Глядя на замечательные фотографии символа года в ю-мамском фотоконкурсе, я решила выложить третий рассказ из цикла «Мышиные истории». Он как раз про символ года — рыжую земляную собаку. Она попала ко мне с передержки. Ее хозяин умер, а его родственники на три дня закрыли собаку одну в квартире, а потом решили отвезти и оставить в саду.
Так собака попала ко мне, в 2011 году. Ей было чуть больше трех лет, у нее были проблемы со здоровьем из-за неправильного питания, а также целый набор забавных кошачьих повадок, ведь она воспитывалась вместе с кошкой. Про Жульку в «Мышиных историях» есть два рассказа: «про рыжую Жульку» и мой самый любимый — «Красота».
Думаю, этот год должен стать особенно удачным, ведь со мной живет его символ — рыжая земляная собака.
Однажды теплым осенним днем Надя и Вадик пошли погулять в соседний двор. В самом центре площадки собралась толпа ребят. Надя подошла тоже, но ей ничего не было видно. Тогда она спросила у маленькой девочки с куклой:
— Что случилось?
— Там Инна и Жанна. Они плачут.
Посреди толпы ребят стояла заплаканная девочка и сидела небольшая рыжая собачка, похожая на лисичку. Она была такая грустная, что, казалось, тоже плакала.
— Жанна — это собака нашего дворника деда Степана, — пояснил высокий темноволосый мальчишка по имени Федька. На прошлой неделе дед Степан умер, а вчера приехали его родственники и выгнали Жанну на улицу.
— Еще у дворника была кошка, но та сразу куда-то убежала. А Жанна все время сидит под дверью и никуда не уходит. Ничего не ест, что мы приносим, — сказал другой мальчик помладше.
— Я хотела ее взять домой, но мама прогнала. Жалко ее! Кто ее теперь возьмет? — захлебываясь от слез, пролепетала Инна.
— Мы возьмем! — сказала Надя. — У нас папа добрый, он не даст ее прогнать. Пойдем к нам! — Надя взяла в руку коротенький кожаный поводок, погладила собаку по голове и повела ее домой.
Вадик пошел следом. Он молчал. Он хотел возразить, что мама их тоже прогонит еще до того, как папа вернется с работы, но не стал. Ему всегда очень хотелось собаку.
Мамы не было дома. Надя принесла собаке сосиску, но та есть не стала, свернулась клубочком на коврике у двери.
Вскоре мама и папа привели Гришу из детского сада. Сперва они даже не заметили рыжий клубок в прихожей. Гриша же сразу подбежал к Жанне:
— Собатька! Аф-аф!
— Это еще что? Только собаки нам не хватало! — возмутилась мама.
— Мамочка, не сердись, это Жанна. У нее умер хозяин. Она не может жить на улице, скоро же зима. Она вам совсем не помешает!
— У меня уже есть трое детей и крыса!
Папа почесал затылок:
— Вот именно, мама. У нас трое детей и крыса. Что мы, собаку воспитать не сможем?
Папино слово в доме всегда было последним.
В первую ночь в Надином доме Жанна решила уйти. Она разодрала обивку двери и все провода, которые проходили рядом. Но со временем собака пережила свою утрату и стала весело играть с новыми хозяевами.
Вопреки ожиданиям, воспитывать приемную собачку не пришлось. Она уже была хорошо воспитана.
Правда, Жанна оказалась животным хитрым, что соответствовало ее лисьей наружности, и слегка жуликоватым. За что постепенно была переименована в Жульку. Имя Жанна как-то не приживалось — не шло оно собаке.
За первый месяц жизни с новыми хозяевами, она изрядно поправилась, умудряясь убедить каждого из домочадцев покормить собачку.
Когда Надя приходила из школы, Жулька облизывала ее с головы до ног. «Бедная Жулька, ты, наверное, проголодалась» — говорила Надя и спешила на кухню высыпать в миску пару пакетиков собачьего корма.
Затем, наигравшись с мальчишками во дворе, домой приходил Вадик. Его встречали звонким лаем и высокими прыжками, такими высокими, что Вадька ворчливо вытирал рукавом облизанный нос: «Тебя что, с утра никто не кормил? Пойдем, я тебе с обеда хрящиков припас».
Вечером с работы приходила мама и приводила из детского сада Гришу. Когда она присаживалась, чтобы раздеть малыша, Жулька привставала на задние лапы, клала передние изящные лапки ей на плечи и долго-долго проникновенно смотрела в глаза. И мама сдавалась: «Ну, пойдем, я тебе что-нибудь дам».
Позже всех домой приходил папа. На пол он ставил большие пакеты с продуктами, Жулька первым делом проверяла их содержимое, засовывая свой нос в каждый пакет, а затем, глядя прямо папе в глаза, издавала такой протяжный толи рык, толи вой, толи ворчанье, а может и вовсе целую речь на неизвестном языке. «Полон дом народу, а собаку покормить некому — возмущался папа и отправлялся на кухню, чтобы разгрузить продукты и за одним покормить собаку.
И вот однажды, когда бока Жульки уже изрядно округлились, всплыла правда об усиленном питании, и папа повесил на холодильник график собакокормления, где каждый кормилец должен был отмечаться крестиком в специальных клеточках.
Помимо всей ее хитрости, за Жулькой наблюдалось много других необычных повадок.
По утрам она вылизывалась, по-кошачьи умывала лапкой мордочку, перед обедом доставала из миски шарики сухого собачьего корма, подбрасывала их, катала лапкой. В общем, играла так, как котенок играет с клубком или кошка с мышкой. Не поиграет — не поест. А вот грызть косточки она не умела.
Еще Жанна очень любила кошек, как будто признавала в них родню, а собак она боялась.
Однажды ребята играли на скамейке у подъезда. Надя с подружками готовила кукольный обед, а Вадик с мальчишками чинил велосипед. Жулька дремала, свернувшись клубком на траве. И тут мама позвала из окна:
— Дети, идемте скорее кушать котлетки с макаронами.
Первой на зов откликнулась Жулька: она вскочила, встрепенулась, в два прыжка подскочила к закрытой двери подъезда (а в их старом доме все еще были деревянные двери), открыла ее и вбежала внутрь.
— Глупая Жулька, куда так торопишься? Ты же до звонка не достанешь! — засмеялся Вадик.
— Я что-то не понял, а как она открыла дверь? — удивился Вадькин одноклассник Тёма.
— Она поддела ее сбоку коготком, она всегда так делает, — сказала Надя.
— Но ведь собаки так двери не открывают!
— А как собаки открывают?
— Они просовывают нос в щель и протискиваются, — пояснил Тёма.
