Мотособака или миниснегоход? Что выбрать? Буран собака

БУРАН С ПЕТРОВКИ. «Невыдуманные рассказы»

 

По сложившейся традиции по субботам, если в городе было спокойно, в комнате оперативных совещаний МУРа вечером собирался свободный от дежурства инспекторский состав. Приходили сюда и старые, опытные криминалисты, проработавшие на Петровке не один десяток лет, и молодые, лишь недавно пришедшие в угрозыск то ли со студенческой скамьи, то ли от станков московских заводов и фабрик. Ветераны вспоминали свою молодость, нелегкую работу в МУРе, молодые находили здесь хорошую школу опыта. Они с интересом слушали рассказы Сергея Дерковского, Анатолия Волкова, Фридриха Светлова, Василия Пушкина, Владимира Арапова и многих других. Бывало, сюда заглядывали и те, кто работал в МУРе еще в первые годы Советской власти, — Георгий Федорович Тыльнер и Алексей Иванович Ефимов. Их встречали с особым почтением, старались не пропустить ни слова из их воспоминаний. В их рассказах речь шла о ликвидации воровских бандитских притонов, шаек и банд, оставшихся еще от старой, дореволюционной Москвы.

В один из таких субботних вечеров зашла речь о собаках. Поводом послужил разноголосый собачий хор, послышавшийся из вольеров, расположенных во дворе Управления внутренних дел.

Низенький, коренастый капитан Плужин, начальник отделения розыскных собак МУРа, был известен всем как самый заядлый «собачник», яростный защитник своих питомцев. И сейчас, когда была затронута постоянно волнующая его тема, он не смог удержаться.

— Есть у нас скептики, которые считают, что собака — это архаизм в розыскном деле, так сказать, средство отжившее. Но они, безусловно, не правы. Наши собачки необычные, особенные. Половина отмечена медалями на Всесоюзной выставке служебного собаководства. А Рекс и Вьюга четырежды получали золото.

— Псы у тебя хорошие, спору нет, — вступил в разговор майор Стеклов. — И медалей нахватали они вдоволь. Но речь ведь идет не об этом. При современных условиях на собачий нюх надежда действительно плохая. Ну, сам посуди. Обчистил вор квартиру, сел в такси и уехал. И все. След грабителя кончился у тротуара или на стоянке такси. Кончились и возможности твоих Рексов и Вьюг.

Стеклова поддержал еще кто-то:

— Или химикатами какими-нибудь бандюга свои следы обработает. А их, химикатов разных, теперь наделано столько, что специалисты и то не все в них разбираются, не только собаки. Нет, время твоих четвероногих кончилось.

Плужин разволновался, вскочил с дивана и, отчаянно жестикулируя своими короткими мускулистыми руками, торопясь и волнуясь, произнес целую речь.

— Вот видите, я же говорю, что у нас немало товарищей, которые скептически относятся к этому тысячи раз проверенному способу сыска. И не всегда используют его. А я утверждаю, что собачки в этом деле не устарели, не изжили себя и не изживут, пока мы полностью не искореним преступность. За примерами я далеко ходить не буду. Напомню лишь то, что было совсем недавно. Вы помните, сколько хлопот нам доставило дело с кражей уникальной аппаратуры в Сельхозинституте? А кто разыскал и преступника и аппаратуру? Рекс. Наш Рекс. Несмотря на то что к приезду оперативной группы в лаборатории побывали десятки студентов, преподавателей, работников института и все следы были, естественно, затоптаны, Рекс довольно быстро разобрался в обстановке. Полтора километра он шел по следу и привел-таки к спрятанной в лесу аппаратуре. А потом в общежитии института из семидесяти человек безошибочно нашел того, кто эту аппаратуру похитил. Взял его легкой хваткой — и баста. Не дал шелохнуться парню. Интересно, сколько бы мы возились с этим делом, если бы не Рекс? А вы говорите — устарелый способ, изжившие себя формы сыска. Не согласен я, категорически не согласен.

Так как капитану пока никто не возражал, он продолжал:

— Вообще, собаки, я вам скажу, — это умнейшие существа. Просто даже удивительно, до чего умные. Недавно сержант нашего отделения Лапшин грубо обошелся с Лохматым. Это молодой пес, только еще обучается сыску. Ну и что-то окрысился он на Лапшина. Тот ударил его арапником. Да, видимо, больно. Лохматый заскулил, забился в угол. Отказался от еды. И что вы думаете? Прибегает Лапшин ко мне через час или два, докладывает:

«Собаки не хотят есть».

«Почему, — говорю, — не хотят? Может, меню плохое?»

«Да нет, — говорит, — суп вполне подходящий, мясо свежее».

Пошел к вольерам. Действительно, ни одна собака не притронулась к еде. Сидят, положив морды на передние лапы, и все смотрят на Лохматого. И то один пес, то другой встанет, полает, поурчит легонько в его сторону и опять ложится, опять морду положит на лапы. Когда Лапшин рассказал о своей стычке с Лохматым, я понял, в чем дело. Население вольеров выражало сочувствие своему собрату и, видимо, на своем собачьем языке обсуждало, как быть. Полагаю, что разговор шел в таком плане:

«Сержант, конечно, не прав, что тебя ударил. Но и ты хорош. Зачем было на него рычать? Человек — наш хозяин, мы ему служим, он нас кормит, его надо уважать, слушаться».

Многие из присутствующих в красном уголке рассмеялись. Кто-то из молодежи с ехидцей заметил:

— А кто же тебе переводил это совещание: Рекс, Тарзан или Вьюга? Может скажешь, чем кончилась эта ассамблея?

Плужин, однако, не обиделся:

— А кончилась вот чем. Пришлось мне зайти к Лохматому, приласкать его, погладить, уговорить поесть. Тогда и все покушали.

— Покушали? Вы слышите, ребята, как он о своих псах говорит? Может, ты им по сто граммов поставил, чтобы задобрить?

Плужин осуждающе посмотрел на насмешника:

— Они непьющие, не то, что некоторые. Но сержанту Лапшину пришлось основательно попотеть, чтобы собачки его опять слушаться стали. — Помолчав, Плужин повторил свою мысль: — Нет, если с умом подходить к использованию нашего отделения, собаки еще очень пригодятся, могут серьезно помогать нам. Недавно на Рязанском проспекте был обнаружен труп гражданина с несколькими ножевыми ранениями. Условия розыска преступника были довольно сложные. И все-таки наш Тайшет взял след. Почти три километра вел он группу. А ведь район многонаселенный: и дорог и машин полно. В Кузьминском массиве в зарослях кустарника нашли зарытые вещи убитого, а потом на станции настигли и убийцу. Тот, ничего не подозревая, сидел в буфете и пил пиво, когда Тайшет прыгнул прямо на него и прижал к стулу. Тронуть его, конечно, не тронул, но и с места двинуться не дал. Преступнику ничего не оставалось, как признаться.

— Слушай, Плужин, будь добр, прокомментируй такой факт, раз уж ты у нас такой спец по собакам, — попросил один из старших офицеров. — Недавно в одном из журналов я прочел, как собака спасла охотника. Его подмял под себя медведь. Однако с помощью собаки он все-таки справился с ним. Но дойти из лесу домой уже не мог. Послал собаку за помощью. Та поняла его и побежала. По пути разорвала набросившихся на нее двух волков и добралась до места. Там поняли, что дело неладно, и поспешили к охотнику. Правда, интересно? Но думается, не очень-то правдоподобно. Очень уж, знаешь ли, умняга пес.

