10 выставок-блокбастеров Петербурга до конца 2018 года. Собака ипполитов

Наследники. Данила Ипполитов

Выпускник петербургского Университета кино и телевидения пока еще не продюсирует фильмы — в качестве вратаря играет в команде «Локомотив» (Москва) и готовится в составе сборной россии к чемпионату мира по пляжному футболу.

Времени бить морду кому-то у него действительно нет: от светской жизни далек. Сегодня он в Петербурге, прогуливается по Крестовскому острову. Или в очередной раз осматривает с папой знакомые с детства залы импрессионистов в Эрмитаже. Или с мамой, Сергеем Шнуровым и его женой Матильдой собираются пробовать в ресторане «Кококо» фермерскую еду. Вечером можно зайти в бар The Hat рядом с домом: мама оставила Даниле квартиру в стиле модерн на улице Белинского. А уже завтра он на тренировках в Москве. Данила живет на два города. Иногда успевает путешествовать. Ездил вместе с мамой и отчимом, Анатолием Чубайсом, в Армению —запомнились Нагорный Карабах и озеро Севан. А однажды даже отправились в Африку, посетили Кению и Занзибар. Теперь Данила собирается в свой любимый город Рим, в котором был уже пять раз — мама еще на Новый год подарила два билета с открытой датой. Италию, благодаря папе, автору книги «Особенно Ломбардия. Образы Италии. XXI», он вообще знает очень хорошо.

Кто-то может задуматься, о чем юноше из интеллигентной семьи разговаривать с его партнерами по команде, типичными футболистами? Данила отвечает: «Мы же с ребятами из команды не только “Мазерати” обсуждаем, но и кино, и книжки. Например, наш администратор интересуется артхаусом и современным искусством. Иногда думаю: я о Мэпплторпе благодаря своему папе знаю, а вот он откуда?»

С подругами, среди которых, по замечанию Данилы, почему-то много студенток из Института культуры, он ходит в кино на «Корпорацию “Святые моторы”», обсуждает фильм «Залечь на дно в Брюгге», работы любимого режиссера, Балабанова, или романы Эрнеста Хемингуэя и Эриха Марии Ремарка. И девушкам совсем не обязательно надевать на прогулку высокие каблуки, чтобы произвести на него впечатление. Лучше обзавестись женственными формами Моники Беллуччи, позаимствовать манеру одеваться у Ксении Собчак и прочитать хотя бы пару книжек Адамовича. Кулинарными талантами Данилу все равно не удивишь, ведь мамины сациви, харчо и суп с чечевицей в любом случае и всегда будут вкусней.

Тягаться с Данилой в фэшн-познаниях подругам не стоит. У Ипполитова отменный вкус, и в его гардеробе уживаются кеды Converse, костюмы Neil Barrett и кожаные куртки, которые они вместе с другом шили на заказ у знакомого портного. Мама тоже обращается к сыну за фэшн-советами, так что вечернее платье Marni они выбирали вместе.

В телепередачах Авдотья Смирнова обычно отрицательно высказывается о любви к роскоши и брендам. И сын в этом контексте принимает от жизни только самое необходимое. «“Мерседес Купе” слишком гламурный, вы считаете? А на чем мне ездить? На “Приусе” или “Додже”? Ну, я люблю хорошие машины!» — говорит Данила. И в этом с ним сложно не согласиться, — профессиональный спортсмен знает цену деньгам, поскольку сам зарабатывает себе на жизнь. Этому его научили родители.

