Попа собака
"Парнас дыбом":"У попа была собака"
Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате
В безмятежные дни мира, дни и радости, и счастья,
На земле Оджибуэев жил седой учитель-кацик.
И старик души не чаял в Мишенаве, псе разумном.
Как-то, сидя у вигвама и прислушиваясь к стону
Засыпающей Шух-шух-ги, цапли сизой длинноперой,
Что для трапезы вечерней принесли ему соседи.
То проведал Мишенава, и как гнусный Шегодайя,
Он подкрался к пеммикану.
Вмиг все съел обжора гадкий.
Но узнал об этом кацик и схватил свой томагаук,
он убил одним ударом злого вора Мишенаву.
А потом сплел пестрый вампум про себя и про собаку:
"В безмятежные дни мира, дни и радости и счастья..." - и т. д.
Cергей Cамсонов, карикатура «у попа была собака»
Жил был расстрига-поп.
Да и честна притом.
Поп все свое добро.
Собака съела всю.
В саду он зарубил.
Там надпись написать...
И т.д.
Иван Бунин. Сонет
Поп сив и стар. Глаза красны от слез.
Одна забота — зажигать лампады.
Жена в гробу. И дочка за оградой.
Последний друг — худой, облезлый пес.
Краюшку хлеба, пачку папирос...
Но жаден пес. С ним никакого сладу -
Лукав, хитер. И мясо он унес.
Берет топор. И, наточив о камень,
Псу говорит в последний раз: прощай.
И заалела киноварью плаха.
Он убил ее. Убил, потому что любил. Так повелось в веках.
Пурпурное мясо, кровавое, как тога римских императоров, и более красное, нежели огненные анемоны, еще терзал жемчуг ее зубов. Серебряные луны ее маленьких ножек неподвижно покоились на изумрудном газоне, окрашенном рубиновой кровью, этой росой любви и страдания.
– Poor Bobby! — прошептал мистер Чьюизбл, викарий Ноттенгеймской церкви, отбрасывая прочь палку, орудие убийства. — «Ты не знал, что, хотя любовь есть воровство, воровство не есть любовь. Смерть открыла тебе эту тайну. Покойся с миром».
Он удалился. С лиловых ирисов капали слезы на золотой песок. Он убил ее. Убил, потому что любил.
А я вам, гражданочка, прямо скажу: не люблю я попов. Не то чтобы я к партии подмазывался, антирелигиозного дурману напускал, но только не люблю я духовной категории. А за что, спросите, не люблю? За жадность, за скаредность, - вот за что. И не то чтоб я сам мот был или бонвиван какой, но вот судите сами, какие от попов могут поступки происходить.
Живет с нами на одной лестнице духовная особа, Николо-Воздвиженского приходу священник. Собачка у них имелась, не скажу чтобы очень благородного происхождения, да ведь главное-то не лягавость эта самая, а характер. А характер у ней, надо сказать, замечательный был, ну, просто сказать, домовитая собачка была, не гулена какая-нибудь дворняжная.
А только стали мы примечать, что собачка худеть начала. Ребра, знаете, обозначаются, и на морде грусть. Одно слово – плохое питание и обмен веществ. Стали мы духовной особе замечания говорить, не по грубости, конечно, а по-деловому: "Так, мол, и так, вы бы, товарищ, служитель культа, собачке вашей мясной паек увеличили, худает собачка ваша, как бы и вовсе не сдохла". А духовная особа проходит равнодушной походкой, будто и не ее это касается.
Только гляжу, в понедельник утром возле помойной ямы собачий труп валяется. Ножки тоненькие свесились, шерсточка в крови, а ухо-то, знаете, вроде как каблуком придавлено. Тоска меня взяла - очень уж приятная собака во дворе была, никогда на лестнице не гадила. Стал я у дворника справки наводить, как да что да неужто песик своею смертью от плохого питания помер. И узнали мы, гражданочка, что духовное лицо своими руками собачку уничтожило за паршивый, извиняюсь, кусок мяса. Съела собачка мясо обеденное, а мясу тому, простите, кукиш цена. Обида меня взяла, гражданочка, скажу вам, до смерти. И хотите - обижайтесь, хотите - нет, а я вам открыто скажу: не люблю я лиц духовной категории.
Вильям Шекспир
СОНЕТ 155
Да, я убил! Иначе я не мог,
Но не зови меня убийцей в рясе.
Был беззаветно мной любим бульдог,
Я не жалел ему костей и мяса.