— Ничего нет особенного. Такое бывает. Преданность животных человеку бывает просто удивительной. Нашла же кошка в Лондоне свою хозяйку, пройдя по дорогам Англии что-то около семисот километров. Или Меченый из рассказа Джека Лондона, помните? Такая же история. — Проговорив это, Плужин подчеркнуто серьезно добавил: — Известный французский биолог Реми Шовен считает, что наука пока только коснулась проблемы поведения домашних животных. Пока это дело еще мало изученное.

— Ну, товарищи, раз дело до ссылок на такие авторитеты дошло, придется нам всем капитулировать и уповать в нашей работе на четвероногое отделение товарища Плужина, — сострил постоянный оппонент капитана майор Стеклов.

Плужин хотел что-то сказать в ответ, но в это время заговорил полковник Камышин. Его здесь все знали и уважали, потому что это был когда-то непревзойденный мастер распутывать самые сложные и «безнадежные» дела. И, хотя Камышин давно уже вышел на заслуженную пенсию, его советами охотно пользовались самые опытные оперативники. Многие из них долгое время работали под его руководством и знали, что полковник зря и слова не скажет.

— Я вот слушал ваши споры и должен сказать, что зря вы подшучиваете над капитаном Плужиным. По-моему, он прав: игнорировать и списывать в архив служебно-розыскных собак пока рано. Конечно, в условиях огромного города, при современных средствах техники все это стало сложнее. Но непросто — не значит невозможно. Дело здесь в повышенной выучке животных, более умелом и квалифицированном их применении.

Вот здесь кто-то усомнился в случае со спасением охотника, описанном в журнале. Я верю в него, потому что у нас, в МУРе, тоже было немало довольно сложных и поучительных историй. Если не возражаете, я расскажу одну из них...

— Конечно, просим, товарищ полковник.

— Было это в октябре сорок первого года, — начал Камышин, — в один из самых напряженных дней обороны Москвы от гитлеровских полчищ. Столица тогда жила, как фронт. Комендантский час, полное затемнение, патрули на улицах. Народу в городе осталось не очень много: тот, кто работал на оборонных заводах да был нужен для защиты города. Поубавился и наш контингент. Но его все же осталось вполне достаточно, и тем из нас, кому было отказано в отправке на фронт, забот хватало. Так вот, как-то поздно вечером в МУРе мы получили сообщение, что трое вооруженных грабителей напали на склад одного из заводов, убили постового военизированной охраны и, взяв вещи, продукты и оружие, скрылись на какой-то машине. Оперативная группа во главе с капитаном Каменцовым немедленно выехала к месту происшествия. Были поставлены в известность контрольно-пропускные пункты на выездных дорогах, извещены все отделения милиции.

Насторожило в этом происшествии не столько то, что из склада были взяты продукты и одежда, сколько факт кражи нескольких стволов оружия и боеприпасов. Ну и, конечно, само убийство постового — зверское, коварное, из-за угла...

На месте происшествия опергруппа была минут через тридцать или сорок. На осенней размокшей почве явно виднелся след легковушки, отошедшей к шоссе Энтузиастов. Что же, преступники ринулись на магистраль? Но ведь они не могли не знать о контрольно-пропускных пунктах на дорогах. Вряд ли машина пошла по магистрали. Видимо, ее надо искать где-то в черте города.

На место происшествия группа взяла с собой Бурана — довольно опытную и известную у нас собаку, имевшую на своем счету с десяток разысканных преступников.

Пока работники группы обсуждали направления поисков, Буран рвался в дело. Он неистово дергал поводок, рыл лапами землю, злобно рычал и умоляюще глядел на своего проводника Сонюшкина. Потом взял след. Пеший след. И повел в сторону от шоссе. Видимо, бандиты разбились на две группы — одна удирала на машине, другая скрывалась в лабиринте московской окраины.

Каменцов с Сонюшкиным побежали за Бураном.

Работники местного отделения милиции, хорошо знавшие свой район, стали обследовать все дороги, проезды, тупики, подъезды к складам, заводам, железнодорожным станциям.

Уткнувшись мордой к самой земле, то петляя по еле заметным пешеходным тропам, то выходя на наезженные грунтовые дороги, Буран не останавливался. Работники опергруппы бежали за ним между какими-то сараями, домушками, через огороды и овраги. Казалось, еще метров двести-триста, и они не выдержат. А Буран все неистовствовал. Минут через двадцать или тридцать пес вдруг остановился, завертелся на одном месте и со злостью взвыл. Впереди был огромный овраг, наполненный водой, тянувшийся широкой сероватой полосой в сумеречном тусклом освещении луны.

Было ясно, что бандиты не могли легко преодолеть эту преграду. Или они обошли ее где-то в стороне, или перебрались через нее при помощи каких-то подсобных средств. Когда, найдя старые доски, группа с риском выкупаться перебралась на другую сторону оврага, Буран сразу же обнаружил след. Но тут оперативников задержал патруль, охранявший зенитный расчет. Бойцы, однако, быстро выяснили, кто перед ними, и пожелали группе успеха.

— В случае чего, дайте сигнал, поможем, — пообещали они.

Муровцы побежали дальше. На восточной окраине парка, где он переходил в поля балашихинских колхозов, Буран замедлил бег, стал петлять, возвращаться назад, затем опять устремлялся вперед. Здесь, видимо, бандиты отдыхали или обсуждали свой дальнейший маршрут. Наконец собака радостно взвизгнула и бросилась в сторону, в мелкий кустарник, густо росший на опушке парка. Приготовив пистолеты, участники поиска нырнули в темень вслед за собакой.

В этот момент воздух вспорола автоматная очередь, засвистели пули. Проводник Бурана Сонюшкин упал. Каменцов подполз к нему. С трудом удерживая поводок, трудно и хрипло дыша, Сонюшкин едва слышно выговорил:

— Тут они, вон в той будке. Буран не ошибся. Только как вы справитесь теперь?.. Я-то не гожусь... Бурана... надо послать... за подмогой.

И, собрав все свои силы, подтянул собаку к себе. Та, видимо, поняла, что надо не обнаруживать ни себя, ни хозяина, и, плотно прильнув к земле, нетерпеливо, но тихо скулила. Проводник обнял пса за шею и хрипло прошептал:

— Буран, обратно... Буран, обратно...

Буран недоуменно поглядел на хозяина, с тем же недоумением взглянул на капитана. Капитан рассказал нам потом, что он точно видел: собака плакала... Потом, видимо, забыв об осторожности, пес взвыл дико, с рвущими душу надрывными нотами... И это чуть не погубило их всех. По кустам снова хлестнула очередь автомата. Каменцова будто ударило чем-то тяжелым и тупым, а Буран взвизгнул, словно мяч, подпрыгнул вверх и с воем кинулся назад в гущу кустарника. Затем все стихло.

Каменцов долго лежал не шелохнувшись. Острая, режущая боль пронизывала все тело. Потрогал плечо правой рукой, оно было влажным от крови. Но его больше волновало другое: ушел ли Буран? Жив ли он? Если нет, то что делать? Была надежда, что зенитчики, услышав автоматные очереди, придут сюда. Знал он, что в зоне лесопарка дислоцируются и другие воинские соединения, где-то здесь близко штаб истребительного батальона. Все это так. Но у них были свои, более важные задачи. Знал он и то, что с Петровки в район происшествия вслед за их группой выслана и вторая. Найдет ли она их следы до того, как те, за кем идет погоня, снимутся с этого места и подадутся куда-нибудь дальше?