И ДРУГИЕ ДЕТИ ПИСАТЕЛЕЙ И ТЕЛЕВИЗИОНЩИКОВ

	Петр Набутов23 года Младший сын телеведущего Кирилла Набутова по журналистской линии, в отличие старшего брата, отца и деда, не пошел. Дипломированный он работает в фирме Ники Стрижак в детстве «S&K Вертикаль», но больше известен как гитарист группы «Пропеллер Брокен».
	Варя Стрижак 13 лет Дочь экс-руководителя телеканала «100 ТВ», а ныне советника вице-губернатора Василия Кичеджи Юлии Стрижак и племянница ведущей Пятого канала Ники Стрижак в детстве снималась в передаче «В гостях у дедушки Мокея». Сегодня она — новый интернет-герой и тысячник «Ютьюба».
	Николай Шолохов 23 года Студент Института иностранных языков уже несколько лет практически профессионально занимается брейкдансом, вызывая восхищение отца, телеведущего Сергея Шолохова, и брата, кавээнщика и солиста группы «Глом!» Всеволода Москвина. По словам матери, писательницы Татьяны Москвиной, благодаря этому увлечению сын построил себе прекрасное тело, на всех частях которого и вращается, к особенному ее ужасу — на голове.
	Филипп Крусанов 20 лет Сын писателя Павла Крусанова учился на факультетах прикладной математики в СПбГУ и информатики и управления в Технологическом институте. Работает барменом (по большей части — на Думской улице), играет на бас-гитаре и гитаре (один из его проектов, Hatari!, получил локальную известность). Его старший брат Платон — политолог .
	Мария Секацкая30 лет Дочь философа и телеведущего Александра Секацкого училась на философском факультете СПбГУ, защитила кандидатскую диссертацию и стала научным сотрудником факультета. Публиковалась в журналах «Вопросы философии», «Философские науки», «Эпистемология и философия науки». Один из авторов энциклопедии «Новейшая история отечественного кино. 1986–2000».

Текст: Анна СметанинаФото: Полина Твердая

www.sobaka.ru

Данила Ипполитов: «Пляжный футбол начинался как хобби»

Вратарь сборной России по пляжному футболу в прошлом году вместе со своей командой выиграл чемпионаты Европы и мира. Тренеры называют двадцатитрехлетнего Данилу нашей главной надеждой на ближайшие годы. В беседе с чемпионом принял участие его отец — искусствовед и писатель Аркадий Ипполитов, номинант премии «ТОП 50» прошлого года.

Аркадий Ипполитов: Как ты относишься к тому, что тебя в этом году назвали в числе пятидесяти знаменитых людей Петербурга? К тому же в своей номинации ты еще и самый молодой.

Данила Ипполитов: Если честно, мне неудобно. Я же понимаю, что это не только из-за того, что мы выиграли чемпионат Европы, чемпионат мира, хотя все это, конечно, было здорово, по всем каналам показывали. Но известность родителей, думаю, добавила интереса и ко мне. (Мама Данилы — режиссер и ведущая программы «Школа злословия» Дуня Смирнова. — Прим. ред.)

Аркадий: А тебе не осточертело, что тебя все время сопрягают с мамой и с папой?

Данила: Нет. Если бы я работал в кино, тогда бы говорили: «Ну понятно, династия». А так никто же не скажет, что моя мама — чемпионка Европы по женскому футболу или папа играет в «Зените».

Анна Петрова: В вашей среде знают, кто есть кто?

Данила: В команде? Кто-то знает, кто-то нет, комуто все равно. Но мы не говорим об этом.

Анна: Аркадий Викторович, а у вас на работе, в Эрмитаже, спрашивают про Данилу?

Аркадий: Конечно. И когда задают вопросы, я в ответ могу, как «Википедия», рассказать всю историю пляжного футбола. Страшно горжусь, спрашивая своих знакомых, многих ли отцов чемпионов мира они знают. До меня — ни одного!

Анна: Когда вы освоили правила пляжного футбола?

Аркадий: Не то чтобы я знал все тонкости, но Данила меня просвещает. Он еще с детства любил такую игру, когда я называл ему имена художников, а он мне в ответ — футболистов. Но художников всетаки больше.

Анна: Смотрите ли вы матчи большого футбола?

Данила: Когда я был маленьким, я как-то повел папу на игру «Зенита».

Аркадий: Это был первый и последний раз, когда я дошел до стадиона, подозревал, что мне не понравится. Но понравилось очень. Воодушевила одержимость болельщиков, охваченных одним страстным порывом. Я столько народу видел лишь на демонстрациях, но те люди ничем никогда одержимы не были. На стадионе же время пролетело незаметно. «Зенит» играл с «Торпедо», и в воздухе витало чувство опасности: болельщики «Торпедо» были ограждены от остальной толпы. Данила знал, где достать билеты, и указывал, как правильно реагировать, когда, например, после забитого гола тинейджеры бросались ко мне обниматься.

Анна: А на Данилины матчи вы ходите?

Аркадий: Нет, он еще в детстве мне запретил.

Данила: Единственный, кто ходит, — мой дедушка Андрей Смирнов. Мама была пару раз, но она необъективно все воспринимает. Если я плохо сыграю и буду недоволен собой, она начнет убеждать, что на самом деле виноват тренер, а я был великолепен. Дедушка же абсолютно нормально реагирует, отлично разбирается в футболе. Но друзья, подружки ходят, их я рад видеть.