— Мне иногда кажется, что наша собака ведет себя вовсе не как собака, а как настоящая кошка, — задумчиво произнес Вадик.
— Так ведь она у вас и есть настоящая кошка! Ее же кошка воспитывала! — сказал сидевший рядом Федька. — Когда дед Степан подобрал на улице вашу Жульку, у него уже жила взрослая кошка Марфа. Вот Марфа щенка и воспитала, как сумела.
— Папа всегда говорит, что воспитание делает из обезьяны человека! — Сказала Надя.
— Поучается, что оно даже из собаки может сделать кошку. Вот тебе и воспитание! — почесал затылок Вадик.
Папа строго настрого наказал, чтобы Жучку не пускали в детскую, и дверь в нее держали всегда закрытой.
Папа говорил так:
— Собака по натуре — животное хищное, а крыса — зверек маленький, хоть и умеет кусаться. Наш долг — заботиться о каждом, и не допустить, чтобы кто-токого-то обидел.
Но однажды Надя и Вадик обнаружили дверь в их комнату приоткрытой.
— Жулька зашла в комнату! Она, наверное, хочет съесть Тату. Она же — как кошка. Она, наверное, умеет ловить мышей!
Ребята вбежали в комнату: крысы в ящике не было. Ни собаки, ни крысы в комнате не было.
Скорее, надо их найти! — ребята бросились искать Жульку, добежали до ее коврика в прихожей и увидели вот что:
Жулька лежала на своем коврике под стулом. Между лап у нее, свернувшись калачиком, лежала Тата. И Жулька ее … вылизывала. Еще она охотно позволяла крысе трогать себя лапками за нос и даже заглядывать в пасть.
Вадик позвал папу.
Папа присел на корточки возле животных и тихонько сказал:
— Кажется, наша Жулька очень хочет стать мамой: здесь у нее гнездо, — и он показал на свои свернутые в клубок носки, аккуратно разложенные вокруг Жульки на коврике. Носки явно были добыты из корзины с грязным бельем.
— Девочки играют в куклы, а собаки иногда нянчат носки и мягкие игрушки. А вот Тата, похоже, ее первый живой щенок.
— Получается, что Тате тоже нравится играть с Жулькой в дочки-матери?
— Скорее, ей просто приятна такая забота.
— Папа и мама заботятся о нас, мы заботимся о Жульке, Жулька заботится о Тате… Наверное, каждый на свете должен о ком-то заботиться, так? — сказала Надя.
— Конечно, ведь без этого невозможно стать счастливым, — ответил папа.
Фото: www.pexels.com www.globallookpress.com
Если вы сдались и решили завести домашнее животное, например, кошку или собаку, то данная статья будет вам полезна. Читать дальше |
Как бы назвать рассказ? Как я хотел собаку? Как я получил собаку? Как я мечтал о собаке?.. Или... Зачем же мне его подарили а еще лучше.. Вот!
quot;Что же я наделал!quot;
Как я хотел собаку! Я давно е хотел! Я был маленький и уже е хотел. С самого рождения, наверное. Я их много видел. У соседей по дому, когда гулял в парке. Большие и маленькие, смешные и важные! Я видел как хозяева их ведут на поводке, мне нравилось, что на них можно кататься детям. Я понял, что хочу собаку! Большую! Она будет меня катать, любить и я буду с ней гулять!
и в школе, там тоже у некоторых были собаки. Они даже гуляли с ними. И те их охраняли, особенно - девочек. даже маленькие.
Я так и сказал родителям. Родители мялись, мялись, а через несколько дней отец сказал: quot;Будет тебе собака. Только тебе надо сделать 2 вещи.
Первое. Ты должен хорошо закончить свой первый класс.
Второе. Ты должен все прочитать о собаках, так как ухаживать будешь за ней сам.
Если не передумаешь, мы купим тебе такую собаку, той породы, которую выберешь.
Как я учился! Я хорошо учился. Я даже двойки научился стирать! В общем, результатами окончания родители остались довольны. quot;-Не передумал еще, -спросил отец?quot; quot;-Нет! - твердо сказал я и приготовился ждать.
И дождался.
Пришел отец и принес. Коробку. Из под обуви. Ошейник там, думаю, толстый, большой и поводок. Мы его возьмем, поедем за собакой и там я его надену и мы пойдем домой. Он будет впереди меня, я его буду удерживать за поводок, он будет меня охранять и все, все будут мне завидовать.
Ага, сейчас. Коробка на полу, а там что-то шевелится. Я же просил собаку!!! Большую! А это что? А ты себя-то видел, спросил отец. Ты тоже вырастешь. И он. А теперь вспоминай, что читал и вперед. Еды мы купили, миски купили, вот коврик. Воспитывай. Будешь обижать его - не взыщи. Мда...
