Человек может иметь самое смутное представление о кинологии, но словосочетание «собака Павлова» слышал каждый. Конечно, речь идет не о конкретном псе, а о тысячи собак, отдавших свои жизни на благо человечества. Говорить о гуманизме и этической стороне вопроса можно бесконечно. Однако факт остается фактом: научная исследовательская деятельность академика Павлова по сей день служит фундаментом, на который опираются тысячи врачей. Благодаря жестоким и вызывающим негодование опытам Павлова с собаками, спасены миллионы жизней. Многие сегодняшние методики лечения основаны на данных, полученных Иваном Петровичем.
Сам Павлов, несмотря на сложившееся мнение о его деятельности, животных любил, а собаками восхищался, называя их совершенными созданиями. Он часто писал, что глубоко скорбит о каждой жизни, которую пришлось отнять в ходе экспериментов. Всегда старался максимально облегчить страдания животных, и прибегал к усыплению только в случаях, когда проведенные манипуляции не отставляли собаке шансов на нормальное существование без боли. Сегодня выражение «собака Павлова» часто упоминают в контексте садизма, издевательств и жестокости. Но современники Ивана Петровича, напротив, недоумевали, зачем академик тратит столько душевных и физических сил, выхаживая лабораторных животных: «Этот все равно умрет черед год максимум, усыпить бы. Так нет, он его кормить собирается задарма».
Финансирования практически не было. Скудные пожертвования не окупали расходов: лаборатории крошечные, оборудование кустарное, плата работникам – из жалования Павлова. Но собаки редко в чем-либо нуждались: создатель науки о ВНД на собственные средства строил вольеры и закупал еду.
Интересно, что нервная система пленила Ивана Петровича своей недостижимой сложностью не сразу: первые десять лет опытов были направлены на изучение пищеварительного тракта. Реакция собаки Павлова, которая послужила толчком к началу работы по изучению ВНД, была открыта случайно: академик заметил, что у животных начинает выделяться слюна еще до того, как они получат пищу. Собаки реагировали подобным образом на грохот посуды и человека, в чьи обязанности входило кормление: при звуке его голоса запускались механизмы, ответственные за выработку желудочного сока и подготовки организма к приему пищи.
Зная о том, что животное не способно мечтать и представлять себе будущее, рефлекс собак Павлова крайне заинтересовал. Он провел ряд экспериментов, в ходе которых доказал, что все рефлексы животных делятся на условные и безусловные. К безусловным рефлексам Павлов отнес врожденные рефлексы, не требующие наличия опыта, наследуемые: сосательный, глотательный и т.д. Кроме того, опыты Павлова с собакой помогли понять, в каком отделе мозга возникает сигнал о запуске того или иного рефлекса, что дало толчок развитию нейрохирургии и другим областям медицины.
К условным рефлексам Павлов отнес те реакции, которые организм вырабатывает в связи с изменениями окружающей среды, полученным знаниям и т.п. И если безусловные рефлексы у здорового человека «вечны» и «нестираемы», то условные могут быть потеряны «за ненадобностью», если ситуация, на которую выработан рефлекс, не повторяется. Самый известный опыт в этом направлении сегодня называют условным рефлексом собаки Павлова: та самая лампочка, в момент включения которой у животных начинала выделяться слюна.
В наши дни опыт кажется невероятно простым: лампочка загорается – собака получает лакомство – выделяется слюна. Повторяем несколько раз, исключаем лакомство. Эффект достигнут: выработан условный рефлекс на свет лампочки (выделение слюны), который запускается даже при отсутствии пищевого поощрения. Сегодня реакция собаки Павлова понятна любому опытному владельцу собак, однако такая прозрачность психологии этих животных появилась именно после экспериментов Ивана Петровича. Мы используем эффект собаки Павлова ежедневно, когда просим любимца сесть, подойти или принести игрушку. Эффект собаки Павлова в быту – это банальная дрессура: сидеть – собака села и получила поощрение. Через несколько занятий у питомца вырабатывается условный рефлекс на голосовую команду, и пищевое поощрение теперь не требуется или требуется лишь иногда, как напоминание (команда – та же лампочка). Владелец, который понимает, как на практике использовать рефлекс собаки Павлова, никогда не испытывает сложностей с воспитанием питомца: не нарушай связи, давай лакомство в момент выполнения команды и не секундой позже, и любой урок будет усвоен в минимально короткий срок. И, конечно, нельзя забывать о том, что условные рефлексы постепенно «удаляются» из памяти, а потому необходимо повторение (тренировки на прогулке и т.д.).