Капитан Каменцов стал осторожно осматриваться. Да, бандиты устроились неплохо. Недалеко от опушки стояло здание трансформаторной подстанции, сложенное из силикатного кирпича. Станция бездействовала, была отключена, и бандиты чувствовали себя в полной безопасности. Окон в этой квадратной коробке не было, стреляли они через отверстия, сделанные для кабельных вводов. Стреляли, по всей вероятности, на голос Бурана, потому что после второй очереди, когда собака исчезла, стрельба прекратилась. Капитан внимательно осмотрел дверь: она была плотно закрыта, даже малой щели в ней не было видно. В обоих косяках дверного проема торчали железные скобы. Мелькнула мысль: что, если подобраться к зданию, вложить в эти скобы валежину, жердь или брус какой-нибудь? Тогда бандиты в ловушке. Но где взять этот брус или валежину? И как подобраться к зданию, не обнаружив себя? Патронов они утащили с заводского склада вдоволь и прошьют из ППШ за милую душу. Но главное, надо убедиться, жив ли Буран. Ушел он или лежит где-то близко раненный?

Каменцов тихо отполз назад, обшарил все вокруг — Бурана нигде не было. Тогда стал искать что-либо подходящее, чтобы запереть своих подопечных в их укрытии. Искал долго. Метрах в трехстах наткнулся на какую-то изгородь. Осторожно вытащил жердь попрочнее и потащил ее за собой. Не легко это было. Плечо горело, голова кружилась. Но ничего, сладил. Стал наблюдать за подстанцией. Что-то тихо очень. Не ушли ли? Нет. Сквозь кабельные входы вдруг метнулся еле видный желтоватый отблеск огня. Видимо, кто-то закурил.

Каменцов успокоился и стал думать, как осуществить свой план. Решил подползать к бандитскому логову сзади.

Полз осторожно, чтобы не обнаружить себя. Когда стал приближаться к зданию, его вдруг охватило сомнение: хватит ли сил, чтобы поднять жердь и вставить ее в скобы? Раньше сделал бы это играючи. А теперь? Перед глазами шли красные круги, тошнота подступала к горлу, каждый метр, что преодолевал, ползя к будке, казался ему почти километром. Но вот, кажется, подполз достаточно близко. Надо подниматься и бежать ко входу. Лежал, наверное, с полчаса, чтобы собраться с силами. Наконец вскочил и побежал. Более тонкий конец жерди осторожно засунул в левую скобу, продвинул ее вперед, затем во вторую скобу вставил толстый конец. И тут силы почти оставили его, отползти обратно уже не мог.

Обитатели подстанции не сразу поняли, в чем дело. А когда уразумели, было уже поздно. Капитан слышал их ругань, неистовые автоматные очереди по двери. Но двери в силовых подстанциях обычно железные, двойные, разбить их не просто. Полежав немного, Каменцов стал отползать к опушке.

...Рано утром, когда тусклый рассвет с трудом пробивался в город, по московским улицам впритруску бежала собака. Видели ее военные патрули, что обходили улицы столицы, рабочие и служащие, спешившие на работу, зенитные расчеты, дежурившие у орудий на московских скверах, бойцы истребительных батальонов, возвращающиеся с дежурств. Собака бежала не останавливаясь, низко опустив голову, увертываясь от легковушек, троллейбусов и военных машин.

Собака была ранена, тонкий пунктирный след крови тянулся за ней всю дорогу. Она дышала тяжело и надсадно, розовый тонкий язык мелко подрагивал в такт ее торопливому, тяжелому бегу. Она, видимо, очень хотела пить, потому что с жадностью посматривала на редкие, покрытые тонким серым льдом лужи, застывшие у водозаборных решеток. Только один раз пес позволил себе эту роскошь. Недалеко от площади Маяковского, где Садовое кольцо, прежде чем круто взобраться вверх, образует небольшую асфальтовую ложбину, собралось небольшое озерцо. Лед, что покрывал его тонкой пленкой, был раскрошен машинами, и собака несколько секунд жадно полакала здесь и направилась дальше.

В это время по улице Горького, в сторону Химок, шла плотная колонна войск, и собака беспокойно заметалась по мостовой, ожидая просвета в колонне, чтобы пересечь площадь.

К постовому милиционеру на площади подошли две женщины:

— Товарищ дежурный, собака какая-то вон бегает. В крови она. И возможно, даже бешеная. Еще укусит кого. Надо принять меры.

Постовой направился к месту, куда показывали женщины. Колонна все еще шла, плотная, бесконечная, и пронырнуть между ее рядами было невозможно. Пес нервно перебегал с места на место, тихо скулил.

Милиционер внимательно всмотрелся — и вспомнил. Ну конечно же это Буран. Недавно их, молодых работников, знакомили со службами Петровки, показывали и отделение розыскных собак. О Буране, о его подвигах, уме и сноровке начальник отделения рассказывал больше всего. Постовой позвал:

— Буран, а Буран, ты чего тут мечешься? Иди-ка сюда.

Буран понял, что зовут его, но посмотрел на постового лишь мельком, как бы говоря: «Некогда, дорогой, надо спешить». И, увидев, что в войсковой колонне получился небольшой разрыв, побежал туда. Через мгновенье он был уже на другой стороне площади. И все так же торопливо, но размеренно затрусил в сторону Петровки.

Постовой объяснил стоявшим около женщинам:

— Это наша собака, служебная, так что прошу не беспокоиться, — и поторопился к своему телефону. Набрав номер дежурного по городу, сообщил, что сейчас на площади Маяковского видел Бурана.

Сообщение было чрезвычайно важным. С группой, ушедшей на преследование бандитов, давно уже не было связи. Расширенная поисковая группа, вновь посланная в район происшествия, сообщила, что пока ни бандитов, ни первой поисковой группы обнаружить не удалось. Вот почему дежурный по городу взволнованно и нетерпеливо стал выспрашивать постового.

А Буран в это время уже скулил у дежурной части, царапал лапами зеленые доски ворот.

Когда их открыли, он остервенело залаял и потянул дежурного к воротам. Было ясно: он звал за собой. Значит, с группой что-то случилось...

Быстро снарядили оперативную машину. Но как быть с Бураном? Надо бы взять его с собой. Вид у собаки, однако, был такой жалкий и измученный, задняя правая нога была явно перебита, и было решено взять двух других собак... По следу Бурана они приведут туда, где была группа. Буран же по сборам убедился, что его поняли, и обессиленный лег на землю, закрыв глаза.

Но вот оперативная машина стала выезжать за ворота. Пес бросился вслед за машиной. Однако было уже поздно. Ворота захлопнулись. Буран выл, лаял, колотил лапами по доскам. Никакие уговоры на него не действовали. Злобно оскалившись, он рычал на всех, кто пытался к нему приблизиться.

Позвали начальника отделения. Тот магически действовал на весь свой «четвероногий личный состав», и несколько его резких окриков, кажется, успокоили Бурана. Он дал надеть на себя ременный поводок и, казалось, не обратил никакого внимания на то, что кольцо поводка надели на стойку вольера.

— А может, его запереть в вольер? — предложил кто-то.

— Не надо, это его обидит. Скоро отправим в ветлечебницу. А пока накормите его, — распорядился начальник отделения.

Своей обидой Буран был полон до краев. Когда начальник отделения уходил, пес так тяжко вздохнул и так жалобно заскулил, что тот невольно остановился. Буран с укоризной смотрел на него, и крупные слезы потекли из его черных собачьих глаз. В них можно было прочесть и упрек, и жалобу, и злость: «Как же так, ты, наш начальник, не понимаешь, что мое место сейчас там, на окраине Измайловского парка?»

