, или, возможно, что мы не собаки. Он ест все то же, что и мы». В седьмой части цикла «Темная башня» в качестве одного из героев писатель вводит самого себя. И вместе с Кингом в книге появляется его любимая собака – вельш-корги по имени Марлоу. Стивен пишет: «Марлоу словно читает чувства писателя, как открытую книгу (и, возможно, это ему под силу, Кинг всегда подозревал, что собаки – сравнительно недавние эмигранты из страны Эмпатика, где каждый знает, что чувствуют другие – Прим. автора), потому что улыбка на его морде становится шире...» Когда Кинг писал, Марлоу обычно лежал под письменным столом своего хозяина. В «Темной башне» есть такое описание: «Он слышит приближающееся по коридору цоканье когтей, и Марлоу сует нос в его кабинет. Марлоу – уэльский корги, с короткими лапами и большими ушами, уже старенький, со своими болями и ломотой в костях, не говоря уже о глазе, который ему удалили вместе со злокачественной опухолью в прошлом году. Ветеринар говорил, что операцию Марлоу, скорее всего, не переживет, но он пережил. Хороший малыш. И крепкий. А когда он поднимает голову, чтобы посмотреть на писателя, на его морде играет привычная собачья улыбка. «Как жизнь, старина? – словно спрашивает она. – Написал сегодня хорошие слова? Все путем?» – Все у меня хорошо, Марлоу, – отвечает он. – Держусь. А как ты? Марлоу (иногда известный, как «Ваша мордатость») в ответ покачивает скованной артритом “кормой”»... Но в действительности ничего этого не произошло, говорит Кинг, наблюдая, как Марлоу возвращается на кухню, где, прежде чем улечься вздремнуть, может вновь проверить, если ли в его миске вода. А днем он спит на удивление долго. Кроме них двоих дома никого нет, а в таких случаях писатель часто разговаривает сам с собой вслух: «Я хочу сказать, ты это знаешь, не так ли? Знаешь, что в действительности ничего этого не было». «Темная башня» – не единственное произведение, в котором встречаются корги. В рассказе «Последнее расследование Амни» (1993) вновь появляется пемброк – Бастер. «Не слышал я и Бастера, что было еще более странным. Бастер, валлийской породы корги, принадлежал семье Деммик, и его визгливый лай осколками пронизывал голову, а лаял он так часто, как только мог… Вдобавок у него был ревнивый характер. Он тут же заливался своим пронзительным лаем, как только Джордж и Глория начинали обниматься. Когда же они не огрызались друг на друга, как комики в водевиле, то обычно обнимались. Мне не раз доводилось засыпать под их хихиканье, сопровождаемое лаем пса, танцующего у их ног, и меня не раз посещала мысль, трудно ли удавить струной от пианино мускулистую собаку средних размеров». В романе «Сердца в Атлантиде» тоже есть маленькое упоминание о пемброке, к которому несколько раз возвращается главный герой, мальчик по имени Бобби: «На следующий день, возвращаясь из Стерлинг-Хауса, где он заполнял все анкеты на летний бейсбол, Бобби наткнулся в Коммонвелф-парке на прикрепленное к дереву, аккуратно напечатанное объявление: «Пожалуйста, помогите нам найти Фила! Фил – наш вельш-корги! Филу семь лет! Фил – коричневый с белым нагрудничком! Глаза у него ясные и очень умные! Кончики ушей – черные! Семья Сагамор». В одном из новых романов Стивена Кинга, «Под куполом», тоже появляется корги – собака по кличке Хорес. Корги писателя являлись прототипами и необычного существа Ыш, в котором можно найти немало «собачьих» черт. А в интервью газете «Вашингтон пост» писатель рассказал о корги Фродо, живущем у него в настоящее время:«Наш пес Фродо – веселый вельш-корги. С ним не бывает проблем. Обычно мы уходим вместе в парк, я сажусь на лавочку возле пруда, достаю ноутбук и пишу. А Фродо занимается тем, что караулит уток, плавающих в пруду». Как ни странно, собака (правда, не его, а чужая) едва не стала причиной гибели «короля ужасов». 19 июня 1999 года водитель по имени Брайан Смит ехал по шоссе на своем фургоне. С ним в кабине был ротвейлер. В какой-то момент собака добралась до сумки с продуктами и начала доставать оттуда мясо. Пытаясь отнять сумку, шофер отвлекся от управления и наехал на шедшего в это время по обочине Стивена Кинга. Писателя госпитализировали с множественными переломами, и из больницы его выписали лишь через три недели. Кстати, эта история совпадает с завязкой сериала «Королевский госпиталь», в котором главного героя – правда, не писателя, а художника, – идущего по обочине, сбивает фургон, за рулем которого сидит отъявленный наркоман и негодяй. В сериале скрупулезно воспроизводится история из жизни писателя – ротвейлер в фургоне лезет в сумку за мясом, злодей отвлекается от дороги и сбивает художника, и тот в тяжелом состоянии попадает в «Королевский госпиталь». В кинематографической версии событий пострадавший не отказал себе в маленькой мести. Отвратительный владелец ротвейлера падает с крыши, оказывается в госпитале и там умирает в страшных мучениях с помощью «местных» потусторонних сил. Стоит отметить, что ротвейлер показан в сериале более чем политкорректно и выглядит на порядок более совершенным существом, нежели его хозяин.