Через пару десятков лет после смерти первого российского нобелевского лауреата никто и не вспомнит, как звали собак Павлова, и сколько их было. Но методики дрессировки по сей день основываются на условных и безусловных рефлексах, открытых и изученных Иваном Петровичев. Невозможно дать собаке лакомство в момент выполнения команды? Выработаем другой рефлекс: лакомство – щелчок. Теперь собака вместо лакомства реагирует на щелчок кликера – проблема дистанционного управления решена. Что-то не заладилось? Вспомним про другое открытие Павлова – типах ВНД (сангвиники, холерики, флегматики и меланхолики). Учтя особенности того или иного типа нервной системы, легко подобрать ключик к самому «необучаемому» питомцу.
Но, конечно, собаки Павлова страдали не во имя кинологии. Иван Петрович изучал нервную систему ради людей, которые и сегодня, благодаря его открытиям, восстанавливаются после тяжелейших травм, живут с серьезными расстройствами ЦНС, борются с психическими недугами. На основе открытий великого ученого разработаны сотни методов терапии самых различных недугов, от соматических нарушений до опухолей мозга.
Иван Петрович был поистине великим человеком, гением хирургии, самоотверженным ученым и неутомимым экспериментатором. В память о нем и о животных, послуживших человечеству, названо более полусотни объектов только на территории России и стран бывшего СССР: памятник собаке Павлова в Санкт-Петербурге, Рязани, Армавире, Киеве, улицы в Волгограде, Омске, Рязани, Туле и других городах, шесть институтов – перечислять можно очень долго. Лабораторных животных жаль, очень. Но страдали они не напрасно. Сегодня существуют разработки, которые в скором будущем позволят отказаться от опытов над животными. В эпоху Павлова других способов найти метод лечения того или иного недуга просто не было.
Предыдущая статьяУчим собаку трюку «Кувырок»Следующая статьяЗагадки про собак для детей dog-news.ru
|
В своих опытах Павлов показал, что слюна начинает выделяться не только после того, как пища попадает в рот животному, но и тогда, когда собака только увидит пищу, услышит стук посуды, из которой ее кормят, или шум шагов человека, который обычно приносит ей пищу. У подопытных собак в лаборатории Павлова слюна иногда выделялась и тогда, когда собака видела зажигающуюся электрическую лампочку или слышала звонок. Почему во всех этих случаях происходит выделение слюны? Гениальные исследования Павлова помогли ответить и на этот вопрос. В течение жизни, помимо врожденных рефлексов, у животного вырабатываются новые рефлексы, которые Павлов назвал условными. Они зависят от тех условий, в которых находится животное, и, в частности, от тех условий, при которых происходит кормление собаки. Так, например, если неоднократно зажигать лампочку и сейчас же после этого начинать кормить собаку, то через некоторое время у нее выработается новый рефлекс, которого раньше не было: теперь достаточно будет зажечь лампочку, чтобы через отверстие слюнной фистулы на щеке собаки начала выделяться слюна еще до того, как собака получит пищу. Пищеварительный сок, выделяющийся в ответ на звон посуды, шум шагов, свет лампочки, звонок и т. д., Павлов назвал «аппетитным», «запальным», так как он нужен для того, чтобы началось пищеварение. Павлов показал, что условные рефлексы образуются при участии высших отделов центральной нервной системы, а именно при участии коры больших полушарий головного мозга. Эти рефлексы имеют большое значение в жизни человека и высших животных, в частности, они играют большую роль и в пищеварении. Благодаря им можно как бы заранее подготовиться к приему пищи, так как ее вид, запах, вкус вызывают выделение пищеварительных соков еще до того, как пища попадает в рот. Чтобы проследить за работой желудочных и кишечных желез, Павлов производил следующую операцию. У собак делали отверстия в стенке живота и стенке желудка или кишечника. В эти отверстия вставляли металлическую трубочку, один конец которой выходил наружу. После операции рана быстро заживала и трубочка оставалась в таком положении. При помощи фистул стало возможным получать пищеварительные соки и следить за их выделением во время пищеварения у здорового животного. Вынимая пробку, закрывающую отверстие трубочки, можно получать пищевую кашицу из желудка или кишок, а следовательно, наблюдать за изменением в них пищи под действием пищеварительных соков. Прежде думали, что желудочный сок начинает выделяться лишь тогда, когда пища находится уже в желудке животного. Однако опыты Павлова показали ошибочность такого мнения. У собаки с фистулой желудка перерезали пищевод. Оба конца перерезанного пищевода подшивали к