Начальник отделения попытался его успокоить:

— Пойми, Буран, ты свое дело сделал. Молодец! А сейчас там нужны крепкие ноги и свежие силы. Найдут бандюг, найдут. По твоим же следам найдут. Успокойся... Поешь, отдохни. А скоро повезем тебя к ветеринару, чтобы лапу ремонтировать.

Буран, закрыв глаза, молчал. Начальник отделения ушел. А через пятнадцать минут ему сообщили, что Буран сбежал.

Когда в ворота въезжала дежурная машина, пес встал, напряг все свои мускулы, и ременный крученый поводок, лязгнув металлическим кольцом по стойке, от резкого неистового рывка лопнул, словно шелковый шнур-Буран пулей метнулся вперед, каким-то чудом пролетел через узкий пролет между машиной и открывшимся полотном ворот и, не оглядываясь, помчался по московским улицам.

— Может, мотопатруль послать? — предложил кто-то. Начальник отделения махнул рукой:

— Не надо. Теперь его не догнать, не остановить. А лапу, дурной, наверняка потеряет. Да и вообще погибнуть может.

...Группа, посланная в Измайлово, шла по ночным следам. На земле четко вырисовывались следы Бурана и оперативных работников первой группы. Все шло благополучно, вплоть до того наполненного водой оврага, где произошла задержка и ночью. И собаки и люди встали втупик. Следов было множество. Невдалеке раздавались какие-то голоса. Один из оперативных работников пошел на них и выяснил, что воинское подразделение передислоцировалось на новую точку и прошло здесь всего час назад. Потому и метались собаки, не зная куда, в какую сторону податься, чтобы отыскать следы Бурана и его спутников. Они отбегали то в одну, то в другую сторону, кружились вокруг оврага и возвращались обратно, беспомощно и виновато поглядывая на людей.

Именно в этот момент появился Буран. Он неуклюже прыгал на трех лапах, дышал часто и тяжело, язык, словно пожухлая тряпка, дрожал во рту. Лаять уже не мог, только издавал какие-то хриплые, клокочущие звуки. Мельком глянув на своих собратьев, стал взбираться вверх по заросшим кустарником склонам. Собаки побежали за ним. Туда же поспешили и оперативные работники.

Буран ковылял медленно, но уверенно, ни разу не остановившись. Добравшись до лежавшего на земле проводника Сонюшкина, он жалобно заскулил, принялся лизать его серое, без признаков жизни лицо и злобно захрипел в сторону трансформаторной будки. Скоро и еще одна собака подала голос: она звала к капитану Каменцову. Тот лежал почти без сознания, земля вокруг него потемнела от крови, но пистолет был направлен на дверь будки. Он с трудом проговорил:

— Там, там...

В будке молчали, ни голоса, ни шороха, ни единого звука не раздавалось оттуда.

Лейтенант Нестеренко, возглавлявший группу, усомнился:

— Вряд ли они там. Не слышно что-то. Наверное, ушли.

— Дверь-то ведь заложена слегой... — объяснял Каменцов. Говорил он медленно, с большими паузами. — Там они. Осторожно, у них автоматы. Думаю, они ждут тех, что ушли на машине. Иначе зачем им запираться в эту мышеловку? Напарники вот-вот могут заявиться. А идти к зданию подстанции надо вот отсюда, справа, а потом ближе к стене и к двери. Иначе снимут очередью...

Большие хлопоты теперь доставляли собаки. Они не хотели сидеть смирно, с трудом удавалось их сдерживать. Только Буран, обессиленный, тяжело дыша, лежал около Сонюшкина. Он, выполнив свой долг, оберегал непробудный сон своего хозяина.

Нестеренко, вперебежку и ползком, добрался до будки и прокричал:

— Вам ничего не остается, как выйти и сдаться. Вы окружены!

В будке молчали.

Нестеренко повторил свое предложение.

Сиплый, грубый голос ответил:

— Нам спешить некуда. Подождем.

Через несколько минут в кустарнике раздался тройной свист, сначала тихий, затем громче и еще громче. Из будки ответа не было. Там хотели убедиться; свои ли подают знак. Когда свист повторился, тот же сиплый голос заорал:

— Корыто, в кустах легавые, пришейте их. Иначе не выберемся, заперты мы.

Каменцов тревожно звал:

— Лейтенант, лейтенант, сюда...

Тот уже тоже понял, в чем дело, и, петляя меж кустов, мчался к Каменцову. Через несколько секунд он плюхнулся рядом.

— Не выпускайте пришедших. Собак, собак на них. Если будут сопротивляться — прицельным огнем.

— А эти, эти же уйдут. Твоя жердь пулями почти перегрызана.

— Не уйдут. Живыми, во всяком случае...

Лейтенант с двумя оперативниками, взяв собак, побежал в сторону кустарников, откуда раздавался свист. Скоро оттуда послышался собачий лай, выстрелы. И сразу ожила будка. Ее обитатели колотили в дверь чем-то тяжелым, но дверь держалась все еще крепко. Тогда длинные автоматные очереди наполнили будку глухой бубнящей трелью. Пули кромсали железо двери, отрывали щепки от сухой жерди, ходуном ходившей в металлических скобах. Но вот тонкий конец жерди, перерезанный пулями, словно зубчатой пилой, обломился, и под напором бандитов дверь будки приоткрылась. Она не могла открыться полностью, опустившаяся одним концом жердь мешала ей, но отверстие было уже достаточным, чтобы можно было выйти наружу. Бандиты не замедлили этим воспользоваться. Сначала показался тупой ствол автомата, очередь веером срезала ветви с кустов. Потом в проеме появился человек, и тут же прозвучал выстрел Каменцова. Человек плашмя упал на землю и не двигался.

Второй бандит, видимо не поняв, в чем дело, вышел вслед за первым и только тут увидел, что напарник лежит недвижимо. Кубарем он скатился на землю, поднялся и, делая отчаянные прыжки и петли, побежал к кустам... где лежал Каменцов. Капитан поднялся на колени и, направив на бандита пистолет, крикнул:

— Ни с места! Бросайте оружие!

Бандит остановился и опустил автомат. Потом, увидев, что капитан один, и поняв, что он ранен и еле держится, молнией отскочил в сторону. Пуля Каменцова просвистела где-то совсем рядом. Мгновенно бандит всей своей тяжестью навалился на обессилевшего капитана. Борьба была слишком неравной, и через несколько мгновений Каменцов увидел над собой белесые от ярости глаза, заросшее щетиной лицо, звериный оскал желтых зубов и почувствовал на своем горле железный обруч сжавшихся рук. Какой-то дурман окутал сознание капитана, все закружилось, завертелось перед ним в лихорадочном вихре, и он уже терял последние проблески сознания, когда душивший его обруч вдруг ослаб и послышался панический сиплый крик:

— Остановите, остановите его, загрызет, проклятый!

...Буран, лежа около Сонюшкина, зорко наблюдал за трансформаторной будкой. Ведь те, за кем они гнались, находились там, их запахи бесили его кровь. И когда пес увидел, что один из бандитов бежит к опушке, он, стелясь по земле, пополз ему наперерез. Когда жизни Каменцова остались считанные секунды, острые клыки Бурана впились в шею бандита, и от дикой боли тот разжал руки, попытался сбросить с себя неизвестно откуда взявшегося зверя, но сделать это было невозможно.

Когда Каменцов открыл глаза, Буран стоял передними лапами на груди бандита и рвался к его горлу.

Капитан тяжело поднялся и тихо приказал:

— Буран, отставить.

Собака с сожалением посмотрела на капитана и нехотя оставила свою жертву. Но не отошла, а встала рядом и, злобно рыча, не спускала с бандита глаз.