Аркадий: Мы с бабушкой смотрим матчи по каналу «Спорт». Она становится просто вакханкой с бокалом валерьянки.

Анна: Когда вы заметили, что у Данилы есть спортивная хватка? Когда поверили в него как в футболиста?

Аркадий: Я всегда в него верил, чем бы он ни занимался. Когда Даниле было лет шесть, мы купили ему дорогой мяч, и большие мальчишки в деревне брали его в игру вместе с этим мячом. Потом мы отдали его в большой теннис, чтобы занимался спортом…

Данила: Но мне не понравилось. Я сам ушел в футбольную школу «Локомотива», потом в футбольную школу «Зенита».

Анна: А вы сами занимались спортом?

Аркадий: Плаванием. Разряд есть. Но желания играть в футбол никогда не испытывал. Так вот, однажды мы гостили с Данилой в Англии, в Оксфорде, и наша приятельница показала его знакомому профессионалу. Они поиграли, и она передала, что Данила в свои десять лет абсолютно не боится мяча, что ему немного не хватает техники, но он способнее, чем его сверстники-англичане, и чтобы мы относились к этому серьезно. Эта лестная профессиональная оценка, идущая из самой… мм…

Анна: Колыбели?

Аркадий: Нет, колыбель футбола все-таки Италия со своими палио.

Анна: Для вас Италия обязана быть колыбелью еще и футбола?

Аркадий: Непременно. Так вот эта оценка лишь подтвердила то, о чем мы догадывались.

Данила: Но в своей детской футбольной жизни я не горел, как мои одноклубники, желанием обязательно стать профессиональным футболистом. И когда в шестнадцать-семнадцать лет надо было делать выбор, я выбрал учебу. А пляжный футбол начинался уже как хобби. Четыре года назад меня позвали в одну команду, можно сказать, на стадии зарождения этого вида спорта у нас, и я не думал, что он может стать моей работой, заработком.

Анна: Насколько футбол подчиняет себе? На что еще остается время?

Данила: Сезон длится с мая по ноябрь, это постоянные переезды, поскольку мы сразу участвуем в играх за клуб и за сборную. Летом с семьями проводим меньше времени, чем друг с другом. Зимой мы свободны, тренируемся, но по своим городам.

Анна: Требует ли ваш тренер соблюдения режима?

Данила: У нас отличные отношения, тренер моложе нашего самого возрастного игрока. Есть правила, но нет никакого диктата. Все же взрослые люди, все знают, что надо победить. Что касается режима, пляжный футбол — не легкая атлетика, где следят за набранными граммами, пиком формы и прочими вещами.

Анна: Тяготят ли пляжников «национальные обязательства», что они непременно должны защитить «честь Родины»?

Данила: Когда ты выходишь на поле, не думаешь о том, что это, финал чемпионата России или мира. Мандраж одинаковый.

Анна: В большой футбол в нашей стране вливают невероятное количество денег, но результатом гордиться трудно, а в пляжном Россия последние годы стабильно на первых позициях. Что это, стечение обстоятельств? Школа хорошая?

Данила: Футбольная школа хорошая, но, к сожалению, наша система выбраковывает многих талантливых спортсменов в шестнадцать-семнадцать лет, когда они еще не раскрылись. Потому что тренерам результат нужен сейчас, а не в перспективе. И такие парни часто уходят из большого футбола к нам. Или вот, например, наш лучший игрок, признанный и лучшим игроком мира, — Дмитрий Шишин из Саратова. Он играл в большой футбол, но его команда обанкротилась, и ему было некуда идти. А он мегаталантлив, была бы возможность — он бы и в большом футболе блеснул.

Анна: Большой футбол снисходительно относится к пляжному?

Данила: Мы никогда не обгоним его по популярности и по деньгам. Наш соперник, скорее, минифутбол.

Анна: Замкнем разговор тем, с чего начали: а вас, Данила, в прошлом году не удивило, что отца номинировали на премию «ТОП 50»?

Данила: Нет. У него же вышла замечательная книга!

Анна: И в целом: как вы относитесь к подобным смотрам и резонансу от них?

Аркадий: От внимания медиа все же есть польза. Если первая моя книга об Италии — «Особенно Ломбардия» — была воспринята издательством «Аттикус» настороженно, то вторая — про Венецию, она только что вышла, — уже иначе. Если попросят написать третью, наверное, я уже смогу диктовать какие-то условия. А свобода условий означает свободу творчества. Так что отношения с глянцем у меня — как у Венеции с туризмом: хорошо, что они есть, но надо знать и честь.