коже. Оперированную таким образом собаку кормили искусственным путем: пищу вводили или через нижнюю часть перерезанного пищевода, или непосредственно через, фистулу желудка. Когда оперированная собака проглатывала куски мяса, они вываливались из верхней части перерезанного пищевода в подставленную кормушку. Такое кажущееся, или «мнимое», кормление могло продолжаться часами — ни один кусок мяса при этом не попадал в желудок собаки. Несмотря на это, через фистулу желудка в подставленный сосуд в течение всего опыта выделялся чистый желудочный сок. Выделение желудочного сока иногда прекращалось только через один-два часа после окончания «мнимого» кормления. Выделение сока возобновлялось, как только собаке снова давали мясо или даже только показывали его.Этот опыт наглядно показывает, что желудочный сок может начать выделяться тогда, когда пища еще не попала в желудок. Так оно обычно и происходит. Выделение этого «запального», или «аппетитного», сока происходит при участии нервной системы. Чтобы доказать это, Павлов перерезал нерв, подходящий к желудку, и после этого выделение желудочного сока при «мнимом» кормлении прекращалось.Перерезка пищевода резко нарушала нормальный процесс пищеварения. Чтобы проследить за работой пищеварительных желез на здоровой собаке, Павлову после многих трудов удалось сделать такую операцию: он разделил желудок на две неравные части. Пища, съедаемая собакой, попадала из пищевода в большую часть желудка, а оттуда обычным путем поступала в кишечник, где продолжалось ее переваривание. Меньшая часть желудка была полностью отделена от большей его части и имела фистулу в брюшной стенке, через которую выделялся желудочный сок. При этой операции были сохранены не только кровеносные сосуды, но и нервы, идущие к обеим частям желудка.Маленький «изолированный желудочек» служил как бы зеркалом, в котором можно было видеть работу большей части желудка животного. Выделение сока в большей части желудка всегда сопровождалось выделением сока из фистулы «изолированного желудочка».Эти опыты показали, что количество и состав желудочного сока зависят от съеденной животным пищи. Они помогли установить различные лечебные диеты для больных людей, у которых нарушено нормальное пищеварение в желудке. Опыты показали также, что выделение желудочного сока из «изолированного желудочка» длится в течение нескольких часов после приема пищи. Это происходит потому, что некоторые вещества, образующиеся при переваривании белков, проникают через стенку кишечника в кровь и возбуждают желудочные железы, которые продолжают выделять желудочный сок. Таким образом, вслед за первоначальным, «запальным», или «аппетитным», соком следует выделение сока, вызванное химическими веществами, которые образуются уже при переваривании пищи в желудке. Это так называемое «химическое» выделение сока продолжается до тех пор, пока пища находится в желудке. Производя операции на желудке и на различных участках кишечника, Павлов изучил работу всей системы органов пищеварения, не нарушая целостности и нормальной работы организма. Он показал, что при этом важнейшую роль играет высший отдел центральной нервной системы — кора больших полушарий головного мозга. Из работ великого русского физиолога можно сделать ряд практических выводов, которые позволяют научно обосновать важнейшие правила гигиены питания. Соблюдение этих правил имеет большое значение для сохранения нашего здоровья. О некоторых из них мы расскажем в следующей главе. |
promnogoe.ru
Однако современные представления о социальном поведении собак позволяют трактовать результаты опытов иначе. И дело здесь вовсе не в ограниченных когнитивных способностях собак или их необъяснимо противоестественном поведении. Вероятнее всего, так же как и ранее, собака интерпретировала ситуацию в контексте социальных взаимоотношений с человеком, а не просто факта физического контакта с объектом, причиняющим боль. В действительности в ситуации, когда доминирующий пес атакует своего более слабого собрата, у того есть единственный шанс не получить последний укус, который может стать фатальным: оставаться неподвижным, всеми силами демонстрируя покорность. Можно предположить, что собака связывала причиняемую ей боль с действием сотрудников лаборатории, которых она признавала доминирующими. Заметим, что стратегия собаки была вовсе не настолько «звериной», как полагали экспериментаторы, и вполне могла бы оказаться успешной, если бы собаке удалось вызвать у ученых чувство сострадания. Но собаки не могли знать, что имеют дело с бихевиористами, то есть людьми равнодушными, способными удостоить подопытное животное разве что холодным взглядом.