Ньюфаундленд называется. Просто большой кот. Это мне его защищать теперь, видимо, придется. Что же я читал. Ах да. Про породы читал, выбрал и вот... ладно, кормить, поить, гулять. Налил воду, насыпал... это у него такая еда? ладно. Ест. Чавкает. Везде слюни. Мама с улыбкой протягивает тряпку. Нет! нет-нет-нет! Они тянутся, они липнут, я наступил коленом, вляпался рукой. Нет! Он ест. Он шипит на меня. Или рычит. И все время ест и брызгает. Доел, теперь пьет. Я уже умный, не убираю, просто жду. Родители счастливо улыбаются. Или не счастливо. Мне все равно, мне убирать. Допил. Морда мокрая. До глаз. НЕТ! Да! Он отряхнулся, как после воды. Слюни на стенах, на потолке. На мне! Родители уже не улыбаются. Меня заставляют вытащить его в коридор, за ним остается мокрая дорожка. Он упирается. Мне говорят, чтобы я его выгулял, застегивают ошейник, делают коротком поводок и пока. Я его вытаскиваю из квартиры - он упирается, затаскиваю в лифт - он скулит, вытаскивают на улицу, он зубами вцепляется в дверь. Отрываю за ошейник. Отпускаю. Поднимаю голову. Меня уже ничто не радует. Мой охранник жмется к моим ногам и жмурится от солнца. Ходят взрослые. дети играют на детской площадке. Я стою. Обслюнявленный до колена. Мне как-то не по себе. Я не так это представлял. Я - хозяин! Это мысль подталкивает меня к действию. Я делаю шаг и тяну его за поводок. Он упирается и скребет когтями по асфальту. Я тащу. он тащится, девки ржут, парни потянулись с площадки. Надо уходить. Я хватаю это лохматое чудо-юдо и в подъезд. Он тяжелый и скулит. Я захожу домой. папу убирает лестницу. Потолок и стены еще слегка влажные. Я сажаю его на коврик, вылезаю из босоножек и чувствую, что подо мной мокро. Опускаю глаза. Лужа. Поднимаю глаза. Отец. Глаза в глаза. Долгий такой взгляд. А так спрашивает, вкрадчиво, - А зачем ты с ним гулял? Вы не поверите. Именно в этот момент я и понял, зачем с ними гуляют. Неси мыть, -говорит отец. - И себя заодно помой, говорит мама, видя, как с меня все это стекает на пол. Я разделся до трусов, все кинул в старку, поставил его в ванную, включил душ. Он скулит, пытается выбраться. А!!! У него когти! Я думал - только зубы. Надо быстро домывать, мама уже с полотенцем рядом, отец с бинтом и ржет. Мама забрала скулящего пса, отец загнал меня в ванну, смыл с меня все, забинтовал руку, вытер кровь и, пообещав 40 уколов от бешенства, вышел из ванной. А я расплакался, как маленький. вышел только через полчаса, зверь крутился на кухне и пытался что-то разглядеть из-за своих лохм, подметая пузом полы. Второй раз пошли гулять уже вместе с папой. Пес тащился следом, на поводке, папа шел рядом со со мной. Мы не разговаривали. Мне было бы стыдно сказать, что я так и не подготовился, а он, видимо, это понимал. Зашел за хлебом, оставив меня quot;на часахquot; около магазина. Пес сел, я стою, жизнь налаживается, я расслабился. Показался папа. Меня рвануло за руку так,
что я полетел на асфальт. Сорвавшееся с поводком животное прыгало вокруг отца и смотрело на пакет с продуктами. Папа, прицелившись, наступил ногой на поводок и поманил меня рукой. Я встал и поплелся. Содранная левая ладонь и запястье правой жгло как огнем. quot;-Ну как, -спросил отец, -многому научился?quot;. Я кивнул, в глазах слезы. Он поднял поводок и мы поплелись домой. Сейчас я сижу и, по совету отца, веду дневник, в котором буду писать все, что будет происходить со щенком, свернувшимся сейчас около моих тапок и пускающего слюни на ковер, пока он не вырастет. quot;-Издадим, как руководство, для таких, как ты,-сказал отец. -И придумай ему имяquot;. Вот и еще проблема, мало мне уже имеющихся. Ладно, будем думать...
info-4all.ru
У нас дома лежит старая тетрадь с историями из жизни. Написаны они колоритным восточно-украинским языком. Эти рассказы записывал мой свекр Виктор Яковлевич Сирый, а рассказывала те истории его тетка Галя. То есть Галина Сирая, моя тезка. А я всего лишь перевела на русский язык этот оригинальный рассказ про собаку. Итак, окунемся в конец тридцатых годов прошлого века, в одно из сел Харьковской области.
Была у нас когда-то собака, здоровая такая, кудлато-лохматая, а лапы как столбы. Твой дядька Михайло ее помнит: когда мы переехали на Попасное, она была еще с нами. Молодая ж она была такая спокойная и дурная, что гавкать не умела. На что такая собака во дворе нужна? И папа ее решил прибрать.
Самому убивать было жалко, то он подпоил трошки Савку Головановского. Взяли Черкеза, ружье и пошли на огород. Поставили щенка в конце огорода. Прицелился Савка из ружья, а Черкез встал на задние лапы, а передние поднял вверх и так жалобно скулит, слезы капают как у человека, а сам не тикает никуда. Опустил Савка ружье: «Не можу я, дядько Михайло, грих на душу взяты!» И пошел.
Папа взял черкеза и говорит: «Ходим, буду тебе годуваты, хоч ты и не гавкаешь, раз ты такый!» А потом, как стал старше, то, вообще, такая собака стала! Была у нас соседка, Явдоха Свиридоновская, все тогда игралась с Черкезом. Вот сидим, однажды, завтракаем. Идет Явдоха Свиридоновская: «Черкез, Черкез!». Та к нему, гладит, а он ее не пускает – рычит. «Чого ты дурень який, це ж я – Явдоха и шасть в колитку. А Черкез прыг и повалил ее. Она в крик, а Черкез – за шиворот и выволок вон Явдоху за двор. А Антон, старший брат, смотрит в окно-смотрит, что делает Черкез. Вот вам и Черкез!
И вот с тех пор стали бояться Черкеза. Как идет кто мимо двора – не трогает, только посматривает, а как ступит во двор – беда!
Когда мы жили в Попасном, у нас двор был такой как у вас, незагороженный. Обнесенный только кругом канавой, ярочком, как межа. Лежит Черкез и зырит. Как идут мимо – не трогает никого, и не дай Бог перейдет кто через ту канаву-межу – загрызет, съест с косточками! Так люди знали уже: что и как требуется, встанут возле канавы и кричат. Выйдешь из хаты, скажешь: «Черкез, нельзя!», и не трогает. Лежит только зыркает. А здоровый был, лохматый-патлатый!
Михайло когда ходил ко мне с Саламатовки (а там было по яру километра три), придет ко мне и спрашивает: «Чи не розырвэ?» Нет. Я скажу Черкезу: «Нельзя!», и он не трогает. Ходит рядом, а не трогает.
Так заканчивается трогательный рассказ про собаку из старой тетради нашего отца. Там еще много интересных историй, но эта самая замечательная!
mydog73.ru
В о р и ш к а Я расскажу тебе еще об одной собаке, которая жила у моей знакомой. Собака эта была очень красивая и умная, но когда оставалась в доме одна, становилась неуправляемой. Предоставленная сама себе, она рвала занавески, грызла мебель, портила ковры. Хозяйка понимала, что так ее любимица выражает свой гнев по поводу вынужденного одиночества, и ничего не могла с ней поделать. С некоторых пор в квартире стали исчезать блестящие мелкие вещи: золотые кольца, цепочки, сережки. Даже маленькие золотые часики куда-то пропали. Чужих людей в доме не бывало, а поиски ни к чему не приводили. Дальнейшее проживание с собакой становилось, между тем, невыносимым и женщина решила отдать ее в другие руки. После того, как четвероногого друга забрал новый хозяин, хозяйка решила сделать в квартире генеральную уборку. Под ковром, лежавшим на полу, она обнаружила все свои пропажи.