Данила: Мне такое внимание приятно, хотя немного смущает. Если это добавит популярности пляжному футболу, я буду только рад.

Текст: Анна ПетроваФото: Саша Самсонова

Стиль: Вадим КсенодоховВизаж и прическа: Юлия ТочиловаБрюки Diesel, браслеты Stephen Webster (ДЛТ) , кулоны Bjork (Laboratory).Благодарим загородный клуб «Скандинавия» и спа (Сестрорецк, Парковая ул., 16, тел. (812) 434-1100) за помощь в организации съемки

www.sobaka.ru

Best Dressed. Аркадий Ипполитов

Круг интересов научного сотрудника Эрмитажа, писателя и куратора, к счастью, не ограничен местным материалом. Именно ему мы благодарны за выставки в диапазоне от Пиранези до Ирвинга Пенна, а также за убедительное разрушение мифа о безыскусном виде музейных работников. Кажется, палитру своих строгих костюмов-троек Аркадий одалживает у художников умбрийской школы.

ЭТО МИФ, ЧТО В ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СРЕДЕ НЕ ПРИНЯТО ОБРАЩАТЬ ВНИМАНИЕ НА ОДЕЖДУ. Очень даже принято, потому что не обращать внимания — тоже форма внимания. Интеллигенция в советское время была достаточно стеснена в средствах, но многие как раз проявляли известный интерес к внешнему облику и выглядели шикарно. Особенно те, кто ездил за границу. В Эрмитаже, где я работаю, было очень много элегантных женщин. В наше время они, правда, менее заметны. Если умный, значит, ширинка расстегнута и манная каша на воротнике — это не аксиома. Конечно, когда работаешь мозгами, то иногда забываешь поработать над чем-то другим.

ХОРОШО ОДЕТОГО ЧЕЛОВЕКА ВСЕГДА ОТЛИЧАЕТ НЕКАЯ ИЗЮМИНКА, но если пытаться ее определить, то это будет просто что-то маленькое, черное, сморщенное и засушенное. Полноценный образ — это быть собой, сверкать и излучать что-то новое и необъяснимое. Я не особенно придаю значение одежде, не гоняюсь за лейблами. Я одеваюсь так, как себя ощущаю, люблю решать проблему цвета, не более. Жалко мне того человека, у которого душа забита тряпками, которые его и определяют как личность. Состояние души может быть такое, что вы одеты в белую футболку и черные штаны, а прекрасны, как Джульетта на балу. И наоборот, можно надеть последнюю модель Prada, а на вас чайник хочется поставить.

ЧТО КАСАЕТСЯ ГОРОДСКИХ ДЕКОРАЦИЙ — КОНЕЧНО, ОНИ ПРЕКРАСНЫ. Но, во-первых, мы забываем, что Петербург очень долгое время был Ленинградом. В этом самом городе петербуржцев раз, два и обчелся. Так что о каком петербургском стиле можно говорить? Впрочем, в Италии, например, в северной аристократической части одеваются гораздо менее броско, чем в южной, народной. И везде, не только у нас, вкус чаще и интереснее проявляется у провинциалов, чем у автохтонных жителей. Во-вторых, люди, привыкшие к красоте, не любят выделяться, так как им не нужно выделяться и выпячивать себя. Посмотрите на творцов моды. Ну а в-третьих, город у нас не очень богатый, поэтому на улицах вечная серость.

ВО ВРЕМЕНА МОЕЙ МОЛОДОСТИ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ИНТЕРЕСНО ОДЕВАЛИСЬ, ПРИТЯГИВАЛИ ВЗГЛЯДЫ. Это было даже рискованно. Помню, в середине 1980-х я как-то напялил шорты. Публика была страшно возмущена: «Вот ведь вырядился!»— хотя времена стиляг, когда на улицах волосы отрезали, прошли. Дендизм всегда неразрывно связан с эпатажем. Хиппи 1970-х годов являлись большими денди, чем ходящие сегодня по подиуму молодые манекенщики. Выразить себя через одежду стало достаточно сложно, и в нынешнее время не может быть идеала. Должно пройти время для его осознания. Георгий Гурьянов был последним денди, которого я знал. Он концентрировался на одежде, посвящал ей жизнь и творчество и точно попадал под штамп «Красота страшна» Александра Блока.