Короче говоря, подвергая своих собак испытаниям и свято веря в объективность и непогрешимость научного подхода, павловцы и бихевиористы просто не замечали, что оказывались втянуты в социальные и эмоциональные отношения с собаками. Надежды, возлагаемые на полное отстранение от животного, не оправдались: выводы, сделанные по результатам опытов, были искажены. Так кто же из этой пары — животное и экспериментатор — больше был похож на «собаку Павлова», а кто был истинным автором опыта?
Описанные опыты служат примером ошибок, к которым могут привести научные подходы, предлагающие рассматривать животное как машину, которой управляют одни лишь условные рефлексы. Поведение такой машины можно изучать в лабораториях, разбирая ее на части, подобно тому как разбирают в мастерских механические устройства. Ошибки экспериментов со всей очевидностью доказывают, что главный недостаток подобного рода подходов кроется вовсе не в том, что они выдвигают слишком осторожные гипотезы или предъявляют слишком строгие требования к постановке опытов. Тот факт, что такие опыты дают довольно скудные результаты, также не будет определяющим. Концепция бихевиоризма по сути своей неприменима к собаке, которую нельзя рассматривать как вещь, лишенную субъектности. На самом деле собака представляет собой активный субъект, для которого социальные отношения имеют наивысшую ценность.
indicator.ru
Изучая пищеварение, Павлов заметил, что при одном только виде тарелки с едой у собаки начинает выделяться слюна. То, что у любой собаки выделяется слюна, когда ей в рот кладут пищу, ни у кого не вызывало вопросов. Это было вполне естественно, но собака, за которой наблюдал Павлов, научилась ассоциировать вид тарелки с пищей.
Столкнувшись со случаем ассоциативного научения, Павлов решил выяснить, можно ли научить собаку ассоциировать пищу с другими раздражителями, например со светом или звуком.
В своем ставшем классическим эксперименте Павлов вживил в слюнную железу собаки фистулу, чтобы измерять количество выделенной слюны. Затем перед собакой ставили миску, в которую автоматически подавалась еда. Экспериментатор сначала включал свет в окошку перед собакой, а затем, через несколько секунд, в миску подавалось немного пищи, а свет выключался. Собака была голодна, поэтому отмечалось обильное слюноотделение Выделение слюны у голодной собаки при виде пищи является безусловным (врожденным) рефлексом. Здесь нет никакого научения, поэтому еда является безусловным стимулом, а свет — вообще нейтральным раздражителем. На него собака первоначально никак не реагировала. Однако эту процедуру повторяли многократно: сначала зажигался свет, затем подавалась пища.
В результате было обнаружено, что у собаки начиналось выделение слюны сразу же при зажигании света. Более того, слюна начинала выделяться даже тогда, когда после зажигания света пища вообще не подавалась. Таким образом, нейтральный раздражитель – свет — превратился в условный стимул, а у собаки сформировался условный рефлекс.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
lifepsycho.ru
Иван Петрович Павлов – ученый с мировым именем, первый русский нобелевский лауреат, физиолог, создатель науки о высшей нервной деятельности. Он не подвергся репрессиям и успешно работал на благо советской науки, развивая ее и делая сенсационные открытия. Павлову были бы рады мировые медицинские академии, но он предпочел остаться на родине и всю свою работу посвятить ей.