Обыскав задержанного и приказав повернуться вниз лицом, Каменцов связал ему руки. Теперь Буран успокоился и устало побрел к своему проводнику. Каменцов, посмотрев ему вслед и увидя, как тяжело ковыляет собака, как ее шатает из стороны в сторону, сказал:

— Досталось нам с тобой, Буран. Ну, ничего. Держись, старина.

Но Бурану держаться осталось уже немного.

Каменцова беспокоил второй обитатель будки. Убит он или ранен? С трудом поднявшись с земли, держа наготове оружие и обходя будку справа, прижимаясь к ее стенам, Каменцов направился к месту, куда упал бандит. Там его не было. Но далеко уйти он не смог. Каменцов вскоре обнаружил его в кустарнике. Бандит был без сознания.

Через несколько минут появился лейтенант Нестеренко со своей группой. Они вели тех двух, что шли на помощь затворникам в будке.

Будка эта оказалась самой настоящей бандитской хазой. Устроились в ней бандиты с известными удобствами, стояли топчаны, под полом хранились запасы продуктов, награбленное имущество. Здесь базировалась давно разыскиваемая шайка Корыта.

Корыто и его сподвижники во время боев за Смоленск убежали из городской тюрьмы и бесчинствовали в тыловых городах. С месяц назад они появились в Подмосковье, а потом и в Москве, учинили уже несколько грабежей. Налет на склад завода оказался для них последним.

Скоро прибыли вызванные из МУРа машины. Прежде всего надо было отправить в госпиталь Сонюшкина. В нем еще теплилась жизнь. Но Буран был мертв. Он лежал рядом со своим хозяином, уткнувшись носом в его мокрый от крови и октябрьского непогодья ватник.

Когда полковник Камышин закончил свой рассказ, в комнате долго стояла тишина. Затем майор Стеклов несколько бесцеремонно спросил:

— Каменцов-то — это вы, товарищ полковник?

Полковник немного смутился:

— Не об этом разговор. В нашей работе, далеко не простой и обычной, где всегда нужны и воля, и ум, и бесстрашие, использовать надо все: и то новое, что дает время, наука, техника, и то, что проверено жизнью, опытом, практикой тех, кто трудился на этом нелегком поприще до вас... И собачки, как ласково их зовет товарищ Плужин, тоже пригодятся. Они помощники надежные...

И как бы в подтверждение этих слов со двора управления раздался мощный и дружный собачий лай. Четвероногое отделение будто во всеуслышание заявляло, что есть еще у него порох в пороховницах и оно будет верно служить МУРу в его многотрудных делах.

litresp.ru

КАК ПРОСЛАВИЛСЯ БУРАН. «Эльбрус находит след. Рассказы о собаках»

 

Ночью в окошко постучали. Сосед крикнул взволнованно:

— Нас обокрали! Приведите Бурана, может быть, он поможет!

Хозяин недовольно качал головой. Он думал так: Буран — собака ещё молодая. Опростоволосится, и неудобно будет перед соседями. Но ведь отказать было нельзя, и, взяв Бурана за поводок, хозяин поспешил с ним на место происшествия. На полу в ограбленной квартире валялась забытая ворами кожаная перчатка. Бурану дали обнюхать её и сказали:

— След!…

Буран понюхал перчатку, весь как-то напрягся и медленно двинулся вперёд. Постепенно он перешёл на бег. Хозяин и соседи теперь тоже бежали, увлекаемые мчавшейся вперёд собакой. Вот уже Буран миновал дыру в заборе, перескочил через груду камней, повернул влево, потом вправо. Он пулей вбежал на чердак одного из домов, обнюхал стены, затем спустился вниз, во двор. Тут он начал бегать, поднимая столбы снежной пыли.

— Дурит собака! — недовольно сказал кто-то. — Играет. А мы ей поверили…

Но вдруг все притихли. Буран лёг на живот и стал рыть снег, тихо повизгивая. Он всё глубже и глубже зарывался в сугроб, и вдруг что-то чёрное показалось в его зубах. Ещё минута — из-под снега появился рукав пальто.

— Моё! — крикнул владелец ограбленной квартиры.

А Буран продолжал разбрасывать снег. Тут уж люди стали помогать собаке. Разрыли сугроб, и под ним оказалась яма, в которой лежали ещё два пальто.

Буран прыгнул в яму, обнюхал её и, ворча, вылез наверх. По следу он пошёл к квартире, где прятался вор. Вора задержали.

С тех пор соседи иначе и не зовут Бурана, как Буран — Шерлок Холмс.

litresp.ru

Мотособака или миниснегоход? Что выбрать?

 

С каждым годом рыбаки выкатывают на лед все больше техники: снегоходы, мотособаки, миниснегоходы, всевозможные самоделки. Наблюдая за этой тарахтящей братией невольно задумываешься о том, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Выгонять на лед автомобиль жалко и небезопасно, так что же выбрать из всего этого многообразия?

 

Эта статья написана продавцом рыболовного магазина, специализирующегося, в том числе, на продаже подобной мототехники. Хорошо это или плохо - решать вам. От себя могу сказать, что продавая технику, я справедливо отдаю себе отчет в том, что человек вернется. Вернется и, покупая наживку, либо поблагодарит за удачно сделанный выбор, либо заслуженно выскажет все, что он думает о мне, магазине и том, сколько километров он пер на себе “эту груду железа”. Дабы избежать рекламы или преувеличенной критики я постараюсь без прикрас и лести “пройтись” по всем наиболее распространенным на сей день серийным моделям.

 

В нашей компании руководство практикует весьма полезный принцип: единица каждой пришедшей новой модели отдается на обкатку и испытания. Затем продается как комиссионная. Поэтому все, что будет сказано ниже, подкреплено не только отзывами покупателей, но и личным опытом. Если кому-то это поможет сделать правильный выбор - значит время было потрачено не зря.

 

Где и как я собираюсь эксплуатировать технику?

Это самый первый вопрос, который нужно задать себе перед покупкой. Вы - рыбак, охотник, или просто хотите устраивать покатушки на даче? Если Вы рыбачите, то как далеко Вам нужно добираться до места ловли, сколько человек планируете “брать на хвост”. Не определившись сразу с условиями эксплуатации, Вас может постигнуть разочарование, даже если техника не вызывает нареканий в техническом плане. Теперь по порядку:

Рыбалка

Если Вы рыбачите относительно недалеко от дома/машины, может подойти практически любая техника, с которой вы можете совладать по весу и транспортировке. Дело вкуса. Но если ваши лунки в 10-50 км от начала пути, стоит задуматься посерьезнее. Тут важны такие параметры как: надежность, скорость и грузоподъемность. Вы же не хотите ехать за 50 км со скоростью 12-13 км в час? Пройдемся по скоростным показателям, если с погрешностью - производители не серчайте, поправим:

Миниснегоход “Бурлак”	15-18 км в час. (по паспорту больше, но в реалии у меня не удалось разогнаться)
Миниснегоход “Пегас”	12-13 км в час (та же история с паспортом)
Миниснегоход “Хаски”	22 км в час на скоростной звезде
миниснегоход Dingo T125	По паспорту 40 км в час, пока на обкатке, 35 - потолок, может потом и пойдет свои 40

 

Для мотособак статистика очень усредненная, возьмем наиболее распространенные серийные конструкции с вариатором, доступные для продажи в розничных магазинах (Некоторые модели, например “Пахус” и т.п. в магазинах вы по определенным причинам не найдете). “Барс” и ”Рекс” так же оставим за рамками данной статьи, информация о них доступна в сети интернет.