Я ЗАНИМАЛСЯ ИЗУЧЕНИЕМ АНГЛИЙСКИХ ИСТОКОВ РАБОТ ГРАФИКА ОБРИ БЕРДСЛЕЯ И МОДЕРНА. Все были помешаны на нем, в том числе и Россия. В этом контексте я изучал дендизм и много читал про главного денди всех времен и народов, с которого дендизм оформился как течение, — про Бо Браммела. Дендизм — это больше, чем манера повязывать галстук. Это манера повязывать галстук так, чтобы бросить вызов чему-то, в том числе и обществу. У нас был другой знаменитейший денди, который подражал Бо Браммелу, — Петр Чаадаев, который всегда был одет так, как никто в России. Всегда безупречно, кстати. Но денди — это локальное историческое явление. Уже к концу XVIII — началу XIX века, в пушкинское время, образ денди трансформировался. Лев Толстой в «Анне Карениной» приводит замечательнейший литературный пассаж. Вронский, денди позднего времени, встречает иностранного принца, с которым обсуждает разные темы, но заканчивает фразой: «Какая глупая говядина, неужели я такой же?!» Это конец дней дендизма, и первая моя ассоциация с этим словом — глупая говядина. Посмотрите вокруг — везде ее полно.

www.sobaka.ru

Интервью с Аркадием Ипполитовым

литература

Аркадий Ипполитов

Научный сотрудник Эрмитажа провел блестящую экскурсию по Милану, Павии, Кремоне, Комо для читателей своей книги «Образы Италии XXI. Особенно Ломбардия», совместив в ней жанры толкового путеводителя, искусствоведческого эссе и антропологического очерка.

Я писал эту книжку год, но заодно и всю жизнь. Когда мне было лет десять, я увидел немецкий, кажется, документальный фильм о Венеции, который смотрел потом в кинотеатрах бесчисленное количество раз, а сейчас нигде не могу найти. Пусть останется воспоминанием: «Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман». Году в 1970-м, начав собирать открытки с живописью, я купил в Доме книги открытку с фрагментом картины Карпаччо из цикла «Истории святой Урсулы»: двумя юношами, качающимися в черной лодочке. Я тогда не знал, что это фрагмент, не представлял истории святой Урсулы, но картина меня совершенно заворожила. С пятого класса посещал кружок при Эрмитаже — пропуск, позволяющий проходить в музей мимо очереди, был самой важной ксивой в моей жизни. В четырнадцать лет твердо решил, что буду заниматься итальянским маньеризмом. Пруст, прочитанный в семнадцать лет, произвел на меня грандиозное впечатление, оказалось, что Италию можно представить себе и так, необязательно там бывать, — в окружающем жестком социализме это служило утешением.

В реальную Венецию, как и в реальную Италию, я попал, когда мне был уже тридцать один год, поскольку до того — женатый на итальянке и выгнанный из комсомола — был невыездным. Первая моя поездка в Италию и за границу вообще состоялась только в 1991-м. Мы ездили с Дуней Смирновой, на которой я был тогда женат, по приглашению моих итальянских друзей Данило Паризио и Марики Морелли, и они принимали нас как-то совсем уж сказочно. У них был свой дом на пьяцца Санта-Мария ин Трастевере в Риме, они устроили нам поездки в Неаполь, Флоренцию, Венецию, Милан, и я только теперь понимаю, какой «дольче вита» была моя первая поездка в Италию: в каких гостиницах мы останавливались, в каких ресторанах ели. Тогда же мне это казалось в порядке вещей: ну, лимоны цветут, апельсины зреют. Впечатление было одуряющим, тем более что это был прыжок из голого социализма.

С тех пор я много раз бывал в Италии, жил в Риме, Милане, Падуе. Именно будучи в Падуе, довольно свободным, и много путешествуя вокруг, лет пять тому назад я понял, что могу, хочу и готов написать «Образы Италии XXI». Название Муратова — отличный бренд, не говоря уж о том, что три его тома — лучшее, что написано на русском об Италии, даже лучше замечательной итальянской главы «Анны Карениной». Но Муратов, путешествуя в начале ХХ века, на сам этот XX век внимания не обращает. Характерно полное отсутствие его интереса к футуризму, к Маринетти, о котором он не мог не слышать после маринеттиевских скандалов в России. Более того, Муратов не очень видит даже барокко, а это существеннее, чем не знать сегодня Италию Феллини. Я по новостройкам тоже не разгуливаю, но современная Италия не кажется мне уродливой. Так что мой текст — это не revised Муратов, а Муратов revisited, наподобие Brideshead Revisited («Возвращение в Брайдсхед» Ивлина Во. — Прим. ред.). Впрочем, я не повторяю его маршрут: он прибывает в Италию морем, в Венецию, я — на самолете, в Милан. И далее мы лишь несколько раз пересекаемся.