Его имя и репутация никогда не подвергались критике в Союзе, ему были открыты любые двери, и он делал абсолютно все, что считал нужным. Все знали, что он проводит жестокие опыты с животными, и считали, что во имя науки можно. Многие знали о его опытах над детьми, но не смели возражать, ибо это же был сам Павлов! Почему советская власть так много разрешала этому человеку? Почему, в отличие от его коллег, ему удалось избежать лагерей? А ведь быть ученным в молодом государстве, где власть принадлежала советам, было делом весьма опасным. Давайте же узнаем, о чем идет речь и о чем именно так долго кричала нам история…
Иван Петрович
Павлов родился в Рязани, в сентябре 1849 года. Будущий ученный рос в религиозной семье – его предки были священнослужителями, да и сам он окончил рязанскую духовную семинарию. Он бы так и пошел по стопам родителей, но в юности попалась Ивану Петровичу забавная книжица – «Рефлексы головного мозга» профессора И. М. Сеченова. И всё, он увлекся естественными науками, хотя получить соответствующее образование семинаристу было делом трудным.
В 1870 году Павлов поступил на юридический факультет Петербургского университета и уже через две недели перевелся на естественное отделение физико-математического факультета. По причине ограничений для выпускников духовной семинарии, Павлову удалось закрепиться только на специальности физиологии животных. Но и это было огромным достижением, чем он воспользовался без колебаний.
Через пять лет, в 1875 году, Павлов поступает на 3-й курс Медико-хирургической академии. Теперь он имеет все возможности стать квалифицированным медиком, его обучают лучшие преподаватели Петербурга и слава о молодом таланте быстро распространяется по медицинским заведениям.
Нам не все известно о Павлове, по крайней мере о том времени, когда он учился и перенимал медицинский опыт. Например, считается, что Иван Петрович не смог ужиться в Петербурге на одной кафедре со своим учителем Ильей Фаддеевичем Ционом и был вынужден уехать в Одессу. Причем в Одесский университет Павлов приехал, уже будучи медиком с превосходной хирургической техникой, которую он преподавал в южном городе.
О том, что этот человек ставил науку на первое место, говорит тот факт, что он совершенно не заботился о материальных благах. Женился он вопреки воле семьи, которая мечтала о выгодном браке для него с дочерью богатого чиновника. Но сын выбрал в жены бедную девушку Серафиму Карчевскую из Ростова. Вместе с этим браком в 1881 году Павлов узнал, что такое нищета: со стремительно растущей семьей (у них было четверо детей), он скитался между Ростовом, Петербургом и Лейпцигом. В конечном итоге Павловы осели в Петербурге, где они и прожили всю свою жизнь.
Никто не может объяснить, почему, будучи ученым с мировым именем, имея возможность навсегда уехать в Швецию, где его ждала современная лаборатория, он остался в стране, разрываемой войнами и экономическими проблемами. Ведь после Нобелевской премии в 1904 году за исследование функций главных пищеварительных желез он мог уехать куда угодно. Как никто не может толком объяснить, почему советская власть построила специально для него в 20-х годах прошлого столетия институт в Колтушах, под Ленинградом, где он проработал до самой своей смерти.
Павлову позволялось очень многое, хотя он часто критиковал власть. В 1929 году ученый выступал в первом Медицинском институте с речью: «Введен в Устав Академии наук параграф, что вся работа должна вестись на платформе учения Маркса и Энгельса. Что это, как не насилие над научной мыслью? Чем это отличается от средневековой инквизиции?» В те годы людей расстреливали и за меньшее, а он фактически одной фразой мог подписать себе приговор.
Собаки Павлова
Прежде чем перейти к собакам, стоит отметить, что характер у Павлова был под стать его здоровью. Современники отмечали, что Иван Петрович обладал удивительной крепостью и энергетикой, а сам ученый говорил, что до 70 лет практически не чувствовал усталости. Интересным было и его отношение к религии: «Я сын священника, семинарист. И, как большинство семинаристов, уже со школьной скамьи стал безбожником, атеистом. Мне Бога не нужно», – писал Павлов.