Но все ж убил! Похитив мой ростбиф,
Он из бульдога стал простой дворняжкой.
Так мог ли жить он, сердце мне разбив
И омрачив мой мозг заботой тяжкой?!
Да я убил! Но я же сохранил
Его черты в сердцах людей навеки,
Он будет жить во мгле моих чернил
Покуда в мире есть моря и реки.
Его гробница — мой сонет. Вот так
Меня по-русски передаст Маршак.
1606 г. /А.Финкель/
«У попа была собака...», Антон Ангел
Н.Гумилев
I
У истоков сумрачного Конго,
Возле озера Виктория-Нианца
Под удары жреческого гонга
Он свершал магические танцы.
Бормотанье, завыванье, пенье,
Утомясь, переходило в стоны,
Но смотрел уже без удивленья
Старый пес — подарок Ливингстона.
II
Пестрый сеттер, быстр ка ветер,
Всех был преданней на свете,
Не воришка и не трус.
Но для старых и голодных
Добродетели бесплодны,
Драгоценней мяса кус.
Пестрый пес бежал так близко,
Мяса кус висел так низко,
Над землей всего лишь фут.
И открылась в сердце дверца,
А когда им шепчет сердце,
Псы не борются, не ждут.
III
Сегодня ты как-то печально глядишь на ковры и обои
И слушать не хочешь про страны, где вечно ласкающий май.
Послушай, огни погасим, и пригрезится пусть нам обоим,
Как жрец, рассердившись на пса, смертоносный схватил ассегай.
Помчалось копье, загудя, убегавшей собаке вдогонку,
И, кровью песок обагрив, повалился наказанный пес.
Послушай, — на озере Ньянца, под звуки гудящего гонга,
Жил сеттер голодный и быстрый, и мясо жреца он унес.
1914 г. /А.Финкель/
«У попа была...», Михаил Ларичев
Анна Ахматова
Я бедный попик убогий,
живу без улыбок и слез.
Ах, все исходил дороги
со мною мой немощный пес.
Обветшала грустная келья,
скуден мяса кусок.
И его в печальном веселье
куда-то пес уволок.
И смерть к нему руки простерла…
Оба мы скорбь затаим.
Не знал я, как хрупко горло
под ошей ником медным твоим.
1914 г. /Э.Паперная/
Максимилиан Волошин
Псу-супостату, взалкавшему мясо!
Зри, на себе раздираю я рясу
И проклинаю тебя я теперь,
Зверь нечувствительный, неблагодарный,
Тать, сластолюбец, лукавый, коварный,
Скверны исполненный, мерзостный зверь.
Буду судиться с тобою я ныне:
Мать родила тебя ночью в полях,
И,о тебе не заботясь,о сыне,
Пуп не обрезала ,и не омыла,
И не посолила,и не повила,
Бросила тя на попрание в прах.
Сукой забытый щенок беспризорный,
Был уготован ты смерти позорной.
Я ж тебе молвил:живи во крови.
Жалости полный,слезою Рахили
Вымыл,покрыл тебя епитрахилью
И сочетался с тобой во любви.
Шерсть расчесал твою,блох изничтожил,
У очага разослал твое ложе,
В пищу дарил тебе лучший кусок.
Ты ж возгордился,безумный щенок,
Сам непомерной облек себя властью,
Полный желаний беспутных,больных ,
И распалился нечистою страстью
К изображениям на мясных.
И, насбирав в околотке паршивых
Псов,доброты моей не оценя,
Ты,блудодейственный,ты похотливый,
Мясо украл у меня,у меня!
Гнев изолью,истощу свою ярость,
Буду судиться с тобой до конца,
Семя сотру, прокляну твою старость,
От моего не укрыться лица.
Ты не избегнешь положеной кары,
Шею подставлю твою под удары,
Поволоку тебя сам на позор,
Сам подыму на тебя я топор,
Прах орошу искупительной кровью,
Ибо тебя возлюбил от всех псов я,
Больше Барбоса и больше Жужу.
Полный страданийя,ныне гляжу
Я на твои неизбывные муки,
Но не опустятся грозные руки,
Ибо я полн справедливости ,пес,
Ибо я правды нездешней орудье,
Ибо свершаю не смерть- правосудье,
Ибо ты мясо иерея унес…
1917 г. /А.Финкель/
«У попа была собака», Роман Железняк
Василий Каменский
Жил поп мордастый
И пес зубастый
в ладу, как всякие скоты,
и даже выпили на «ты».