 

“Райда”, двигатели 6,5  / 9 / 13 л.c.	30 / 40 / 40 км.ч.
“Ураган”, двигатели 9 / 13 / 15 л.c.	30 / 35 / 35 км. ч.
“Джек”	12-13 км.ч.

 

Со скоростью определились, как вы понимаете, чем мощнее мотор - тем дороже. Дальше на эту картину накладываем грузоподъемность. Если едет 1-2 человека - потащит практически вся перечисленная техника, если 3 и более:

• Миниснегоход “Хаски” в середине 2013 года получил новую удлинённую базу, поэтому загадывать до глубокого снега не будем, то же самое воздержимся от высказываний по Dingo T125, заявлено 150 кг.

• Мотособаки с 500 см. гусеницей, весом от 80 кг, двигателем 6,5 л.с. и вариатором - до 5 человек по льду без проблем. Те же характеристики буксировщика, только двигатель 9 л.с. и более - можете цеплять сцепку 3-4 волокуш и сажать туда пассажиров до тех пор, пока будет сцепление со снегом которое обеспечивает вес собаки и консистенция снега.

Грузоподъемность в свете обсуждаемого вопроса имеет прямую зависимость от состояния снежного покрова, проходимости техники и типа подвески (склизы или катки). Все эти вопросы подвергаются жарким спорам в интернет, определившись с моделью можно всецело предаваться этому вопросу. Для рыбалки по статистике эффективнее склизы - на такой подвеске можно смело форсировать "слуз" - снег с водой. Катки могут забиваться этой кашей.

Больной вопрос - надежность. Производители закатывают рукава, доставая жирные кулаки, чтобы дать сдачи. Скажу, чтобы никого не обижать, лично от себя - чем техника проще, тем она надежнее. Простота в данном случае не “раз-два и готово”, а годами вымученный плод труда и экспериментов производителя, основанный на отзывах владельцев и результатах долгосрочной эксплуатации.

 

Охота

По охоте полезного много не скажу, не охотник. Но полагаясь на отзывы покупателей, вам нужен надежный аппарат с максимальной проходимостью, мощный и маневренный по густому лесу. Желательно чтобы можно было “вытащить лося из леса”. Но чудес не бывает, хотите всего этого - покупайте “Буран”.

 

Для тех же, кто ищет более выгодного с финансовой точки зрения решения:

• Хотите маневренности с отменной проходимостью - берите “Пегаса”, “Бурлак-М” или “Туриста”.

• Хотите тяговитости - берите собаку на склизах (катки по пухляку отбирают мощность), вариатором и 500-й гусенице. Но в густой лес на ней забирайтесь осторожно. Заднего хода скорее всего не будет, радиус разворота большой.

Важно тут упомянуть и о мощности. В лесу о ровной поверхности говорить не приходится, поэтому если идет речь о собаке - 6,5 сил будет маловато. Как минимум 9. Это позволит Вам не просить пассажиров "сойти", чтобы забраться в крутую горку.

 

Покатушки.

Вам подойдет любая компактная техника. С громоздкой собакой все-таки есть свои сложности: транспортировка, скорость - особенно скорость в сочетании с весом. Если вы будете катать детей это не так безопасно. Из волокуш улететь значительно легче чем с сиденья миниснегохода. А если валяния в снегу часть вашего активного отдыха - берите мотобуксировщик “Джек”. Забавная, компактная, недорогая собака. Скорость вполне безопасная для падений.

А так - “Бурлак”, “Пегас”, “Турист”, “Хаски”, Dingo T125 - в вашем распоряжении. Если хотите исследовать свои лесные угодья, включая болота и поля, где толстый слой снега лежит поверх прошлогодней травы, Dingo 125 я бы все таки исключил. Проходимость у первых двух сверстников проверена и доказана.

 

Вот пожалуй и все, дабы не грузить вас лишней технической информацией. Ее вы всегда сможете получить в интернете или у продавцов. Удачи вам сделать правильный выбор, а самое главное - счастья вам и вашим семьям, ведь именно для этого мы меняем свою жизнь и делаем такие специфические покупки!

Порфиров Н.М.

Для тех, кого не утомили эти размышления, краткая сводка плюсов и минусов по каждой модели:

 

Dingo T125

Обновленная, с учетом отзывов покупателей 110 модель. Плюсов куча, есть практически все, что есть на “взрослом снегоходе”: свет, 3 скорости вперед, одна назад, красивый, мощный, цена!… Длинный список плюсов на сайтах продавцов и производителя. Но как все это будет работать? Оставим предмет этого обсуждения первопроходцам.

 

Из основных минусов, выявленных на текущий момент:

• сборка не быстрая, нужно крутить много болтов. 10-15 минут. (первая сборка из коробки существенно дольше).

• тяжелые части, на 5-й этаж особо не потаскаешь. Моторный отсек килограмм 45-50. С больной спиной лучше этим не заниматься. Или не разбирать, а сразу в гараж.

• Пробка топливного бака не пропускает воздух. Советуют сверлить дырку.

• Сборка в Китае, для второго сезона называть этот факт плюсом рановато.

Миниснегоход “Бурлак-М”

Очень надежный, простой аппарат. Проходит везде, разбирается за 1 минуту, собирается тоже за одну. Части легкие (30 кг самая тяжелая), таскать их удобно. Если есть возможность, лучше конечно присматриваться к модели с двигателем Honda. Работает тише, служит дольше. Скорость одинаковая у обоих. Заводится всегда, если нормальная свеча и бензин. Низкая посадка - хорошая устойчивость по ухабам в лесу, спинка для заднего пассажира.

 

Минусы:

• Зачем железные лыжи? Если въехать в дерево на полном ходу - согнется элемент трапеции подвески. Стоит не дорого, менять быстро. Но почему не пластиковые, как на “Пегасе”? Производитель наверное ответит - “Не надо въезжать в дерево”. Ну это и понятно, но ведь лес же… случается.

• На железные лыжи может липнуть снег при определенных погодных условиях.

• Качество сварных швов на металлических конструкциях вызывает ужас у людей с тонким дизайнерским вкусом. Нормальные мужики, не верящие в эстетику видят, что это надежно и не смущаются.

Миниснегоход “Пегас”

Плюсы:

• Пластиковые лыжи с железным коньком. Конек хорошо скользит по льду. При наезде на препятствие сгибаются… и разгибаются! Легкие, нет риска стукнуть машину при погрузке-разгрузке.

• Полегче чем “Бурлак” за счет лыж.

• Дешевле “Бурлака”

Минусы:

• Не ударопрочный и не бензоустойчивый пластик закрывающий моторный отсек. Колется, трещит под крепежем. Если пролить бензин - становится липким. Тоесть растворяется, остаются следы. Спасибо на том, что в 2013 сделали нормальный пластик на нижнюю часть моторного отсека.

• Нет спинки. Ноги второму пассажиру приходится закидывать под себя, не удобно.

• Нет фаркопа. Сверлить бесплезно, металл дуги слабый. Нужны руки чтобы сделать хорошо.

• Опорная часть подвески прокручена гайками с гроверами. От вибрации могут раскручиваются, лучше подстраховаться и закрутить как на “Бурлаке” самоконтрящимися гайками.

 

Миниснегоход “Хаски”

Плюсы:

• Очень компактный;

• Быстрый, шустрее российских собратьев;

• Радует, что увеличили длину гусеницы, сместили с нее центр тяжести;

• Маневренный, очень маленький радиус разворота;

• Надежная передняя подвеска;

• Очень правильная ценовая политика.

Минусы:

• Разве что дизайн. Мало кому нравится с первого взгляда. Но если посмотреть на этот факт в призме его стоимости острота вопроса снижается.

• Одноместный - но если бы был двухместный, то и стоил иначе.