О его непростом характере говорили часто, поскольку Павлов нередко позволял себе критические высказывания. Он был беспощаден, безжалостен и невероятно прямолинеен. От него доставалось каждой власти, тем не менее он всегда находил возможности работать. Боялись ли его, уважали или что-то еще было в этом особенном человеке – сегодня мы уже вряд ли узнаем…
Но вернемся к собакам. Они, в изобилии обитавшие в предместьях Ленинграда, стали несчастными жертвами не только науки, но и всей системы. Их, конечно, потом канонизировали, как и самого Павлова, сделав их единым символом советской науки. Но этот образ – всего лишь пропаганда, сделка, на которую Иван Петрович согласился. Сколько же потом появилось памятников, как самому Павлову, так и его несчастным жертвам! Единственное, чего не хватает рядом с четвероногими друзьями человека, погибшими под внимательным взором научного светила, это маленьких детей, ленинградских беспризорников, коих в городе было как собак…
Питерские беспризорники
Грязное пятно в биографии, то, чего не дали бы сделать в шведской лаборатории, – это опыты над людьми. Все мировое сообщество, хоть и поддерживало тезис, что во имя науки человечество должно идти на жертвы, не было готово так открыто использовать «человеческий материал». Но в Стране Советов были свои законы, здесь согласились, что ради науки можно делать всё. И делали.
Детей отбирали по очень простому признаку – возраст от 6 до 16 лет, сироты. У них тоже были имена, как и подопытных собак – в книгах Н. И. Красногорского «Развитие учения о физиологической деятельности мозга у детей» и «Высшая нервная деятельность ребенка» они обозначены как Л. М., К. М., К. Е., Ф. Е. или как Клава О., Муся В., Юра К. и так далее.
«Некоторые из наших сотрудников расширили круг экспериментальных объектов и занялись изучением условных рефлексов у других видов животных; у рыб, асцидий, птиц, низших обезьян, а также детей», – пишет в «Истории учения об условных рефлексах» профессор Майоров, человек, которому было дозволено официально документировать жизнь павловской школы.
Зачем Павлову понадобились дети? Во-первых, собаки себя исчерпали, и нужно было двигаться далее. Во-вторых, брать детей для вивисекции, как и собак, было можно. Этические нормы вообще как-то сразу отпали, ведь дети были сиротами, и предъявлять претензии было некому. Да и все это было ради науки! В-третьих, Павлов, полностью разобравшийся к тому времени с вопросами пищеварения, хотел понять, при чем здесь мозг. Собаки помогли определить принципы образования условных рефлексов, но только мозг человека мог дать ответы на все остальные вопросы.
Давайте-ка вспомним, что Павлов делал с собаками. Он выводил наружу слюнные протоки – только так можно было видеть образование слюны при определенных условиях. Из наркоза были морфий или просто алкоголь. Потом те же процедуры повторялись и с детьми. «В детскую клинику 1 Медицинского института была принята больная К. Х. 11 лет. Мы прикрепили кругом фистулы менделеевской замазкой небольшую воронку, посредством которой обычно собирается слюна у оперированных животных, и получили возможность количественно измерять секрецию слюнной железы у этой больной. Сначала мы легко выработали естественный условный рефлекс, показывая ребенку различные пищевые вещества», – вспоминал Красногорский Н. И.
Секрецию у детей вызывали просто – шоколадом, сладостями, капустой, клюквой. Еду подавали по красивым хромированным приемникам, которые так нравились спецкомиссиям. Кстати, все опыты тщательно фиксировались, и даже был снят особый фильм «Механика головного мозга».
Дети периодически сбегали, их ловили и возвращали обратно. Информация строго охранялась, и никому не могло прийти в голову, что к детям применяли электрический ток, болезненные хирургические вмешательства – вообще все то, что в цивилизованном обществе называют пытками.