Р и ч - р е в н и в ы й . п е с Рич - огромный пес с густой черной шерстью. Внизу лапы его окрашены в светло-коричневый цвет и кажется, что он надел для фасона красивые носки. У него необычная родословная: мама - настоящая волчица, найденная в горах еще маленьким зверьком и выращенная в домашних условиях, а папа - овчар. Несмотря на таких грозных родителей, Рич в общем собака добрая. К моему приходу она всегда относится доброжелательно и даже помахивает хвостом в знак особого расположения. Однажды я пришел к хозяйке дома на ее день рождения, и она на радостях обняла меня. "Ррр-р", - послышалось вдруг за моей спиной. Я обернулся, и увидел угрожающий оскал рычащего на меня пса. Видимо, слишком теплый прием, оказанный мне хозяйкой, пришелся ему не по душе, и пришлось его успокаивать. Весь вечер Рич ходил за мной по пятам, а когда все уселись за стол, он пристроился у моих ног. Мир был достигнут лишь тогда, когда я угостил его чем-то вкусненьким. В следующее посещение Рич, едва увидев меня, вновь зарычал. Заметив, однако, что никто по отношению ко мне теплых чувств уже не выказывает, быстро успокоился. А как ты думаешь, почему он так себя вел? Он приревновал меня к своей хозяйке.
Щ е н о к Когда я учился еще в школе, нам подарили прекрасного щенка. У него была широкая мордочка с большими глазами, толстые короткие лапы и темная густая шерсть. Наш новый жилец очень любил вареную картошку и молоко. После трапезы он семенил на свою подстилку. Через некоторое время стал уже откликаться на имя, которое мы ему дали. Рос щенок быстро, и так растолстел, что стал похож на бочонок. Однажды он все заказ и аренда лимузина утро скулил, а затем улегся на свое место и замолчал. Я подумал, что он подавился косточкой и приоткрыл ему пасть, но он укусил мой палец. И больше не издал ни звука. Через некоторое время он умер. Повезли жалкого пса в ветеринарную лечебницу. Там врач вскрыл тело и обнаружил, что весь живот забит глистами. А четыре длинных глиста торчали даже в горле. Они и задушили бедного щенка.
Д а м к а Когда мы жили в городе Стародубе, что в Брянской области, у нас был небольшой сад с плодовыми деревьями. Чтобы поспевшие плоды не растащили, сад нужно было охранять и для этой цели нам подарили собаку. Вернее - щенка. В тот же день я соорудил для него дощатую конуру, установил ее во дворе и на ночь привязал к ней щенка. Утром его на месте не оказалось. Стащили. Мы, конечно, попечалились, а вечером пошли в гости к родственникам. Рассказали им о нашей пропаже, и они предложили нам свою собаку по прозвищу Дамка. Дамка была небольшая, похожая и мордочкой и рыжей шубкой на лисичку. Привели ее домой, привязали, а сами зашли в комнаты. Через некоторое время выхожу проведать - нет Дамки. Веревка с ошейником валяется на земле - значит, сама вылезла из ошейника и убежала. Однако вскоре возвратилась, и мы ее покормили. И в следующие разы, когда ей хотелось погулять, она без труда покидала свой ошейник и вновь прибегала обратно. Дaмка была собакой тихой, не лаяла, а нам хотелось, чтобы ее голос был слышен далеко за забором. Ночью, однако, она мирно спала, а сторожить сад приходилось нам. Однажды, правда, Дaмка сорвалась с привязи, бросилась на пожилую женщину и порвала на ней платье. Но этим она только доставила нам неприятности. Иногда наша ·охранница? убегала на несколько дней, а после этого появлялась худая, голодная и виновато виляла хвостом. Как-то она убежала в очередной раз и уже не возвратилась - больше мы ее не видели.
З л а я . с о б а к а Это случилось в Казахстане, где я когда-то жил. Мне нужно было попасть в один дом, но во дворе его жила огромная злая собака. Сколько я ни стучал в окно, которое выходило на улицу, никто не откликался. Из дома, между тем, доносились голоса. Что же делать, как войти в дом? Я подумал, что у собак, какими бы они злыми ни были, тоже бывает страх, как у людей. Открыл калитку и вошел во двор. Страшный пес с диким лаем бросился на меня, но державшая его цепь не давала возможности приблизиться ко мне. Пройти, однако, в дом я все равно не мог - тогда бы мне пришлось сократить расстояние между мной и собакой, и она могла бы схватить меня зубами. Но я решился: стал очень медленно приближаться к дому. Пес еще больше рассвирепел. До него осталось совсем немного, а я подходил все ближе и ближе. И вдруг он... попятился от меня! Я сделал шаг, другой. Теперь пес мог при желании укусить меня, но он продолжал отходить назад. До тех пор, пока я не загнал его совсем в конуру. После этого я пошел по направлению к входной двери дома. Пес продолжал сидеть в конуре и даже не делал попыток воспрепятствовать мне. Вот и входная дверь. Постучал и, получив разрешение, вошел в дом. Людей оказалось в нем много, они очень шумели и поэтому не слышали моего стука в окно. Но хозяева страшно удивились, как я смог пройти черед двор мимо их злой собаки. Закончив свое дело, направился к выходу. Хозяйка задержала меня, чтобы привязать собаку на короткую цепь. Когда я проходил по двору, она вновь рвалась и громко лаяла, но уже ничего не могла мне сделать. Я благополучно добрался до калитки и вышел на улицу.
www.dogster.ru
Поезд приближался к Львову. Пассажиры уже начали собирать вещи и упаковывать чемоданы, когда в дверь нашего купе просунулась голова пожилого проводника:
— Граждане, если у кого осталась еда, не выбрасывайте, отдайте мне.
В руках он держал кулек, свернутый из старой газеты. В нем уже что-то лежало.
— Что, поросят выкармливаешь, друг? — громогласно отозвался коренастый, пышущий здоровьем моряк торгового флота, всю дорогу резавшийся в соседнем купе в преферанс. — Хорошее дело! Люблю поросятину, поджаристую, с косточкой…
— Да это не мне, — уклончиво возразил проводник.
Действительно, для чего ему все это? Сказать честно, я даже подумал нехорошо об этом серьезном сдержанном человеке, на которого у нас за сутки с лишним пути не было ни единого нарекания: выколачивает дополнительные доходы из своей должности…
— А все-таки кому же? — спросила студентка, возвращавшаяся после каникул, и ссыпала в подставленный кулек хлебные корки, колбасную шелуху.
— Сейчас увидите. — Проводник бросил взгляд за окно. — Сейчас будет станция, поезд на ней стоит долго.
Вагоны замедлили бег. Мимо поплыли аккуратные станционные постройки с красными черепичными крышами, в том характерном стиле, по которому сразу отличишь Западную Украину, или бывшую Галичину, Красную Русь. Толчок… Встали… Высунувшись из окна, мы следили за нашим проводником.