ok.ru
|
Что происходит с людьми, когда они сталкиваются с неизвестностью? Что происходит с теми, кто пытается совладать с вещами, о которых ничего не знает? Однажды вам в руки попадается фотокамера, и вы начинаете делать снимки. Но что, если на фотографиях вы разглядите тех, кого не видит никто? Что, если они будут ПУГАЮЩИМИ? И что, если с каждой фотографией они будут всё ближе и ближе к ВАМ? Конец уже близок… ПРЕДИСЛОВИЕ Снова и снова меня спрашивают: «Когда же тебе надоедят эти „ужастики“, Стив, и ты напишешь что-нибудь серьезное?» Раньше я думал, что оскорбительный намек вкрался в такие вопросы случайно, но с годами понял, что это не так. Я наблюдал за лицами людей, обращающихся ко мне с подобными словами, и они напоминали мне пилотов бомбардировщиков, жаждущих увидеть, упали ли бомбы в болото, поразили завод или склад со снарядами. Дело в том, что практически все произведения, в том числе и смешные, написаны мною совершенно серьезно. Конечно, я могу вспомнить несколько случаев, когда сидел за машинкой и смеялся как безумный над только что отпечатанным пассажем. Мне не стать Рейнольдом Прайсемом или Ларри Войводом, это не для меня, но сие не означает, что мне безразлично то, что я пишу. Я должен делать то, что могу, как говаривал Ниле Лофгрен: «Я такой, какой есть… я не играю джаз». Если реальность (НЕКОЕ СОБЫТИЕ, КОТОРОЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ) отождествляется вами с понятием «серьезно», значит, вы попали не по адресу и вам надо немедленно выйти вон. Но, пожалуйста, помните, что я не единственный, кто работает в этом доме. В свое время здесь трудились Франц Кафка, Джордж Оруэлл, Ширли Джексон, Хорхе Луис Борхес, Джонатан Свифт, Льюис Кэрролл. А в списке нынешних жильцов, что висит в вестибюле, значатся Томас Бергер, Рей Брэдбери, Джонатан Кэрролл, Томас Пинчон, Томас Диш, Курт Воннегут-младший, Питер Страуб, Джойс Кэрол Оутс, Исаак Башевис Сингер, Кэтрин Данн и Марк Холперн. Я занимаюсь тем, чем занимаюсь, потому что наша реальная жизнь замешена, если хотите, на любви, деньгах, одержимости. И сказка об иррациональном — самый здравомыслящий из известных мне способов показать мир, в котором я живу. Как мне представляется, таким образом проще всего ответить на вопрос, как мы воспринимаем окружающий мир. И на следующий, вытекающий из первого: что мы делаем или не делаем исходя из наших восприятий. Я изучаю эти вопросы как могу, в рамках дарованных мне таланта и интеллекта. Я не лауреат Национальной книжной или Пулитцеровской премий, но к работе, можете не сомневаться, отношусь очень ответственно. Если вы не верите ничему другому, попробуйте поверить вот чему: раз уж я беру вас за руку и начинаю рассказывать, друг мой, то верю каждому своему слову. Из того, что я должен сказать, разумеется, совершенно серьезно, многое связано с миром маленького городка, в котором я вырос и где живу до сих пор. Истории и романы — слепки с того, что мы, чуть иронично улыбаясь, называем «реальной жизнью», и я уверен, жизнь, какой живут в маленьких городках, — слепок с того, что мы, посмеиваясь, называем «обществом». Утверждение это можно оспорить, более того: контрдоводы только приветствуются (иначе многие профессора литературы и критики будут вынуждены искать себе новую работу). Я лишь говорю: писателю нужна стартовая площадка, а помимо твердой убежденности в том, что история может существовать сама по себе, мне помогает стартовать и уверенность в том, что маленький городок есть социальный и психологический микрокосм. Мои эксперименты в этом направлении начались с «Кэрри» и продолжились в «Жребии». Но на должный уровень я поднялся, пожалуй, только в «Мертвой зоне». То была, полагаю, моя первая история о Касл-Роке (и Касл-Рок — тот самый город в «Жребии», только без вампиров). С годами Касл-Рок стал «моим городом», таким же, как Исола — для Эда Макбейна или Глори в Западной Виргинии — для Дэвиса Грабба. Время от времени я вновь заглядывал туда, чтобы посмотреть, как живут его обитатели, не изменилось ли что в его географии, на месте ли Касл-Хиллз и Касл-Вью, Касл-Лейк и выходящие из города дороги. Меня все больше интересовала, точнее, зачаровывала, тайная жизнь этого городка, и многие скрытые от глаз взаимоотношения я видел все яснее и отчетливее. Многое из истории города осталось неопубликованным: как бывший шериф Джордж Баннерман потерял девственность на заднем сиденье автомобиля своего отца, как мужа Офелии Тодд убила шагающая мельница, как помощнику шерифа Энди Клаттербаку лопастью вентилятора отрубило на левой руке указательный палец и его съела домашняя собака. Вслед за «Мертвой зоной», в которой рассказывалась история Фрэнка Додда, я написал повесть под названием «Тело» и роман «Куджо», в котором добрый шериф Баннерман превращается в пыль, и несколько коротких рассказов и повестей об этом городе (лучшие, насколько я помню, — «Короткая стрижка миссис Тодд» и «Грузовик дяди Отто». Все это очень хорошо, но состояние зачарованности вымышленным городом не есть положительная черта писателя. Это было плюсом для Фолкнера и Дж. Р. Р. Толкина — иногда исключения только подтверждают правила, — но я играю в другой лиге. В какой-то момент я решил — сначала подсознательно, но именно там, в подсознании, рождается, по моему разумению, все самое серьезное, — что самое время закрыть книгу о Касл-Роке, штат Мэн, где жили и умирали многие из моих любимых персонажей. В конце концов, все хорошо в меру. И пора переезжать (может, даже в Харлоу, что находился по соседству, ха-ха). Но я не хотел уйти незаметно. В финале я хотел поставить жирную точку. Мало-помалу мне становилось ясно, как можно это сделать, и последние четыре года я писал «Трилогию о Касл-Роке» — если хотите, последние истории из жизни этого города. Писались они не по порядку (иной раз я думаю, что отсутствие порядка — история моей жизни). Но теперь они написаны, и достаточно серьезны… Я надеюсь, отсюда не следует, что они очень уж реалистичны или скучны. Первая из этих историй, «Темная половина», появилась в 1989 году. Хотя главный герой там — Тед Бюмонт, а действие разворачивается в городке под названием Ладлоу (том самом, где жили Криды из «Кладбища домашних животных»), Касл-Рок в романе имеет место быть. Роман знакомит читателя с Аланом Пэнгборном, который сменил Баннермана на посту шерифа. Шериф Пэнгборн — главный герой книги «Самое необходимое». Этим длинным романом я завершаю свои изыскания в маленьком, полюбившемся мне городке. А связующим звеном между двумя названными выше большими романами стала повесть, предлагаемая читателю сейчас. В «Несущем смерть» вам не встретить известных горожан Касл-Рока, но зато вы познакомитесь с Попом Мерриллом, племянник которого, Эйс Меррилл, — городской плохиш (как Горди Лашанс bete noir[1] в «Теле»). «Несущий смерть» также готовит сцену для последнего фейерверка… и, я надеюсь, имеет полное право на существование как отдельная история, которую могут прочитать с удовольствием даже те, кому не понравятся «Темная половина» и «Самое необходимое». И вот что хотелось бы заметить еще: каждая история живет своей тайной жизнью, независимой от автора, и «Несущий смерть» — история о камерах и фотографиях — тоже. Примерно пять лет назад моя жена, Табита, заинтересовалась фотографией, поняла, что у нее получается, и занялась этим делом серьезно. Сам я фотографирую плохо (я один из тех, кому всегда удается что-нибудь отрезать объектам съемки, или сфотографировать их с открытым ртом, или… короче, вам все понятно), но уважаю тех, кому удаются хорошие снимки… а сам процесс просто завораживает меня. Итак, моя жена приобрела камеру настолько простую, что фотографировать ею мог даже такой дундук, как ваш покорный слуга. Я не мог оторвать глаз от этого «Полароида». Конечно, я видел такие камеры и раньше, но как-то на них не обращал внимания, не присматривался к фотографиям. И чем больше я думал о снимках, тем более странным мне все казалось: в итоге-то на них фиксировались не просто образы, а мгновения… и в этом было что-то необычное. Сюжет возник у меня внезапно, летним вечером 1987 года, хотя идея подсознательно зрела почти год. Но, думаю, хватит обо мне. Приятно было пообщаться, правда, это не означает, что я согласен отпустить вас по домам. Думаю, сначала нам надо побывать на праздновании дня рождения в маленьком городке Касл-Рок. |
rulibs.com
Кинг Стивен
СОЛНЕЧНЫЙ ПЁС
Памяти Джона Д. Макдональда
Мне не достает тебя дружище
И ты не ошибался насчет тигров.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Снова и снова меня спрашивают: "Когда же тебе надоедят эти "ужастики", Стив, и ты напишешь что-нибудь серьезное?"