Павлов отмечал, что именно работа с человеческим материалом принесла самую большую пользу науке. Да, результаты были потрясающими, но была одна проблема – мир эти открытия не принял. Как ни старались внятно объяснить процесс получения данных без показа фото привязанных детей с дырками на щеках, ничего не получалось.
Павлов собирался подать заявку на вторую Нобелевскую премию со своим сенсационным открытием работы человеческого мозга, но комитет сразу отмел его кандидатуру, понимая, чем именно занимался ученый в своей лаборатории. «Факт, порочащий науку», «дикарство» и «химически чистый цинизм, до которого не должен опускаться ученый» – с такими формулировками Павлову было отказано в номинации.
Скандал замяли и вдруг вспомнили, что действительно были нарушены морально-этические нормы. А вскоре Иван Петрович Павлов умер от пневмонии в возрасте 87 лет. Хотя существует версия, что, возможно, умереть ему помогли. На месте его лаборатории – памятники, музей и красивая картинка для будущих поколений. Но сама история кричит нам и напоминает, что есть рамки, за которые не стоит выходить, иначе та бездна, в которую так хотят заглянуть ученые, откроется, и кое-то может посмотреть оттуда…
Источник
Понравился наш сайт? Присоединяйтесь или подпишитесь (на почту будут приходить уведомления о новых темах) на наш канал в МирТесен!
extremal.mirtesen.ru
Результаты своих многолетних экспериментов Павлов обобщил в книге «Лекции о работе главных пищеварительных желез». За открытия в физиологии пищеварения в 1904 г. ему была вручена Нобелевская премия.
Наблюдая за подопытными животными, Павлов заметил, что их слюнные железы начинают интенсивно вырабатывать слюну не Только при виде пищи, но и каждый раз, как только они заслышат шаги того, кто их регулярно кормит. Здесь просматривалась определенная закономерность, и он решил разобраться с возникновением этих условных связей.
У него были прекрасные условия для работы. Под Петербургом, в местечке Колтуши расположился Центр по изучению нервной деятельности, оборудованный всем необходимым. Там далее имелась так называемая «Башня молчания» — специальная лаборатория с усиленной звукоизоляцией, чтобы ограждать подопытных животных от внешних раздражителей.
Нас всех окружает «океан раздражений». И животные, и люди постоянно воспринимают от внешней среды сигналы, порождающие безусловные и условные рефлексы. Безусловными считаются врожденные рефлексы, они устойчивы, и к ним относятся, например, пищевой и оборонительный рефлексы, они связаны с подкорковыми отделами головного мозга.
Нужна вода домой или в офис? Тогда на сайте http://ids-service.com.ua/ вы можете сделать заказ доставки питьевой воды в бутылях для кулера.
Условные рефлексы приобретаются в течение жизни, они значительно менее устойчивы, чем врожденные, могут со временем ослабляться или совсем исчезать. Их деятельность регулируется корой больших полушарий мозга. Для выработки условного рефлекса необходимо, чтобы возникла связь между двумя раздражителями — условным и безусловным.
Так, Павловым было установлено, что если кормление собаки постоянно сочетать с каким-либо раздражителем, например со вспышкой лампочки, звонком, стуком и т. д., то через некоторое время между едой и этим внешним сигналом возникнет связь — новая рефлекторная дуга. И сигналы, ранее не имевшие никакого отношения к пище, теперь еще до появления еды вызывают у животного бурную пищевую реакцию — оно подбегает к кормушке, облизывается, выделяет слюну. Павлов объяснил это физиологическое явление возникшей взаимосвязью между различными участками мозговой коры и дал ему название — динамический стереотип.
В обыденной жизни проявление условных рефлексов у животных можно видеть на каждом шагу. Хозяин снимает с крючка собачий поводок — пора идти гулять. Берет в руки машинку для стрижки шерсти — собака бегом под кровать. Знаменитый невропатолог В. М. Бехтерев как-то увидел на ярмарке медведя, лихо отплясывающего под гармонь. Он спросил у мужика, хозяина медведя, как ему удалось обучить мохнатого артиста. Тот ответил, что это просто. Надо вырыть яму, положить на дно хворост, а сверху лист железа. Заманив мишку в «танцевальную яму», поджечь хворост, и как только лист нагреется и медведь начнет переставлять лапы, сразу играть на гармошке или балалайке. Одного такого урока бывает достаточно, чтобы каждый раз, заслышав музыку, медведь пускался в пляс.