Вначале я подписал договор на создание книги обо всей Италии, потом понял, что первым томом будет только север, затем пришлось исключить Пьемонт и Геную. О Ломбардии написано не так много даже по-итальянски, про многое, о чем я пишу, в том числе про прекрасный город Лоди, вообще мало что можно найти. При этом к Ломбардии я отношусь гораздо спокойнее, нежели к Риму, который обожаю и с которым много всего связано. А уж Флоренция с четырнадцати лет стала главным городом моей мечты. Но начинать с них было страшно. Второй том, который должен выйти в мае следующего года, называется «Только Венеция».

Интервью: Анна ПетроваФото: Андрей ДавыдовскийВизаж: Юлия ТочиловаБлагодарим Государственный Русский музей за помощь в организации съемок 

www.sobaka.ru

10 выставок-блокбастеров до конца 2018 года

Скульптуры Сальвадора Дали, ретроспективы Петрова-Водкина (с «Купанием красного коня») и Ильи Кабакова, а также фотографии Патрика Демаршелье – ради этих экспозиций стоит приехать в Петербург. И заранее занять очередь в музеях.

«Азбука лунного света»

Борис Гребенщиков – это не только про «Аквариум». В Эрарте покажут картины маслом на холсте и рисунки, созданные музыкантом за последние годы. А на премьере вернисажа 25 января, за день до официального открытия, он выступит с небольшим концертом.

Эрарта, с 26 января по 19 февраля

Выставка молодых художников из России и Японии «Преодоление»

У проекта будет два варианта. Один покажут в петербургском «Манеже», второй – весной в московском. Как обычно у ЦВЗ ставка сделана не только на работы (а будет более 120 картин и инсталляций), но и на дизайн экспозиции. Например, чтобы попасть на нее, надо пройти масштабные деревянные буквы – парафраз работы японской художницы Кайоко Ватанабэ, которая разработала систему соединенных без гвоздей деревянных литер.

ЦВЗ «Манеж», с 7 февраля по 10 марта

«Екатерина Великая в стране и мире»

Русский музей продолжает серию байопиков: в масштабном оммаже Екатерине II — портреты императрицы кисти Торелли и Мейса и более 500 артефактов, отражающих время ее правления в искусстве.

Михайловский замок, с 15 февраля по 28 мая

«Urbi et Orbi. Рим барочный и Рим античный»

Сделав ватиканскую экспозицию в Третьяковке, научный сотрудник и куратор Эрмитажа Аркадий Ипполитов вернулся с трудоемкой выставкой из более 400 гравюр с видами Рима (с XV по XVIII век) из коллекции самого музея и архитектора Максима Атаянца. Она должна была начаться в конце февраля, но ее перенесли на неопределенный пока срок.

Манеж Малого Эрмитажа, дата уточняется

Лю Болин «Художник-невидимка»

В числе поклонников затеянной китайским художником игры в прятки — граффитист JR, певец Джон Бон Джови (обложка альбома What About Now — дело рук Лю) и ООН (заказавшая Болину работу «Глобальные цели», в которой тот растворяется во флагах 193 стран).

Эрарта, с 17 февраля по 20 мая

Кузьма Петров-Водкин

Ретроспектива приурочена к 140-летию художника: от полных эротического магнетизма, ссоривших Бенуа и Репина ранних картин через «Купание красного коня» к модернистскому переосмыслению иконописи и портретам Ленина и Ахматовой.

Корпус Бенуа, весна

Илья и Эмилия Кабаковы «В будущее возьмут не всех»

В прошлом году отдел современного искусства Эрмитажа и его глава Дмитрий Озерков помогли Tate Modern собрать ретроспективу Кабаковых. И теперь с нетерпением ждут весны, чтобы показать в Петербурге эту выставку-утопию — от рисунков и альбомов московского периода до гигантских иммерсивных инсталляций «Человек, который улетел в космос из своей комнаты» и «Лабиринт».