Какую ж кличку,
какую ж кличку
псу подарил расстрига-поп?
«Сарынь на кичку,
сарынь на кичку,
паршивый пес, ядреный лоб».
Пес заворчал -
«с костями баста,
добуду мяса, колья не трус».
И тотчас в кухне заграбастал
он у попа
огромный кус.
Поп увидал, что кус похищен,
и ретивое сдержать не смог.
«Подлец ты,
шельма,
голенище!
Полкварты дегтя лаптем в бок!»
1918 г. /А.Розенберг/
Корней Чуковский
I
У попа была собака,
Всех была она ему милей.
Звали тусобаку,
Псину-забияку
Ли-
хо-
дей.
Пошел попик на базар
И купил там самовар,
Самоварчик новый,
Двадцатилитровый,
Самоварчик новый -
Ай-я-я!
Фирмы «Баташов и
Сыновья».
Нынче своей псине,
Псине-собачине,
Справит именины
Поп
Евтроп.
II
Попик счастлив, попик рад:
Именинный стол богат.
Редька, репа, помидоры,
Огурцов с капустой горы;
Густо, густо, густо, густо
Там навалено капусты;
И салат, и майонез -
Просто чудо из чудес;
Сто фунтов шоколада,
Сто фунтов мармелада
И тысяча порций мороженого.
III
Только смотрит Лиходей
С точки зрения своей:
Что за мерзостный обед -
Ни костей, ни мяса нет;
Даже сало убежало,
Утекло средь бела дня,
И ватрушка, как лягушка,
Ускакала от меня.
Но себя в обиду я не дам,
Позабочусь о себе я сам.
IV
А потом как зарычит,
Да хвостом как застучит,
Да на погреб он бегом
За свининой, пирогом
И хозяину назло
Слопал мяса два кило,
И колбаски три кружка,
И четыре потрошка,
А потом, набравшись сил,
Жирным салом закусил.
Ешь, ешь Лиходей,
Ты попа не жалей -
Этот старый скаред
Нам еще нажарит!
Как узнал об этом поп,
Он нахмурил гневно лоб:
Ах, разбойник, ах, злодей,
Ты мазурик, Лиходей!
Старый, грозный поп, поп
Сапогами топ, топ,
И рукою ловкой
Крепкую веревку
Затянул на шее
Вора — Лиходея.
Гибни, гибни, гибни, плут, -
Вот теперь тебе капут!
______
Убив Лиходея, поп бородатый
Выкопал яму железной лопатой,
И в яму закопал,
И надпись написал,
Что:
У попа была собака
И т.д.
1924 г. /А.Финкель/
Семен Кирсанов
ПРО ПОПА И СОБАКУ СКАЗАНИЕ ЧИТАТЕЛЮ В НАЗИДАНИЕ
Сие сказанное мое гишпанское,
игристое, как шампанское,
не сиротское и не панское,
и донкихотское, и санчопанское.
Начати же ся песни той
не по замышлению Баянову,
а по измышлению Кирсанова,
того самого Семы,
с кем все мы знакомы.
Раз-два, взяли!
У Мадридских у ворот
Правят девки хоровод.
Кровь у девушек горит,
И орут на весь Мадрид:
«Во саду ли, в огороде»
Входят в круг молодчики,
Хороводчики,
Толедские, гранадские,
Лихачи Кордовичи.
Гряньте им казацкую,
Скрипачи хаймовичи!
Вот на почин и есть зачин
и для женщин, и для мужчин,
и все чин чином, а теперь за зачином
начинаю свой сказ грешный аз.
Во граде Мадриде груда народу
всякого роду,
всякой твари по паре,
разные люди и в разном ладе,
вредные дяди и бледные леди.
И состоял там в поповском кадре
поп-гололоб, по-ихнему падре,
по имени Педро,
умом немудрый,
душою нещедрый,
выдра выдрой,
лахудра лахудрой.
И был у него пес-такса,
нос — вакса,
по-гишпански Эль-Кано.
Вставал он рано,
пил из фонтана,
а есть не ел,
не потому что говел,
а потому, что тот падре Педро,
занудре-паскудре,
был жадная гадина,
неладная жадина,
сам-то ел,
а для Эль-Кано жалел.
Сидел падре в Мадриде.
Глядел на корриду,
ржал песню о Сиде,
жрал олла-подриде,
пил вино из бокала,
сосал сладкое сало,
и все ему мало.