 

Мотобуксировщик “Джек”

Плюсы:

• Самая дешевая на сегодняшний день серийная заводской сборки собачка!

• Маленькая, компактная, легкая;

• Можно брать как на рыбалку, так и устраивать покатушки на даче;

• Не страшно доверить старшим детям.

Минусы

• Нет модели с двигателем Honda;

• Подвеска от “Пегаса”, желателен тюнинг;

• Пластиковая ручка газа. При падении на лед может расколоться, бывали случаи;

• Нет аварийной остановки двигателя. На некоторых собаках, если отпустить ручку, она встает в вертикальное положение, двигатель глохнет.

 

Мотобуксировщик  “Райда”

Плюсы:

• Вариатор “сафари”, хорошая тяга и скорость, надежно;

• Склизовая подпружининная подвеска. Снегом не забивается вообще, идет по любой “каше”;

• Передний привод и расположение двигателя, не “козлит” на подъеме;

• Скорость;

• Оптимальный для транспортировки вес, 80-90 кг;

Минусы:

• На льду без снега и воды повышается износ склиз;

• Нет штатного света на моделях с двигателем без катушки освещения.

• Не закрыт вариатор от снежной пыли.

Мотобуксировщик  “Ураган”

Плюсы:

• Тот же вариатор “сафари”;

• Возможность выбора подвески: катковая, катково-склизовая, склизы;

• Передний привод;

• Разборные, неразборные и полуразборные модели - можно транспортировать на легковом автомобиле;

• Закрытый кожухом вариатор;

Минусы:

yakorspb.nethouse.ru

Буран-Бурашечка-Бурашка… — Охотничьи лайки. Библиотека.