Раньше я думал, что оскорбительный намек вкрался в такие вопросы случайно, но с годами понял, что это не так. Я наблюдал за лицами людей, обращающихся ко мне с подобными словами, и они напоминали мне пилотов бомбардировщиков, жаждущих увидеть, упали ли бомбы в болото, поразили завод или склад со снарядами.
Дело в том, что практически все произведения, в том числе и смешные, написаны мною совершенно серьезно. Конечно, я могу вспомнить несколько случаев, когда сидел за машинкой и смеялся как безумный над только что отпечатанным пассажем. Мне не стать Рейнольдом Прайсемом или Ларри Войводом, это не для меня, но сие не означает, что мне безразлично то, что я пишу. Я должен делать то, что могу, как говаривал Ниле Лофгрен: "Я такой, какой есть... я не играю джаз".
Если реальность (НЕКОЕ СОБЫТИЕ, КОТОРОЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ) отождествляется вами с понятием "серьезно", значит, вы попали не по адресу и вам надо немедленно выйти вон. Но, пожалуйста, помните, что я не единственный, кто работает в этом доме. В свое время здесь трудились Франц Кафка, Джордж Оруэлл, Ширли Джексон, Хорхе Луис Борхес, Джонатан Свифт, Льюис Кэрролл. А в списке нынешних жильцов, что висит в вестибюле, значатся Томас Бергер, Рей Брэдбери, Джонатан Кэрролл, Томас Пинчон, Томас Диш, Курт Воннегут-младший, Питер Стра-уб, Джойс Кэрол Оутс, Исаак Башевис Сингер, Кэтрин Данн и Марк Холперн.
Я занимаюсь тем, чем занимаюсь, потому что наша реальная жизнь замешена, если хотите, на любви, деньгах, одержимости. И сказка об иррациональном - самый здравомыслящий из известных мне способов показать мир, в котором я живу. Как мне представляется, таким образом проще всего ответить на вопрос, как мы воспринимаем окружающий мир. И на следующий, вытекающий из первого: что мы делаем или не делаем исходя из наших восприятий. Я изучаю эти вопросы как могу, в рамках дарованных мне таланта и интеллекта. Я не лауреат Национальной книжной или Пулитцеровской премий, но к работе, можете не сомневаться, отношусь очень ответственно. Если вы не верите ничему другому, попробуйте поверить вот чему: раз уж я беру вас за руку и начинаю рассказывать, друг мой, то верю каждому своему слову.
Из того, что я должен сказать, разумеется, совершенно серьезно, многое связано с миром маленького городка, в котором я вырос и где живу до сих пор. Истории и романы - слепки с того, что мы, чуть иронично улыбаясь, называем "реальной жизнью", и я уверен, жизнь, какой живут в маленьких городках, - слепок с того, что мы, посмеиваясь, называем "обществом". Утверждение это можно оспорить, более того: контрдоводы только приветствуются (иначе многие профессора литературы и критики будут вынуждены искать себе новую работу). Я лишь говорю: писателю нужна стартовая площадка, а помимо твердой убежденности в том, что история может существовать сама по себе, мне помогает стартовать и уверенность в том, что маленький городок есть социальный и психологический микрокосм. Мои эксперименты в этом направлении начались с "Кэрри" и продолжились в "Жребии". Но на должный уровень я поднялся, пожалуй, только в "Мертвой зоне".