Проел сыр до дыр,
испачкал поповский мундир.
Вот сыр так сыр,
Вот пир, так пир.
У меня все есть,
У таксы нема,
Я могу все есть
Выше максимума.
Ох и стало такое обидно,
ох и стало Эль-Кано завидно,
и, не помня себя от злости,
цапанул он полкости
и бежать.
Произнес тут нечто падре
про собачью мадре,
что по-ихнему мать,
схватил тут дубинку,
и убил псих псинку,
и в яму закопал,
и надпись надписал,
что во граде Мадриде
падре в тесноте и обиде
от такс.
Так-с! Ну и дела — как сажа бела!
А нас счастье не минь,
а Педро аминь,
а критика сгинь!
Дзинь!
1964 г. /А.Финкель/
«Где собака зарыта», Алексей Новичков
Новелла Матвеева
Какой смешной случай,
Какой сюжет старый!
Попу был друг лучший
Любимец пес Карый.
Но поп — гроза в рясе.
На пса огонь молний.
А дело все в мясе
Из кладовой полной.
Свиные в ней туши
Грузней земной суши.
Тугих колбас кольца
Круглы, как диск солнца.
И съел-то пес малость -
Всего один ломтик,
Но поп, придя в ярость,
Сломал о пса зонтик.
Кричал, глаза пуча:
«Издохни, вор гнусный!»
Какой смешной случай,
Какой финал грустный!
1964 г. /Э.Паперная/
«У попа была собака», Владимир Иванов
Булат Окуджава
Стояла во дворе хибарка,
В хибарке поп Харламов жил,
А у попа была овчарка,
И он ее, как водится, любил.
Она была красавица собака.
И он ее, товарищи, любил.
А на столе лежал кусок грудинки,
И лампочка светила над куском.
Овчарка проглотила слюнки,
И в комнате запахло воровством.
Собака съела мясо без заминки,
А мясо, между прочим-то, с душком…
Овчарке воздержаться бы, ребята,
Да, что-ли, не хватило бедной сил…
А поп со зла покрыл собаку матом
И тем ее, товарищи, убил!
А ведь она ни вчем не виновата:
Ведь он ее, скупяга, не кормил.
1946 г. /Э.Паперная/
knigi.mirtesen.ru
У попа была собака — Зоофилы — Эротические рассказы
... Нина еще раз всхлипнула и тут же размазала слезы по лицу.
— В общем, Юлька, все. Конец нашему с Димкой нормальному житью, — Нина попыталась улыбнуться сквозь слезы. Улыбка не получилась, и она только слабо махнула рукой. — Прощай двухкомнатная со всеми удобствами. Здравствуй, коммуналка со всеми ее прелестями: общая кухня, бабушка с ночным горшком, сосед-алкоголик. Как вспомнишь, мороз по коже пробирает.
— Ужас, ужас! — На миловидном, хотя и несколько помятом лице Юли — крупной тяжелобедрой блондинки — выразилось искреннее сочувствие. — Но... Неужели ничего нельзя сделать? Перекрутиться, занять у кого-нибудь. Наскрести по знакомым...
— Занять? — Нина с сомнением покачала головой. — Да кто в наше время даёт взаймы? Так, идиот какой-нибудь. Да еще такую сумму...
Худенькая, порывистая — полная противоположность полной, несколько апатичной подруге — Нина с расстроенным видом уткнулась носиком в стоящую перед ней рюмку. И вдруг, резко вскинув пушистую головку, заговорщически подмигнула Юле:
—Жаль, конечно, квартирку. Отдельная была. Теперь Поп может спокойно по своим командировкам шляться. В коммуналке особо не разгуляешься. А помнишь, Юльк...
Подруги обменялись понимающими взглядами.
— Такое не забывается, — вяло вздохнула Юля. — А все-таки, Нин, как же все это получилось?
— Очень даже просто. Моего дурака опять подставили. Помнишь, он институт бросил, нашел работу у каких-то прохвостов, говорил, что свои. Короче, они ему выдали бабки на получение товара под расписку. Выдавали втроем, директор и еще два орла. Он поехал. Товара нет, а тут как раз один из них. Тралн-вали, не расстраивайся, давай бабки и езжай домой. Ну, Поп и отдал. Без расписки, без ничего. А дальше понеслось-поехало. Директор говорит: возвращай деньги. И расписку на стол.
— Давай еще по чуть-чуть, не чокаясь.