На перроне стояла старая-престарая овчарка со свалявшейся шерстью, обломанными когтями. Весь вид ее говорил о том, что она беспризорна и бедствует давно. Лишь опытный глаз мог определить, что когда-то это было великолепное животное, полное силы и красоты. Собака не проявила особого оживления, когда наш проводник спрыгнул с вагонной подножки, подошел и что-то сказал ей, только чуть шевельнула хвостом. Однако изменившееся выражение морды говорило, что собака встречала именно его.
В трубке срывался от волнения ребячий голос:
— У нас в подъезде пес лежит. И не двигается. Мы его не боимся. А другие ребята, маленькие, боятся. И взрослые тоже некоторые. Что нам делать?
Телефон в приемной ветеринарной помощи на дому звонит беспрерывно, и я не сразу могу познакомиться с симпатичной женщиной, которая отвечает на звонки. Людмила Петровна Крымова, дежурный врач, только успела отправить шофера и санитара за бездомным бродягой из подъезда, как снова приходится снимать трубку.
Каких только неожиданных вопросов, просьб, жалоб не слышит врач ветеринарной помощи на дому. И каких только интересных историй не вспомнит, если расспросить. Людмила Петровна рассказывает, как началось ее прошлое дежурство.
Звонок был тревожный. Овчарка, шести лет, медалистка, не ела вторые сутки. «У нее озноб, ей плохо, — сказала хозяйка. — Приезжайте, пожалуйста, поскорей». Открыв дверь, она попросила Крымову: «Обождите минутку на лестнице. Пес очень агрессивный. Я ему надену намордник».
Потом доктор разделась в коридоре и прошла в комнату. Пациент обнюхал ее пальто и рванулся, огромный и страшный. Он бросил лапы ей на плечи и повалил на стул. А голову положил на колени.
Это была благодарность за прошлое.
— У собак прекрасная память, — говорит Людмила Петровна. — Когда Джек был совсем маленький, лет пять назад, я лечила его от чумки.
Конец этой истории я услышала уже в машине, когда вместе с доктором Крымовой ехала на первый в своей жизни вызов к больному животному.
Мы долго кружили по бесконечным извилистым переулкам, а потом как-то точно и быстро остановились перед нужным подъездом. Водители машин с синим крестом знают свой город, наверное, лучше таксистов. Дальше все было так, как бывает, когда приезжает в дом «человечий» доктор. Больного дога выслушали, смерили температуру. Диагноз — пневмония. Людмила Петровна сделала два укола, и дог заскулил жалобно и надрывно. В комнате словно повисла тяжесть, как бывает у постели опасно больного. Теперь пришлось уговаривать хозяйку.
— Собаке не больно. Она притворяется, — спокойно объяснила Крымова. — Животные, как и люди. Одним плохо — и они терпят, а другие расклеиваются из-за пустяка.
Провожая нас в передней, хозяйка Рекса еще долго рассказывала, почему он ей так дорог. И я подумала, приехал врач на вызов к животному, а все равно приходится иметь дело с людьми…
Я сижу в приемной и листаю книгу регистрации вызовов. И ясно представляю себе одно из недавних дежурств Крымовой.
Оно началось, как видно, спокойно, а в 22.20 ей пришлось срочно выехать. На место происшествия, кроме машины с синим крестом, приехала скорая помощь и оперативная машина милиции. Было совершено преступление. Порезали человека и собаку. Преступники сводили счеты с дружинником и его верным другом, и собаке в этот раз досталось даже больше, чем человеку.
— У меня легкая рука, думаю, с Ингой все обойдется благополучно, — говорит Людмила Петровна. — А завтра меня вызывает следователь.
Я провела на станции ветеринарной помощи на дому всего одно дежурство — с пяти вечера до девяти утра. Ни одного случая серьезного заболевания в эту ночь не было. Я так и не увидела, как врач на месте вправляет вывихнутую лапу, или принимает трудные роды, или борется с тяжелым сердечным приступом. Ведь каждый врач ветеринарной скорой бывает по необходимости то хирургом, то акушером, то терапевтом.
Зато я увидела и поняла, что работа городского ветеринарного врача не сводится только к оказанию медицинской помощи больным животным. Может быть, самое трудное и потому интересное в ней то, что она постоянно сталкивает врача с проблемами, стоящими перед людьми.
На последний вызов я не поехала. Присутствие постороннего было там излишне. Крымова ехала не лечить. Она ехала за вполне здоровой лайкой. Расходились люди, распадалась семья, а пес оставался бездомным. Людмила Петровна пообещала хорошо его пристроить.
— У нас, как в поезде, — сказала Крымова, когда мы прощались. — Только случайным попутчикам люди так легко и откровенно рассказывают о себе. — Помолчав, она добавила: — Разница в том, что мы не имеем права только выслушать, посочувствовать. Нередко бывает так: приедешь на вызов и не знаешь, кому раньше помогать — животному или его хозяевам, хотя вроде это и не по нашей специальности.
Их немного в городе, врачей скорой ветеринарной. Они дежурят вечером и ночью, по воскресеньям и праздникам, когда закрыты ветеринарные лечебницы. Но если с вашим животным случилась беда, знайте: помощь придет.
Знаете ли вы, что в разных странах поставлены памятники собакам:
Милютин обрадовался, увидев зимовье. Он погладил крутой лоб Урмана и сказал ему:
— Жилье… Теперь мы с тобой обогреемся, обсушимся…
Урман понимающе завилял хвостом. Ему надоела дорога. С первых теплых дней они с хозяином идут по тайге.
Милютин подошел к двери зимовья и постучал. К оконцу приникло чье-то лицо, и Милютин почувствовал на себе пристальный взгляд. Карманы его штормовки оттопыривались. Он положил в них полевые книжки и образцы. Ему нужно было освободить рюкзак. Когда кончились продукты, они с Урманом свалили медведя. Его летняя шкура, разумеется, была бесполезной, но мясо оказалось душистое и вкусное — нынешнее лето в тайге было ягодным.
Милютин отрезал медвежье бедро и носил его с собой. Бедро было очень тяжелым. Он стер себе плечи в кровь.
На коротких привалах они с Урманом ели вкусное мясо и облизывались…
Дверь открылась, и Милютин увидел старика-манси. Старик курил трубку.
— Здравствуй, отец, — сказал Милютин, вдыхая носом сытный запах самосада.
— Страствуй, — ответил старик и рукой, в которой держал трубку, указал в избу. — Сахати в том.
— Пойдем, — сказал Милютин Урману, и они вошли в избу. Старик затворил за ними дверь.
Милютин почувствовал слабость от тепла и кислого запаха шкур. Посреди избы стояла печь. На печи сидела старуха, наверное, жена старика, и набивала патроны. И порох и дробь она сыпала «на глазок».
— Сатись к печке, сатись, — пригласил старик.