Главный штаб, с 21 апреля по 29 июля

Скульптуры Сальвадор Дали

Панчлайном экспозиции из 16 скульптур станет почти трехметровый бронзовый слон с обелиском на спине: символ, придуманный Дали во время работы над полотном «Искушение святого Антония».

Эрарта, с 25 мая по 23 сентября

«Экспрессионизм в России»

Выставка-гипотеза не только о существовании российского варианта экспрессионизма, но и о его особых чертах: Кандинский времен «Синего всадника», Гончарова, Ларионов, Филонов и Шагал.

Корпус Бенуа, осень

Патрик Демаршелье

Мэтр глянца, автор календаря Pirelli, фотограф принцессы Дианы и примы Дианы Вишневой обещает лично представить в Эрмитаже экспозицию, посвященную как его творчеству в целом, так и фэшн-фотографии в частности.

Главный штаб, декабрь

www.sobaka.ru

Что читать осенью: 20 отличных книжных новинок

Романы Виктора Пелевина и Дмитрия Быкова, мотивирующий нон-фикшн и красочные детские книги – отвечаем на извечный вопрос, что бы почитать долгими осенними (и зимними) вечерами.

Сергей Носов  «Хозяйка истории. Полная содержательная редакция М. Подпругина с приложением его доподлинных писем»

Мастер сумасбродных трагикомедий Сергей Носов переписал свой же роман двадцатилетней давности (вошедший в шорт-лист «Русского Букера») от имени одного из персонажей: кто сказал, что герои не могут править своего создателя?

«Лимбус Пресс», уже вышла

Павел Басинский «Посмотрите на меня. Тайная история Лизы Дьяконовой»

Литературный критик и писатель попытался осмыслить короткую и трагичную биографию одной из первых русских феминисток: студентка Сорбонны погибла при странных обстоятельствах, но успела оставить дневники, которыми восхищался Василий Розанов.

«АСТ: Редакция Елены Шубиной», уже вышла

Эдвард Росс «Как устроено кино»

Шотландский автор науч-поп-комиксов для университетов и музеев изобразил историю кинематографа так наглядно, что лучше, кажется, не вышло бы объяснить даже в форме кино. В центре внимания — картины от «Крепкого орешка» и «Бегущего по лезвию» до фильмов Годара, Кубрика и Тарковского.

«МИФ», уже вышла

Виктор Пелевин  «iPhuck 10»

Интриган Виктор Пелевин презентовал роман-осмысление современности через ироничные хештэги: #cybersex, #gadgets, #искусственный интеллект, #современное искусство, #детектив, #gender studies, #триллер, #куда все катится, #содержит нецензурную брань, #making movies, #ты полюбить заставила себя чтобы плеснуть мне в душу черным ядом, #resistance. Оказалось, что все почти так и есть: книга написана от лица полицейского алгоритма.

«Эксмо», уже вышла

Дмитрий Быков «Июнь»

По признанию Дмитрия Быкова, у главных героев ловко сконструированного трехчастного романа о предвоенном поколении (которое не подозревает, что 22 июня 1941-го уже близко) есть реальные прототипы — поэт Давид Самойлов, дочь Цветаевой Ариадна Эфрон и драматург Сигизмунд Кржижановский.

«АСТ: Редакция Елены Шубиной», уже вышла

Алла Горбунова  «Вещи и ущи»

Одна из самых известных петербургских поэтов нового поколения Алла Горбунова (сборники «Первая любовь, мать Ада», «Колодезное вино», «Альпийская форточка») решилась опубликовать свои прозаические миниатюры. В них кто-то пытается стать счастливым через паблики соцсетей, кто-то – спрятаться от жизни, чтобы не замечать существования России.

«Лимбус Пресс», уже вышла

Наталья Громова «Ольга Берггольц: смерти не было и нет»

Историк литературы Наталья Громова по-новому взглянула на личность голоса блокадного Ленинграда, поэтессы Ольгы Берггольц: как ей, исключенной из партии жене расстрелянного в 1938-м литератора, удалось смириться со временем, в котором она живет.

«АСТ: Редакция Елены Шубиной», уже вышла

Аркадий Ипполитов «Ожидатели августа»

Сборник эссе и рассказов искусствоведа, номинанта нашей премии «ТОП 50» Аркадия Ипполитова. По большому счету, это переиздание книги «Вчера сегодня никогда», вышедшей почти 10 лет назад (с некоторыми изъятиями и дополнениями), но от этого проза Ипполитова не стала менее изящной.