— Давай. Одним словом, взяли они его на крючок! Лихие ребята. Уже и коммуналку нам подыскали.
—Да-а, — задумчиво протянула Юля. — Из коммуналки уже не выберешься.
Большие, цвета морской волны глаза Нины снова налились слезами.
—Я это Попу никогда не прощу. Коммерсант липовый. Что теперь делать? Куда броситься? Хоть на панель иди.
Подружки снова замолчали. Первой нарушила молчание Юля.
— Ты это серьезно? Ну, насчет панели. Или так, по пьяни?
— Что серьезно? — не поняла Нина. Но, встретившись с пристальным взглядом подружки, снова подняла вверх закрасневшееся лицо — Еще как серьезно. За хорошие-то бабки?
Юля, не слушая, потянулась к отгоревшей сигарете новым «Мальборо». Прикурила и, еще раз окинув оценивающим взглядом стройную Нинкину фигурку, пышные — облаком — — волосы, как бы нехотя проговорила:
—Что же, есть тут один человек... Могу свести... Если не передумаешь.
... Нина явилась на свидание без опоздания, ровно в пять. Старый двор-колодец жил своей обычной жизнью. Носились взад-вперед ребятишки, блаженствовали на скамейках пенсионеры. Нина выбрала свободную, раскинулась поудобнее, сняла и поставила рядышком на скамейку туфлю. На мгновение стало страшно: а вдруг условный знак сработает... сию же минуту?
Так и произошло. Нина вздрогнула и... успокоилась. В подошедшем мужчине не было ничего... эдакого. Высокий, молодой. Немного простоватое, но, в общем-то приятное лицо. Он спокойно взял ее за руку и спросил:
— Пошли?
С таким она бы и за так пошла! Но Нина все-таки сказала, что очень боится. А, главное... деньги-то у него есть?»
Он улыбнулся, кивнул и повторил:
— Пошли.
Только войдя в его шикарно меблированную квартиру, она сообразила, какую сморозила глупость. У человека, имеющего такую квартиру и такую обстановку, денег не могло не быть. Даже входить было страшновато...
Особенно поразила Нину дверь в другую комнату — вся из разноцветного, витражного стекла. Комната оказалась еще более просторной и совершенно пустой. Только ворсистый ковер на полу да обои причудливой расцветки на стенах.
Он подождал, давая ей осмотреться.
— Ну, чего стоишь? Раздевайся! — и дружески шлепнул Нину по попе.
— Совсем? — еще раз сглупила она и потянула через голову свитер.
— Совсем, — серьезно ответил он. — А потом, будь добра, нагнись и встань лицом к окну.
Предложение выглядело несколько странным. По крайней мере, она иначе представляла себе прелюдию к акту за деньги. Но потом вообразила, как он стоит, прислонившись к дверному косяку, и смотрит на нее, а рукой, опущенной в карман, трогает и гладит член...
Желая удостовериться в правильности своей догадки, Нина повернулась и... В дверях никого не было! Ушел. Вот чудак! Заинтригованная, она раздевалась и думала о том, что хозяин квартиры все-таки со странностями. Раздевшись догола, Нина опустилась на колени и стала ждать...
И сразу же позади раздались легкие и очень частые шаги. Как будто ребенок, играя, вбежал в комнату. Но какое у него шумное, горячее дыхание. Собака? Нина не успела и рта открыть, как здоровенный дог, перемахнув в два прыжка комнату, обрушился на нее сверху! Она вскрикнула от ужаса, чувствуя, как длинный и тонкий член вонзается в ее влагалище.
За спиной кто-то негромко рассмеялся и голосом хозяина квартиры произнес:
— Ты уж потерпи немного. Увидишь, потом понравится.
Молодой человек приблизился и, усевшись на корточки, залюбовался Ниной и догом.
— Ну, Грей, — приговаривал он. — Ты, брат, совсем изголодался. Представляешь, две недели без женщины...
Дог глухо рычал и, не снижая темпа, продолжал свое дело с тем же адским напором. Совеем как опытный любовник, он то и дело менял направление ударов. Нина стонала от наслаждения, а хозяин, посмеиваясь, ползал по полу. — очевидно, выбирал лучшую точку для обзора.
Наконец, дикий, животный оргазм сотряс тело женщины. Издав оглушительный крик, Нина повалилась на ковер и закрыла глаза. И тут же шершавый собачий язык мягко прошелся по ее увлажненным половым губам. Пес тщательно, любовно вылизывал оба ее отверстия, и Нина тоненько, совсем по-сучьи повизгивала. Жестом она попросила мужчину приблизиться и, притянув его к себе, с силой всосала в себя его беззвучно шевелящиеся губы.