Милютин сбросил рюкзак, снял с плеча ружье. Сел на пол перед заслонкой, поджав под себя ноги. Урман устроился рядом.
Старик-манси поднял с пола рюкзак с медвежьим бедром, и Милютин поразился его силе. Старик пощупал рюкзак и спросил:
— Аю?
Милютин кивнул головой.
— Стрелял? — спросил старик, принюхиваясь к мясу.
— Давно стрелял. Соли нет, отец…
Милютин и сам знал, что мясо начинает попахивать. Старик оттащил рюкзак в угол. Потом вынул изо рта трубку и дал ее Милютину, вытирая рукавом мундштук. Милютин жадно затянулся. Старуха с печи протянула ему медвежью шкуру.
— Ого! — сказал Милютин. — Зимняя?
— Симний, симний… Сам стрелял, — старуха показала на мужа.
Милютин постелил шкуру на пол и лег, стащив с ног сапоги. Деревья за окном начали терять очертания. Он курил, ни о чем не думая. Старик сел рядом на корточки и обратился к Урману:
— Тепя как софут?
— Ррр, — ответила собака.
— Сиди, — приказал Милютин. — Его зовут Урман.
— Урман — тайга!
— Вот в честь тайги я и зову его Урманом.
— Тайга — урман, сопака — урман… — пробормотал старик. Манси дотронулся до собачьей морды морщинистой рукой. Урман хотел огрызнуться, но передумал. Сухая рука старого манси напомнила ему что-то. Милютин заметил это и сказал старику:
— Было бы неплохо выпить чаю, отец.
Старик сказал что-то жене, и она спустилась с печи.
Урман родился и вырос в тайге. Он жил в избе у самого берега реки. Его первый хозяин был слишком стар, чтобы охотиться. Он рыбачил. Иногда кормил Урмана сырой рыбой. Но обычно Урман сам добывал себе корм. Ни одна здешняя собака не умела так быстро и бесшумно придушить жертву.
Милютин выменял Урмана на двустволку, английский бокфлинт с пистолетной ложей, и никогда не жалел об этом. Когда они спали рядом, он не знал сновидений. Если Урман ломал когти, Милютин ухаживал за ним, как за ребенком.
Старуха принесла кастрюлю брусничной водки. Милютин выпил. Старик пить отказался.
— Кушай, кушай, — сказал старик.
Старуха достала плошку с медвежьим салом и зажгла ее. Тусклый свет заполнил зимовье. От плошки она прикурила свою трубку, такую же черную и обкуренную, как у старика.
«Как, должно быть, одиноко зимой этой семье манси», — подумал Милютин.
Старик курил трубку. Старуха тоже курила трубку. В печи хрустели дрова.
— Теловек! — сказал старый манси. — Протай мне сопаку.
— Нет, — ответил Милютин. — Эта собака не продается, отец.
— Зачем тепе сопака? — покачиваясь, продолжал манси.
— Зачем? Зачем… Не могу я тебе это сказать, отец.
— Теловек! Зачем тепе в гороте сопака? Я путу стесь умирать, она путет стесь умирать, — протай мне сопаку!
— Нет, отец.
— Тай вотки! — сказал манси жене. Старуха поставила на стол еще кастрюлю и блюдо с мясом.
Урман взглянул на блюдо и подошел ближе. Милютин нежно обнял его за шею.
— Ни за что не отдам. Нет у меня никакого города. Никого нет. Только Урман. Не отдам.
Милютин впервые сказал о себе так много.
У него, действительно, не было никого. Родители давно умерли. Жена бросила его квартиру со стеллажами, набитыми разноцветными камнями, и ушла.
Кончался полевой сезон, и его товарищи разъезжались по домам, а он устраивался в новую экспедицию, и так уже много лет.
То ли он отвык от прежней жизни, то ли привык к новой, но все считал правильным и нестрашным. Тайга теперь не та, что была раньше. Ее обживают. Но даже там, где жизнь человеческая еще не коснулась тайги, он не испытывал одиночества. С ним был Урман.
С такой собакой жизнь была проще и надежнее.
…Старик взял со стола кусок мяса и бросил его собаке.
— Он не ест из чужих рук, — сказал Милютин. — Не корми его, не надо.
— Правильный сопака, — с уважением сказал старик. — Семь шкур даю за него — проташь?
— Нет, отец.
Манси сплюнул и вышел из избы.
Старуха кинулась к Милютину и жарко зашептала:
— Турной тфоя голофа! Сопака ходит пурунтук, пелка, сополь, а ты ее на метфеть! Он знает сопака. Он люпит сопака. Он не спортит сопака. Ты спортишь сопака.
— Не шуми, бабка, — твердо сказал Милютин. — Завтра я уйду отсюда. Мне надо работать. Покажи, где я могу лечь.
— Фон лошись. Угол лошись.
Милютин постелил себе, где указала старуха. Урман улегся у него в ногах, и Милютин накрыл его шкурой.
…Милютин крепко спал, когда вошел старый манси. Урман поднял голову и посмотрел на старика. Манси бесшумно подошел к нему и поставил перед мордой миску. И так же бесшумно отошел, сел за стол и раскурил трубку. Старуха полезла на печь набивать патроны.
Урман заглянул в миску, и вдруг что-то резкое ударило ему в нос. Запах был силен, знаком и незнаком. Урман поднялся на лапы. Принюхался к миске. То, что было в ней, пахло по-разному. Медвежьим салом, кабаргой, «собачьей травой».
Но не эти запахи подняли его на лапы.
То, что было в миске, источало запах суки.
Резкий, пьянительный запах вспорол память, обнажив душные ночи, белый оскал морд и веселый хоровод забегающих в хвост друг другу окрестных собак.
Урман схватил кусок того, что было в миске.
Милютин проснулся поздно, с больной головой. Вчера он выпил много брусничной водки. Урман лежал у печи и смотрел, как Милютин одевается.
— Что же ты меня не разбудил? — обидчиво сказал ему Милютин. Собака завиляла хвостом.
Милютин натянул сапоги, надел рюкзак, перекинул через плечо ружье и сказал:
— Пойдем, Урман.
Собака вытянула шею и тихо поскулила.
Старик сидел за столом и, посапывая, пил чай. Старуха на печи набивала патроны.
— Пойдем, Урман, — повторил Милютин. — Ну, старик, пойдем! Урман посмотрел на него и отвернулся.
— Урман, — сказал Милютин, — что с тобой?
Он взял его лапы, осмотрел когти. Нет, все в порядке.
— Урманыч! Ну, пойдем…
Собака тихо скулила, не поворачивая к нему головы. Милютин скинул рюкзак, ружье и присел перед Урманом на корточки.