Если же известный животному сигнал долго не получает подкрепления, условный рефлекс начинает ослабевать, пока совсем не исчезнет. Причем угасание не всегда означает, что эта связь разрушилась раз и навсегда. Скорее всего она просто затормозилась, перешла в скрытое состояние. Динамические стереотипы способны изменяться, перестраиваться. И что очень важно, именно они помогают выработке автоматизма двигательных навыков. Ребенок, впервые пытающийся сыграть гамму на рояле, будет ежесекундно думать, какой палец ставить на следующую клавишу. А пианист-виртуоз может играть с закрытыми глазами.
Для того чтобы доказать, что работа желудка регулируется нервной системой, Павлов применял «мнимое кормление». При этом эксперименте пищевод собаки перерезался, и пища не попадала в желудок, а через вшитый в кожу конец пищевода вываливалась наружу. Однако желудочный сок продолжал выделяться. Ведь нища побывала во рту собаки, она ее прожевывала и глотала — при этом раздражались нервные окончания. Но если перерезались ведущие к желудку нервы, то выделения желудочного сока не происходило.
Далее ему удалось, определить, что нормальная деятельность коры больших полушарий мозга зависит от двух противоположных, но связанных друг с другом активных процессов — возбуждения и торможения. Да и вообще вся работа мозга — это многообразные и сложные сочетания возбуждения и торможения.
P.S. 0 0
www.webmechta.com
Опыт И. П. Павлова с собакой
Зная о том, что животное не способно мечтать и представлять себе будущее, рефлекс собак Павлова крайне заинтересовал. Он провел ряд экспериментов, в ходе которых доказал, что все рефлексы животных делятся на условные и безусловные. К безусловным рефлексам Павлов отнес врожденные рефлексы, не требующие наличия опыта, наследуемые: сосательный, глотательный и т. д. Кроме того, опыты Павлова с собакой помогли понять, в каком отделе мозга возникает сигнал о запуске того или иного рефлекса, что дало толчок развитию нейрохирургии и другим областям медицины.
Одним из самых известных опытов с животными называют условным рефлексом собаки Павлова: та самая лампочка, в момент включения которой у животных начинала выделяться слюна.
В наши дни опыт кажется невероятно простым: лампочка загорается – собака получает лакомство – выделяется слюна. Повторяем несколько раз, исключаем лакомство. Эффект достигнут: выработан условный рефлекс на свет лампочки (выделение слюны), который запускается даже при отсутствии пищевого поощрения. Сегодня реакция собаки Павлова понятна любому опытному владельцу собак, однако такая прозрачность психологии этих животных появилась именно после экспериментов Ивана Петровича. Мы используем эффект собаки Павлова ежедневно, когда просим любимца сесть, подойти или принести игрушку. Эффект собаки Павлова в быту – это банальная дрессура: сидеть – собака села и получила поощрение. Через несколько занятий у питомца вырабатывается условный рефлекс на голосовую команду, и пищевое поощрение теперь не требуется или требуется лишь иногда, как напоминание (команда – та же лампочка). Владелец, который понимает, как на практике использовать рефлекс собаки Павлова, никогда не испытывает сложностей с воспитанием питомца: не нарушай связи, давай лакомство в момент выполнения команды и не секундой позже, и любой урок будет усвоен в минимально короткий срок. И, конечно, нельзя забывать о том, что условные рефлексы постепенно «удаляются» из памяти, а потому необходимо повторение (тренировки на прогулке и т. д. ).
Но, конечно, собаки Павлова страдали не во имя кинологии. Иван Петрович изучал нервную систему ради людей, которые и сегодня, благодаря его открытиям, восстанавливаются после тяжелейших травм, живут с серьезными расстройствами ЦНС, борются с психическими недугами. На основе открытий великого ученого разработаны сотни методов терапии самых различных недугов, от соматических нарушений до опухолей мозга.
present5.com
Pragueratter | Все права защищены © 2018 | Карта сайта