— Еще. Пожалуйста, еще, — попросила она.
— А ты подрочи ему. Не бойся. Он подсунул ей под зад большую пухлую подушку, раздвинул пальцами щель, и все началось сызнова.
От робких прикосновений Нининых пальцев член Грея увеличился в размерах. Пес расставил лапы и снова вонзился в нее, заставив блаженно выгнуться всем телом. Неприятно было лишь в самом конце, когда он вытянул наружу член с упругим шариком плотной головки, и она вывернулась почти наизнанку.
Вечером того же дня в квартире Поповых отмечали «день рождения квартиры». Счастливый Поп слетал за бутылкой Шампанского. Нина сделала свой фирменный столичный салат. Но главным украшением праздничного стола была стопка денежных купюр очень и очень приличного достоинства.
— Отдавать будем вот по этому списку, — — Нина помахала перед носом Димы листочком бумаги с длинным перечнем имен и фамилий (разумеется, вымышленных). — Нет, есть все-таки еще добрые люди на земле! Танцуй, Поп!
Дима только рукой махнул. Весь вечер он не отрывал обожающего взгляда от раскрасневшегося личика жены. А ночью, в постели, превзошел сам себя. Они точно вернулись на несколько лет назад, в свой давно забытый и такой прекрасный медовый месяц.
А наутро все вошло в свою обычную колею. Потянулись скучные серенькие будни. Праздник выдохся, как недопитое шампанское. Теперь, ощущая на себе ищущие руки мужа, Нина вздрагивала и инстинктивно сжималась...
После таких ночей она приходила в свой детсад невыспавшаяся и разбитая и весь день срывала зло на ни в чем неповинных ребятишках. И, «отмучившись» смену, не бежала, как прежде, домой, а подолгу, без всякой цели бродила по улицам города
Однажды, ноги сами привели ее на тихую улочку в центре. Нина огляделась и... краска сразу бросилась ей в лицо. 0на стояла посреди того самого старого двора-колодца. А вот и скамейка, на которой она встретилась с хозяином Грея... Нина поймала себя на том, что ищет глазами высокого мужчину с красавцем-догом на поводке. Значит... все эти дни она жила надеждой навстречу с Греем? И в этом — только в этом! — была причина ее подавленного настроения, ее прохладного отношения к Димкиным ласкам? Потрясенная вдруг открывшейся истиной Нина бросилась к высокой каменной арке и выскочила на улицу...
Домой она вернулась засветло. Димка был на работе — он перебрался в другую «коммерческую структуру», где платили хорошие «бабки», но крутиться приходилось с утра до ночи.
Джек — большая, сытая овчарка—выскочил навстречу хозяйке, радостно виляя хвостом. Нина села, положила ладонь на крупную голову пса... Нет, не может быть. Она, Нина, не такая... А если все-таки такая? Надо проверить, убедиться еще раз...
Джек поднял голову и, не отрываясь, уставился в глаза хозяйки.
«Наваждение, — подумала Нина. — Как будто Джек о чем-то догадывается. Как будто знает, что сейчас произойдет...»
Теперь она уже и сама понимала, что это произойдет обязательно. Противиться не оставалось сил. Медленно, точно во сне, Нина стащила платье, сняла колготки. Потом приспустила трусы и села на диван, широко расставив ноги.
Собака, привлеченная запахом возбужденного влагалища, подошла и уткнулась мордой в колени. В такой позе Джек мог кайфовать пять, а то и восемнадцать минут. Но Нина вдруг схватила Джека за уши и притянула его вплотную к себе. Глубоко вздохнув, пес тронул языком напрягшийся клитор и принялся тщательно вылизывать околоклиторное пространство. Нина млела, искоса поглядывая на удлинившуюся, но все еще вялую морковку Джека. Чтобы расшевелить Джека, она встала на четвереньки и повернулась к нему задом. Пес возбужденно взвизгнул, но не тронулся с места. Необученный Джек умел пока только одно — лизать то, что ему подставили...
И Нина вдруг поняла, что ей надо делать. Уже не осознавая смысла и сути происходящего, с раздувшимися от похоти ноздрями, она одним движением свалила Джека набок. И, присев, вцепилась губами в его мгновенно отвердевший член...