То была, полагаю, моя первая история о Касл-Роке (и Касл-Рок - тот самый город в "Жребии", только без вампиров). С годами Касл-Рок стал "моим городом", таким же, как Исола - для Эда Макбейна или Глори в Западной Виргинии - для Дэвиса Грабба. Время от времени я вновь заглядывал туда, чтобы посмотреть, как живут его обитатели, не изменилось ли что в его географии, на месте ли Касл-Хиллз и Касл-Вью, Касл-Лейк и выходящие из города дороги.
Меня все больше интересовала, точнее, зачаровывала, тайная жизнь этого городка, и многие скрытые от глаз взаимоотношения я видел все яснее и отчетливее. Многое из истории города осталось неопубликованным: как бывший шериф Джордж Баннерман потерял девственность на заднем сиденье автомобиля своего отца, как мужа Офелии Тодд убила шагающая мельница, как помощнику шерифа Энди Клаттербаку лопастью вентилятора отрубило на левой руке указательный палец и его съела домашняя собака.
Вслед за "Мертвой зоной", в которой рассказывалась история Фрэнка Додда, я написал повесть под названием "Тело" и роман "Куджо", в котором добрый шериф Баннерман превращается в пыль, и несколько коротких рассказов и повестей об этом городе (лучшие, насколько я помню, - "Короткая стрижка миссис Тодд" и "Грузовик дяди Отто". Все это очень хорошо, но состояние зачарованности вымышленным городом не есть положительная черта писателя. Это было плюсом для Фолкнера и Дж. Р. Р. Толкина - иногда исключения только подтверждают правила, - но я играю в другой лиге.
В какой-то момент я решил - сначала подсознательно, но именно там, в подсознании, рождается, по моему разумению, все самое серьезное, - что самое время закрыть книгу о Касл-Роке, штат Мэн, где жили и умирали многие из моих любимых персонажей. В конце концов, все хорошо в меру. И пора переезжать (может, даже в Харлоу, что находился по соседству, ха-ха). Но я не хотел уйти незаметно. В финале я хотел поставить жирную точку.
Мало-помалу мне становилось ясно, как можно это сделать, и последние четыре года я писал "Трилогию о Касл-Роке" - если хотите, последние истории из жизни этого города. Писались они не по порядку (иной раз я думаю, что отсутствие порядка - история моей жизни). Но теперь они написаны, и достаточно серьезны... Я надеюсь, отсюда не следует, что они очень уж реалистичны или скучны.
Первая из этих историй, "Темная половина", появилась в 1989 году. Хотя главный герой там - Тед Бюмонт, а действие разворачивается в городке под названием Ладлоу (том самом, где жили Криды из "Кладбища домашних животных"), Касл-Рок в романе имеет место быть. Роман знакомит читателя с Аланом Пэнгборном, который сменил Баннермана на посту шерифа. Шериф Пэнгборн - главный герой книги "Самое необходимое". Этим длинным романом я завершаю свои изыскания в маленьком, полюбившемся мне городке.
А связующим звеном между двумя названными выше большими романами стала повесть, предлагаемая читателю сейчас. В "Несущем смерть" вам не встретить известных горожан Касл-Рока, но зато вы познакомитесь с Попом Мерриллом, племянник которого, Эйс Меррилл, - городской плохиш (как Горди Лашанс bete noir [Грязный негр (фр.).] в "Теле"). "Несущий смерть" также готовит сцену для последнего фейерверка... и, я надеюсь, имеет полное право на существование как отдельная история, которую могут прочитать с удовольствием даже те, кому не понравятся "Темная половина" и "Самое необходимое".
И вот что хотелось бы заметить еще: каждая история живет своей тайной жизнью, независимой от автора, и "Несущий смерть" - история о камерах и фотографиях - тоже. Примерно пять лет назад моя жена, Табита, заинтересовалась фотографией, поняла, что у нее получается, и занялась этим делом серьезно. Сам я фотографирую плохо (я один из тех, кому всегда удается что-нибудь отрезать объектам съемки, или сфотографировать их с открытым ртом, или... короче, вам все понятно), но уважаю тех, кому удаются хорошие снимки... а сам процесс просто завораживает меня.
Итак, моя жена приобрела камеру настолько простую, что фотографировать ею мог даже такой дундук, как ваш покорный слуга. Я не мог оторвать глаз от этого "Полароида". Конечно, я видел такие камеры и раньше, но как-то на них не обращал внимания. не присматривался к фотографиям. И чем больше я думал о снимках, тем более странным мне все казалось: в итоге-то на них фиксировались не просто образы, а мгновения... и в этом было что-то необычное.
readr.su
Pragueratter | Все права защищены © 2018 | Карта сайта