— Урманыч… — сказал он ласково. — Хороший мой… Добрый мой… Урманыч…
И вдруг случилось неожиданное — Урман поднялся с пола и пошел прочь от него, не оглядываясь.
— Урман! — закричал Милютин. — Ко мне!! Урман ответил ему: «Ррр».
Одним прыжком Милютин догнал его и, обняв ладонями морду, повернул к себе. Урман вырвался и отошел в дальний угол избы.
Милютин закрыл лицо руками. От рук пахло. Милютин понюхал пальцы, посмотрел на Урмана, на миску с объедками, на старого манси…
— Что ты с ним сделал! — хрипло сказал он.
— Правильный сопака. Не ест с тюсых рук.
Милютин смотрел в истрескавшееся от крепких морозов и долгой жизни лицо старика, и его захлестнула самая большая обида, на какую только способен человек.
— Э-эх, отец… — горько сказал Милютин. — Не куплю, так украду, да?
— Я не крал сопака.
— Ты увел ее. Не надо врать, старик. Когда я начинал ходить в тайгу, я помогал охотникам варить приманки.
Старик допил чай и достал трубку. Невозмутимо и легко раскурил ее. За оконцем зимовья дремали кедры.
— Урман… — тихо сказал Милютин, но ничего не услышал в ответ. Устало поднял он с пола рюкзак и ружье. Дружно заныли плечи под лямками и поникли под тяжестью рюкзака. А зачем ему это медвежье бедро? Раньше они были вдвоем. А теперь он и так проживет. Милютин вытащил из рюкзака мясо и положил его на пол зимовья. Но спине не стало легче. Он перебросил через шею ремень от ружья и побрел к двери.
— Урманыч… — уже в дверях позвал он в последний раз и вышел. Он не думал о дороге. Чутье опытного геолога удерживало его в правильном направлении.
Часа через полтора он почувствовал, что промок до пояса. Значит, он перешел вброд ручей, сам того не заметив. Сейчас будет второй ручей, и часа через два он выйдет к излучине реки.
Второй ручей был поглубже первого, и стоило подумать о себе. А он подумал о ружье. Подняв его высоко над головой, Милютин полез в воду. Пройдя шага три, он оступился и вымок по плечи. Поток был чист и хорошо просматривалось дно. Оно было крепким и ровным. Милютин оступился еще раз и остановился. Словно горький запах горящей тайги, до него долетел собачий лай. Издалека, со стороны первого ручья. Милютин вернулся и выбрался из ручья на берег. Лай пропал. Со старенькой милютинской штормовки капала вода. Где-то хрустнула ветка.
У забора, забрызганного грязью,
Где тополя на ветру звенят,
Застрелили суку бродячую,
И в мешок побросали щенят.
Она металась, металась,
От забора бежать пыталась,
И снова — под самое дуло — к щенкам,
К теплым слепым ползункам.
Она не показывала оскала.
До этого ль! Жарко дышалось ей.
Черное дуло искало
Белое пятнышко между ушей.
Не знаю, плачут собаки или не плачут.
Но можно ли, волю давая курку,
Не увидеть в глазах собачьих
Почти человечью тоску?
Из Таллина:
Сначала восточноевропейские овчарки Деро и Динго прошли курсы, организованные Таллинским клубом служебного собаководства ДОСААФ. На «уроках» собакам давали нюхать ветошь, пропитанную жидким газом, а затем они по запаху газа должны были обнаружить в земле на глубине 40 см баллон типа «Турист».
Теперь эти собаки несут патрульную службу в «Таллингазе» на 18-километровой чугунной трассе в Старом городе. Деро настолько освоила свою «профессию», что находит место аварии даже под асфальтом. Газовая труба расположена там примерно на глубине метра.
Однако бывает и так — в аварийную службу в «Таллингазе» сообщают, что в доме ощущается запах газа. Машины по вызову «04» выезжают на место, но ни газоанализаторы, ни другие измерительные приборы не могут выявить утечку газа. Тогда на помощь человеку приходит собака.
Собаками, обнаруживающими утечку газа, заинтересовались и в других братских республиках. За опытом в «Таллингаз» приезжают латыши, грузины, литовцы, армяне — они тоже хотят завести у себя в газовом хозяйстве служебных собак.
umdobro.ru
Четвероногий друг - собака. На улице стояла теплая весенняя погода. И все жильцы трехэтажного дома вышли погулять. Мамы и бабушки с детьми, пенсионеры. Собачники вывели своих питомцев на прогулку. Я долго наблюдала за одной парой. Матерью и ее маленьким сыном. Куда бы он ни пошел, она за ним, правда, на расстоянии. Идет и смотрит. А сынишка знает, что его контролируют. И если залезает куда-нибудь, то мама не бросается к нему с криком: "Осторожно, упадешь!", а спокойно подходит и не спеша снимает, либо поддерживает его, чтобы не упал. А неподалеку от них, на лавочке на самом солнышке дремал старик, а у его ног лежала красивая, правда такая же старенькая, как и ее хозяин, немецкая овчарка. Они дремали. Мальчик заметил собаку и не спеша направился к ней. Мать за ним. Она решила посмотреть, как поступит ее сын: испугается и убежит или подойдет поближе и захочет погладить. А сын подходил все ближе и ближе. Собака, услышав шаги, по направлению к ней, навострила уши, подняла голову и посмотрела сначала на мальчика потом на хозяина. Как бы спрашивая его: "Хозяин, что мне делать?" А хозяин, наблюдая, за смельчаком с улыбкой погладил собаку по голове. Говоря этим : "Он наш будущий друг, так что будь с ним поласковей." Собака поняла это, и когда мальчик подошел, то дружелюбно завиляла хвостом. Мальчик присел на корточки перед собакой и протянул к ней руку. Собака поняла этот жест, как желание познакомиться с ней. Обнюхав руку, она лизнула ее, мальчик засмеялся. А собака, подставив ему свою голову по прежнему виляла хвостом. Мама мальчика видела все это. Она спокойно стояла за спиной своего сына, и наблюдала за всем происходящим. Она знала, что любой ее крик может только повредить ребенку. Потому что сын сидит очень близко к собаке, и любое его резкое движение собака может воспринять как угрозу. Увидев, что хозяин собаки тоже наблюдает за собакой и ребенком, подсела к нему и тихо спросила: - Извините, скажите, пожалуйста, а Ваша собака здорова? - Конечно. - А она обучена чему-нибудь? - Да. - А она где-нибудь служила? - Да, вместе со мной в милиции. А сыну надоело гладить собаку. И он пошел обследовать двор дальше. Мать, попрощавшись с хозяином собаки, пошла за сыном. Погуляв еще некоторое время, они пошли домой. С тех пор они всегда гуляли вместе. Дед рассказывал женщине о своей собаке, а