... О том, что произошло в квартире Поповых, Юля, узнала одной из первых. Позвонила соседка по лестничной площадке. Всего пять минут понадобилось Юле, чтобы перебежать дорогу и оказаться на месте происшествия. Но «скорая» с телами погибших уже отбыла, а оперативная группа заканчивала работу...
— Юлечка, какой ужас! — Соседка всплескивала тонкими, как у лягушки, старческими ручками. — Дима зарубил Ниночку топором. А сам пошел в ванную и повесился.
Отпихнув старуху, Юля проскользнула в открытую дверь. Из кухни доносились мужские голоса и тянуло сигаретным дымком. Юля прислушалась...
— Странное убийство. Попову нашли совершенно голой. Но никаких следов третьего в квартире нет. Значит, немотивированное? Крыша у мальчика поехала, вот он и...
Говорящие помолчали. Наконец, второй задумчиво протянул: — Да-а. И собаку зачем-то пришиб. Юля зажала рот, сдерживая рвущийся из груди крик.
— Пес, конечно, мог броситься на защиту хозяйки, — авторитетно сказал первый. — Вот и попал, бедняга, под топор. А пес хорош. Элитный! Оперативник выглянул в дверь и изумился. — А это еще что такое? Вы здесь зачем? Родственница? Знакомая?
Юля отрицательно покачала головой и сделала шаг назад.
— Нет-нет. Я так. Я из соседнего дома. У подруги была. Вижу — дверь открыта. Ну я и...
Через минуту она уже была на улице. Прохожие мужчины оборачивались и смотрели вслед куда-то спешащей высокой тяжелобедрой блондинке. А Юля шла и думала о несчастной судьбе подруги.
«... И все-таки... интересно, делала она Грею минет?»
sexlib.org
Все рассказы про: «Собака в попу» — Эротические рассказы
Результатов: 1000
сейчас я поняла, какой я урод. За дверью сидела крупная корова. Я не обозналась, это реально была здоровенная корова, которая сидела на не менее крупном кресле за столом. Рога ее был с накрученными бантиками розового цвета. Морда ее была как и лошадки Иды, не очень длинной, но промахнуться было сложно. Само ее тело было крупным, она была толстой как беременная, ее здоровенные сиськи были с двумя сосками, длинными как настоящее вымя, но ноги ее были здоровыми и крупными, на концах были копыта, видимо ...
начать. — Оль, стань Олегом, нам надо серьезно поговорить. Он сказал это с таким видом, что душа ушла в пятки. Когда мы стали собой, она предложила сесть за стол, так удобнее говорить о серьезных вещах. — Олег, мы ведь давно решили пожениться, только что-то заигрались и не торопимся. Но роспись в загсе или венчание это не только веха или рубеж в наших отношениях. Надев кольца, мы создадим семью. Для книги это очень важно. Оказывается она отпустила нам на это определенное время и если ...
... мило пристроился песик. У меня онемела рука и я отодвинулась от дивана. Необычное чувство — член собаки в попе. Мы были похоже на тех собак в парка, которые не могут разойтись почте полового акта и таскают ...
лучшим кормом. Он занимал первые места на выставках и всегда брал отдельный приз за силу и выносливость. Даже когда ему попадались очень маленькие ростом сучки, влагалище у которых было узким и труднопроходимым, он с такой силой вгонял свой член, что тот протыкал и входил на всю глубину сразу. Сучки визжали от боли, брыкались и пытались слезть, но он всегда одерживал победу. Его орган не знал поражений и препятствий. Мягкое, нежное, разгорячённое предварительными ласками и сочащееся соками девственное лоно ...
сантиметров, Кэти отпустила его член и взяла себя обоими руками. Она начала раскачиваться назад и вперед насаживаясь на его член как на жезл, и чувствовала, что она был сантиметров на 10 внутри неё и что её тело уже начало трястись от этого великолепного чувства внутри. Она раскачивалась еще немного времени, пока конь не решил, что это длится слишком долго. Конь резко вошёл в неё как минимум сантиметров на 20. Кэт была заполнена полностью конским членом и кричала после ...
лишь немного снять напряжение. Спать пришлось неудовлетворённой и злой. 4. Свет рампы Утром я вылизала госпожу Милену, доведя её до оргазма. — Ты просто сокровище, Куколка! — хозяйка потрепала меня по волосам. — Это просто чудо, что я тебя встретила! — И вдруг схватив за волосы подняла мою голову вверх и посмотрела мне в глаза. — Злишься, что вчера осталось неудовлетворённой? Отвечай! — Да, госпожа Милена, — призналась я. ...