«Сеанс», уже вышла

Леонид Парфенов «Намедни. Наша эра. 1931–1940»

В восьмом томе проекта журналист Леонид Парфенов вновь рассказывает о событиях, людях и явлениях: Голодомор здесь соседствует с фильмом «Веселые ребята» и историей про строительство ЦПКиО имени Горького.

Corpus, уже вышла

Наум Клейман «Эйзенштейн на бумаге»

В новой книге классик киноведения Наума Клейман рассказывает о Сергее Эйзенштейне не как о режиссере, а о визуальном гении. Он комментирует детские рисунки, эскизы костюмов, кадры из фильмов и наброски мастера.

Ad Marginem, уже вышла

Ричард Платт «Мир информации»

В книге собрана коллекция фактов и необычных вопросов, ответы на которые интересно будет узнать и взрослым, и детям. Например, сколько весит облако или кто изобрел карандаш. Вся информация представлена в виде понятных графических схем.

«Поляндрия», уже вышла

«Бодров»

В книгу вошли сценарии актера и режиссера Сергея Бодрова, а также фрагменты бесед со знавшими его людьми: от Леонида Парфенова до Сергея Сельянова.

«Сеанс», уже вышла

Тим Харфорд «Хаос»

Член редакционного совета Financial Times Тим Харфорд наглядно доказывает, что немного беспорядка может сделать вас креативнее и продуктивнее, а хаос меняет жизнь к лучшему.

«МИФ», уже вышла

Гарольд Блум «Западный канон. Книги и школа всех времен»

Одна из самых полемических книг Стерлингского профессора Йельского университета, знаменитого критика и литературоведа. В ней Блум отстаивает самостоятельность эстетической ценности и необходимость канона, рассказывая о 26 главных авторах – от Данте, Шекспира и Толстого, до Гете и Беккета.

«Новое литературное обозрение», уже вышла

Джим Хелмор «Снежный лев»

В невероятно красивой и красочной книге с иллюстрациями Ричарда Джонса рассказывается универсальная история о том, как легко обрести уверенность в себе, когда тебе помогает особенный друг.

«Поляндрия», уже вышла

Джулиан Барнс «Метроленд»

Переиздание в новой редакции дебютного романа одного из самых ярких прозаиков современной Великобритании, лауреата Букеровской премии Джулиана Барнса. Книга о прекрасной эпохе 1960-х (и их последствиях) и настоящем семейном счастье получила премию имени Сомерсета Моэма, а в 1997 году ее экранизировал Филип Савилл с Кристианом Бейлом и Эмили Уотсон в главных ролях.

«Азбука-Аттикус», ноябрь

Ласло Краснахоркаи «Сатанинское танго»

Дебютный роман лауреата «Букера», венгерского мастера апокалипсиса о нищих крестьянах сельского кооператива настолько в свое время поразил кинематографического классика Белу Тарра, что тот его экранизировал. И весьма успешно: картина была отмечена на Берлинском кинофестивале.

Corpus, Ноябрь

Антон Долин  «Оттенки русского»

В сборник самого медийного кинокритика страны (а теперь еще и главного редактора журнала «Искусство кино») Антона Долин вошли не только эссе о современном кинематографе, но и интервью с режиссерами: от Алексея Германа-младшего и Александра Сокурова до Андрея Звягинцева.

«АСТ: Редакция Елены Шубиной», Ноябрь

Генри Фрейзер «Маленькие большие вещи»

Английский художник и мотивационный оратор Генри Фрейзер в 17 лет оказался полностью парализован ниже плеч. Проделав непростой путь к принятию произошедшей с ним трагедии, он сочинил мудрую и вдохновляющую книгу, о том как нужно ценить каждый день жизни. И в его случае это не банальные слова, а что-то, чему правда веришь. Предисловие к «Маленькие большие вещи» написала Дж.К. Роулинг, восхищенная мужеством Фрейзера.

«Азбука-Аттикус», ноябрь

www.sobaka.ru

Собака.ru - Фото №457164

• 1
• ...
• 14
• .
• 15

www.sobaka.ru

Смотрите также

• 
  Померанц собака
• 
  Собака бернадудль
• 
  Собаки штурмовые
• 
  Панавир собаке
• 
  Танграм собака
• 
  Собака туркмен
• 
  Собака танграм
• 
  Аристократические собаки
• 
  Собака фидо
• 
  Собака нацист
• 
  Собака лундехунд