мальчик и собака играли неподалеку, оглашая окрестности радостными криками и лаем. Собака хоть и была довольно стара, а прекрасно знала что от нее требуется: играть с мальчиком, не выпуская его на дорогу, охранять его. Прошло несколько лет. Мальчик подрос и пошел в школу. Как-то вечером идя домой мать что-то нежно прижимала к груди. Из-под куртки у нее доносилось поскуливание. Подойдя к своей квартире, она постучала, так как руки у нее были заняты. Дверь открыл двенадцатилетний мальчуган. Он с нетерпением ожидал прихода мама. Ведь у него сегодня был день рождения, а мама сказала, что после работы принесет ему подарок. Мать знала что сын мечтает о собаке, и решила купить ему щенка как только он повзрослеет. Мать зашла в коридор, и закрыв дверь начала расстегивать куртку. Когда она расстегнула верхние пуговицы, показалась головка лопоухого щенка, когда она расстегнула куртку полностью. То сын увидел свой подарок. Это был щенок немецкой овчарки. С этих пор в квартире стал расти щенок. Через полтора года он превратился в красивую, молодую собаку. Победителя многих выставок и конкурсов. Что дальше стало с ними, я не знаю. Я уехала из этого двора спустя два года после появления собаки. Говорят, что эта собака стала победителем и на мировых выставках. Прошло много лет и в этой квартире сменилось несколько собак. Ведь собачий век, к сожалению не долог. А мальчик, закончив школу, пошел в армию и всегда, и везде рядом с ним был его четвероногий друг - собака. Старая собака. Была морозная зимняя ночь. Но вдруг в сугробе под елкой кто-то шевельнулся. Подойдя поближе, мы видим, что там спит собака. Старая собака. Вся морда у нее белая. А может это иней или снег налип, спросите Вы? Нет. Это седина отвечу я. А когда-то эта собака была очень нужна людям. О ней заботились, ее любили. А как только стала стара ее выкинули. Было это лет двенадцать назад. В одном крупном и знаменитом питомнике родились щенки от рабочей и титулованной пары. Все щенки были как на подбор крупненькие, здоровенькие, крепенькие. Но этот щенок выделялся среди своих сверстников своей красотой и уже заметным экстерьером. Ему прочили блестящую выставочную карьеру. В положенный срок его забрали. Вырастили, выучили, и стал он работать на границе. Но годы идут. И наш пес уже начал плохо видеть и слышать. И решили его отдать. Нашли ему новую семью. Он довольно быстро привык к новым хозяевам. Но однажды случилось не поправимое, он укусил хозяйского ребенка. И от него решили избавиться. И так наш герой оказался на улице. Много ему пришлось пережить. Ему, бывшей служебной собаке, а потом и просто в роли домашнего любимца. Ему хотелось ласки и тепла, но вместо этого его гнали отовсюду люди и бездомные собаки. И так он и оказался под той елкой, под которой мы его встретили. Утром, придя на то место, где мы ночью встретились с собакой. Мы увидели только то, что сугроб пуст. И кто знает, где мы еще встретим нашу старую собаку? Или это был ее поcледний ночлег на нашей земле? перейти в каталог файлов |
ocherk.org
Это был золотистый ретривер или проще говоря, голден. Он сидел возле продуктового магазина, напротив выхода. Голден всматривался в лица выходящих мужчин своими тоскливыми глазами. Похоже, он ждал хозяина, но хозяин все никак не появлялся.
Сердобольные продавщицы выносили ему поесть остатки обедов. В первые дни собака не притрагивалась к пище (видимо была приучена не брать у чужих), но со временем голод взял свое.
Люди говорили, что хозяин ретривера, молодой парень лет 20, поначалу заботился о собаке, а потом стал все больше увлекаться наркотиками. Закончилось тем, что он выменял собаку на дозу, но собака сбежала от новых хозяев. Пес пришел домой к закрытым дверям, так как хозяин отправился лечиться в ребцентр.
Скорее всего, пес решил, что хозяин отправился в магазин, поэтому остановился возле него и стал ждать.
Голден ждал долго. Ему приходилось ночевать, где придется. Чаще всего он спал на голом асфальте, земле, снегу. Под крышей тонаров или просто под открытым небом.
Однажды одна сердобольная женщина взяла на поводок собаку и увела к себе домой. Но на следующее утро голден снова сидел возле магазина.
Никто не знал, как зовут пса. Продавщицы дали ему кличку Ждан. Он ждал в жару и в холод, в слякоть и в зной. Иногда, когда из магазина выходил похожий на хозяина молодой человек, голден настораживался, поднимал уши и бежал навстречу, но резко останавливался на полпути: это был чужой, совершенно чужой человек…
Все говорили, что он не выдержит и скоро умрет от тоски. Но прошел месяц, другой, прошло лето, осень, зима, весна… Вот уже год Ждан ожидал своего хозяина. Казалось, его надежде и вере не было предела. Он все так же вглядывался в людей, заглядывал в глаза, лица. Но хозяин не появлялся. Вскоре собака стала символом и рекламой магазина, и люди стали захаживать в тот магазин, чтобы посмотреть на ждущего пса.
Но однажды, ко всеобщему сожалению, Ждан заболел. Он лежал возле магазина и издыхал. Теперь он не являлся символом и рекламой. Хозяин магазина распорядился усыпить пса…
В тот же день, когда хозяин магазина вызвал ветеринарную бригаду, другой хозяин, хозяин Ждана, выписался из центра реабилитации. Теперь он был полностью здоров и собирался начать новую жизнь. Перед тем, как идти домой, он решил зайти в магазин, купить продуктов. Непонятный шум и суета возле магазина насторожили его.
— Собака больная! Разойдитесь, дайте нам забрать пса. — Кричали мужчины, в оранжевых костюмах.
Посетители магазина, в основном сердобольные бабушки, кричали:
— Не смейте трогать собаку! Она ждет хозяина.
— Она скоро оклемается, и снова будет ждать.
— Она здесь никого не трогает, никому не мешает!
И вдруг, сквозь толпу пробрался молодой человек. Он подошел к лежащему на тротуаре псу, взял его на руки и сказал:
— Прости, друг!
Ко всеобщему удивлению пес открыл глаза и облизал лицо своего друга. Все расступились. Мужики из ветбригады, увидев, что хозяин у собаки есть, сели в машину и уехали. А остальные люди еще долго стояли и смотрели вслед счастливому хозяину и его собаки…
Г. Сіра
mydog73.ru
Pragueratter | Все права защищены © 2018 | Карта сайта