мысли, она покраснела. А когда представила, как длинный твердый член мужчины входит в ее влагалище, где-то в животе блондинки похолодело, а соски сразу сморщились и отвердели. Почувствовав слабость в коленях Барбара торопливо ухватилась за поручень что бы не упасть. Брэд продолжал нагло улыбаться, глядя на нее снизу-вверх. Почему он приперся именно сейчас? Именно теперь, когда она чувствовала себя такой слабой и беззащитной? Когда собиралась сбежать из этого места где ...
... Нина еще раз всхлипнула и тут же размазала слезы по лицу. — В общем, Юлька, все. Конец нашему с Димкой нормальному житью, — Нина попыталась улыбнуться сквозь слезы. Улыбка не получилась, и она только слабо махнула рукой. — Прощай двухкомнатная со всеми удобствами. Здравствуй, коммуналка со всеми ее прелестями: общая кухня, бабушка с ночным горшком, сосед-алкоголик. Как вспомнишь, мороз по коже пробирает. — Ужас, ужас! — На миловидном, хотя и несколько помятом лице Юли — крупной ...
ее не отпускал, крепко обхватив лапами. В конце пес обильно кончил, и слез со Светы. Сперма медленно вытекала из ее дырочки. Сама она лежала на полу, проживая полученное удовольствие.Света уже больше месяца утоляла свою похоть с псом, вставая в уже привычную позу, выставляя свою аккуратную попку для кобеля. Цезарь тоже привык к Свете в ее новом качестве, и со временем начал воспринимать ее, как свою суку. У Светы ни когда не было таких ярких переживаний, она с нетерпением ждала моменты, когда родителей не ...
живот вот хватает... Света резко встала, так что Цезарь даже не успел понять что произошло, и направилась на кухню, попутно подзывая за собой пса. Долго ждать его не пришлось, уже через мгновение он был на кухне. Впрочем, никаких активных действий он не предпринял. С уже третей партией чая Света начала было двигаться к выходу, но резко ощутила удар в спину, а поднос с чашками звучно ударившись о пол кухни. — Там всё нормально? Может чем-то помочь? — Н-нет... я сама! Немного чай разлила, ...
задницей, вместо того, чтобы стоять на четвереньках, как мы привыкли делать, но очень хотелось попробовать! Я подумала, что я смогу помочь ему своими руками. Я тихо выругалась, когда поняла, что я забыла полотенца для лап Maкса и быстро сбегала на кухню за ними. Я надела их на него и легла в прежнее положение, желая продолжить эксперимент, пприподняв живот, чтобы он мог войти в меня. Он поставил свои пердние лапы по обе стороны от моего тела, и я притянула его поближе, при этом его лапы прочно встали ...
Ну и иду... Иногда, чуть ли не всем классом трахают. Так у них же маленькие еще, только щекочат, а мне нравится. Вот только льют много. И льют, и льют, домой приходишь, будто в молоке искупалась...» Я слушал все это с изумлением. В наши-то времена поди поищи такую пизду. А теперь нате, пожалуйста, бери не хочу... В общем поговорили и разошлись. Хорошее начало дня... Бывает хуже. И еще одним случаем я обязан своей собаке. Тоже в прошлом году. Лето кончилось и наступила осень, сентябрь. Народа в лесу ...
Я никогда не спешила домой так, как сегодня, и на то у меня были две веские причины. Первая — это то, что я жутко замерзла. А, вторая — я сильно хотела пи-пи. До желанного подъезда было еще добрых сто метров, а дорожка была покрыта льдом. Да таким льдом, что быстро на нем, только на коньках. Подошва сапог была скользкой, и в очередной раз, поскользнувшись, я плюхнулась голой попой в сугроб. К слову сказать, голой у меня была не только попа. Кроме сапог на мне ничегошеньки не было. Пушистый снежок приятно ...
Тамара и Игорь учились в одной группе одного из московских ВУЗов. После летних каникул студентов четвертого курса посылали на картошку. Тех, кто умудрился в момент отправки заболеть или только-только выздороветь, не оставили в покое, а обязали после выздоровления явиться в деканат. Их отправили работать на стройку. Так Тома и Гарик оказались в одной бригаде. Осень была очень теплой, работой они себя не утруждали. На третий день работы Тамара предложила Игорю сходить пообедать к ней домой, так как она жила ...
sexlib.org