У охотника-промысловика Сергея Уралова отравили собаку. Пес лежал в отгороженном загончике и слабо дышал. Его безжизненный взор был устремлен в никуда. Хлопья белесой пены плавно скользили по вывалившемуся из пасти розовому языку. Перед собакой на корточках сидел хозяин.— Как в город съездил, Серега? — вдруг неожиданно громко спросил подошедший сосед, но, увидев издыхающего пса. осекся на полуслове.В это время тело собаки вытянулось, будто в затянувшемся прыжке, и обмякло.— Это че, с ним, помирает, что ли?Но Сергей ничего не ответил.Положив руку на грудину, он словно прислушивался, пытался ощутить хоть какое-то биение жизни.— Буран… Бурашечка, ну что ты? — по-детски ласково обращался он к собаке. Но пес был уже мертв.— Никак, съел чего?Сосед все еще топтался у загородки. Он чувствовал некоторую неловкость своего положения и не решался уйти,Сергей отрешенно посмотрел на него и, словно оправдываясь, произнес:— И всего-то на сутки в город уехал, а поди ж ты…Во вдруг осевшем и сдавленном голосе Сергея было все: и собственное бессилие, и тяжесть утраты близкого друга.— Может, закопать помочь?— Не надо, я сам, — неожиданно жестко ответил Сергей и пошел на подворье за лопатой.Собаку похоронил за баней, под раскидистой черемухой, где любил сиживать, особенно весной, наслаждаясь ее духмяным запахом.Был месяц август. По всему чувствовалось приближение осени — пчелы на его таежной пасеке добирали пыльцу с душицы и кипрея, несли в зиму последний взяток. После гибели собаки Сергей вторую неделю жил на заимке, не выезжая домой. Работы хватало. Заготавливал к зиме дрова, осматривал ульи, ладил капканы, старался забыться в работе, но дума о собаке не выходила из головы. Вспоминал он то время, когда у него были две собаки, две промысловые лайки — Ветка и Буран — потомки знаменитых на всю округу медвежатниц деда Ермолая.Первой погибла Ветка. Было это год тому назад. Летним погожим деньком Сергей, как всегда, доехал до своего участка по старой узкоколейке на самодельном рельсовом самокате — «пионерке». Уже подходя к зимовью, он вдруг ощутил какую-то пугающую пустоту — собаки не встречали его радостным лаем, как это было всегда.Свою любимицу Ветку он нашел по кровавым следам в густых зарослях иван-чая. Рой мух кружил над бездыханным телом собаки. Буран, заслышав голос хозяина, доплелся до него и, обессилев, ткнулся в сапог. Шерсть его свалялась от запекшейся крови. Осмотрев раны, Сергей понял, что собаки были кем-то безжалостно расстреляны. В избушке было все цело, даже полная фляга меда с первого взятка стояла непочатой.Бурана он выходил, дробь не задела жизненно важных органов, раны, обработанные прополисом, вскоре затянулись, только перебитый у основания хвост, прежде лихой завитушкой лежавший на спине собаки, сейчас свисал «волчьим поленом».— И так сойдет, не на выставку, — всякий раз ухмылялся Сергей, осматривая собаку.Сергей не подозревал, кто так жестоко мог расправиться с его собаками. Врагов у него не было, правда, завистники были. Несколько лет назад он стал хозяином этого промыслового участка, считавшегося самым благополучным в промхозе, так как северная его граница примыкала к охранной зоне заповедника. До него здесь «хозяйничал» другой охотник, но погорел на браконьерстве, получил срок, когда же вернулся, то место было уже занято. Вскоре после его возвращения на участке сгорело выстроенное им же зимовье. Сергей не сомневался, что поджог устроил «бывший», но не придал этому большого значения: сам строил — сам сжег. К тому же он давно собирался строить свое, просторное, на красивом месте.Шло время. Сергей уже успел обжиться в новом зимовье, выстроенном на берегу бойкой «харюэной» речушки, как однажды к нему в гости пожаловал «бывший» хозяин с дружком. Разговоры повели издалека: о том, как трудно живется в это непростое время и надо бы помогать друг другу. А у Сергея участок большой, и, если он с ними поделится, при этом «бывший» многозначительно поднял указательный палец вверх, то большие люди, которые хотят хорошей охоты, достойно могут за это заплатить. Сергей, терпеливо выслушав его предложения, посоветовал найти ему другого компаньона. На том и расстались. Попив чайку, гости ушли, предложив напоследок не торопиться и подумать.Предупреждение, похожее на угрозу, не заставило себя долго ждать. В самый канун Нового года к Сергею домой пожаловал участковый.— Собирайся, поедем, посмотришь на свои художества, — с порога объявил он. Сергей опешил. Он не понимал, какие художества и где он мог нарисовать за эти дни, что находился дома, но все же стал деваться. Во дворе его ждал знакомый охотовед. При виде его Сергея охватила мутная тревога: значит, на участке не все ладно, и, не задавая лишних вопросов, сел в машину. Охотоведа он знал давно -серьезный мужик, просто так не приехал бы. Остановились на его участке. Недалеко от дороги они показали ему свежую «забойку» лося, о чем говорили внутренности и шкура животного. Вихляющий санный лед снегохода привел их к заимке Сергея, где нашли голову и грудину.— А что на это скажешь? — торжествовал участковый.Сергей внешне старался держаться спокойным, хотя внутри у него все клокотало, он сразу догадался, чьих рук это дело, едва увидел «забойку». Все, у кого есть снегоходы, обязательно делают к ним самодельные сани-нарты Поэтому рисунок на снегу получается у каждого свой. Санный лед принадлежал бывшему хозяину участка. К тому же Сергей понимал и причину торжества участкового, с которым «бывший» охотился до отсидки.-Сани твои ?- спросил охотовед у Сергея.-Нет.-Тогда поехали.— Как поехали?’ — воскликнул участковый.— А протокол составлять — кто будет? Всегда внешне угрюмый охотовед обжигающим взглядом посмотрел на растерявшегося вдруг участкового.— Протокол я всегда успею составить, а вот ты лучше скажи, чьи это сани были и заодно, какой доброжелатель тебе об этом сообщил.Лицо милиционера вытянулось, глаза суетливо забегали по снегу.— А улики, а мясо? — он показал на валявшуюся рядом голову лося.— Где ты видишь мясо? — переспросил охотовед. — Кстати, если не будем терять времени, то найдем и мясо.В доме, куда они зашли, полным ходом шла предпраздничная разминка. С кухни доносились пьяные голоса, даже кто-то пробовал затянуть песню, но его не поддерживали. Во дворе стоял снегоход и сани со знакомым рисунком полозьев.Хозяин не на шутку встревожился, увидев охотоведа с участковым.— Объясни, откуда это? — спросил у него охотовед, указывая на застывшие подтеки в санях.— Это? — хозяин явно тянул с ответом. -Это — свояку помог мясо на рынок подвезти. Охотовед молча прошелся по подворью и вышел в огород, к сараю. Хозяин неотступно следовал за ним.— Скотину держите?— Нет, а что? — угодливо переспросил хозяин.— А что на сарае?— Солома прошлогодняя, больше ничегоОхотовед знал, что спрашивал. Он сразу обратил внимание на снег, сбитый с лестницы, которая вела на сарай, и полез по ней.— Не имеете права! — вдруг, привизгивая, закричал хозяин. — Ордер на обыск покажите, я правила знаю!Не обращая внимания на выкрики, охотовед поднялся по лестнице и скрылся в проеме. Вскоре он скинул в снег переднюю лопатку лося.Сергей не был мистиком, но после этого случая он стал жить в тревожном ожидании того, что с ним непременно что-то произойдет — подожгут зимовье, нарушат пасеку, изобьют. Проходил месяц за месяцем, но ничего не происходило, и вот, как гром среди ясного неба, расстрел собак. Больнее потери он не ожидал. Слезы душили его, когда он копал яму под лиственницей, чтобы схоронить Ветку. Собаки были частью его самого. Они были не только надежными помощниками, но и надежными, верными друзьями, которые не раз выручали его: когда он тонул в половодье, когда попал под медведя-шатуна.Зимой он добирался до своего участка по зимнику, на попутном лесовозе. Так и в один из дней, как всегда, он сошел в известном месте. Вытащив из-под ели охотничьи лыжи, заскользил к зимовью, попутно обходя ставки-самоловы на одном из путиков. Ему осталось перевалить еще одну гриву — и он дома, у незамерзшей еще речушки, где его неизменно ждали собаки. Но.на полпути он вдруг увидел след медведя. Очередной. самолов был разворочен. Было видно, чтo медведь вытащил из него попавшего туда зверька. Ускорив шаг и перезарядив ружье, Сергей строил разные. догадки — скорее всего, медведя подняли лесорубы, осваивающие новую лесосеку.Хотя и был готов Сергей к встрече с медведем,- все равно зверь появился для него неожиданно: Он успел лишь заметить, как из-за ближайшего выворотня к нему метнулось что-то большое и черное.Руки сработали сами, подсознательно, как нечто отдельное от разума. Вырвав из-за спины ружье, он стрелял, не выцеливаясь, когда медведь буквально висел на стволе ружья. Он успел бы отскочить в сторону, но лыжи помешали ему это сделать. Сергей упал. Ремень вывернутой лыжи удавкой стянул ступню, второй ногой он отбивался от наседавшего тяжело раненного медведя. В ход пошел и ствол ружья. Не имея возможности перезарядиться, он тыкал им в голову медведя. Как бы скоро закончилась схватка и кто вышел бы победителем — неизвестно, не подоспей ему на помощь собаки.Услышав недалекий выстрел, они бросились на его звук и буквально стащили медведя с хозяина. Через минуту все было кончено. Превозмогая боль, ему удалось высвободить вывернутую ступни. Сергей еще не знал, что с ней, но понял, глядя на распухшую ногу, что самому ему до зимника не дойти. Каждое движение причиняло нестерпимую боль во всем теле. Соорудив из веревок нечто вроде ошейников, он накинул их на собак, а сам лег на лыжи. Собаки с трудом, но послушно потащили его в гору. Дело для них знакомое — не раз он, забавы ради, цеплял их за веревку, катался с ними на пыжах. На зимнике его подобрал лесовоз.— Случись что сейчас, и вытягивать будет некому, — с горечью подумал Сергей, глядя на пустующий навес, где в прохладе любили отдыхать его собаки.Через две недели, не выдержав одиночества, Сергей вернулся в поселок.— Как ты кстати, картошку выкопаем, обрадовалась жена появлению мужа. Но, видя, как он выкатил со двора мотоцикл, всполошилась:— Ты куда на ночь глядя?Ответ Сергея потонул в треске старенького «Урала».В небольшом, но шумном городе, где все дома были как две капли воды похожи друг на друга, Сергей с трудом отыскал дом товарища, который каждую весну приезжал к нему на заимку.Найдя нужную квартиру, он надавил кнопку звонка. Прежде чем дверь отворилась, за ней послышался беззлобный лай взрослой собаки и звонкие, как перебор колокольчиков, голоса щенят.— Случилось что? — удивился хозяин, увидев стоящего на пороге приятеля.— Да нет. вот приехал щенков посмотреть, — бросил Сергей, проходя в комнату.— Ах, это, — равнодушно заметил хозяин, — а я думал, случилось что, выходит, и до тебя слух дошел.Сергей прекрасно понимал иронию товарища и даже затаенную обиду, но не придал этому значения. А дело было в том, что приятель весной на заимку приехал со своей лайкой, у которой родословная, по его словам, как «царская» домовая книга — одни чемпионы, а не углядел, что собака была в великой «охоте». Бурана тоже не предупредили, что у собаки голубая кровь и трогать ее нельзя. В общем, подгуляла собака.Узнав об этом, хозяин собаки хватался, то за голову, то за сердце.— Ведь у меня будущее потомство на пя-тилетку вперед расписано, — кричал он неизвестно кому, бегая по зимовью.Сергея лишь забавляла эта сцена, и он от души посмеялся тогда над ним, сидя под большим кедром на скамейке. Его нисколько не обижало, что его Бурана называют безродным, он-то знал ему цену, а остальное было не в счет.На подстилке, рядом с матерью, сидели три лобастых щенка и настороженно смотрели на незнакомца. Он, с удовлетворением отметая про себя, что по серому волчьему окрасу все они удались в ермолаевскую породу, а один из них с белесыми подпалинами на животе и черной строчкой на лбу был точной копией отравленного Бурана.-Утопить рука не поднялась, а навязывать кому — сам знаешь как, слава такая пойдет, что и сам не рад будешь; Может, заберешь ты их всех, ради Христа? — и хозяин с мольбой посмотрел на Сергея.-Ладно, клади всех:Приятель с услужливой готовностью взял протянутый ему холщовый мешок и принялся складывать туда щенков. Дома, к неожиданной радости жены и детей, он вывалил из мешка три пушистых остроухих комочка.— Папка! Папка! Смотри — Буран! Бурашка! — в восторге закричал сынишка, схватив того самого, с черной отметинкой щенка. Прижатый к голому телу щенок заскулил и стал искать спасения, тычась мордочкой под мышку мальчика.— Ну что же. Буран так Буран, — голос Сергея дрогнул, и он поспешил выйти из комнаты.Вскоре посаженный в вольер Буран зажил жизнью беспечного и проказливого щенка. А его брат и сестра были отданы знакомому леснику, на кордон.Редкие выходы на поводке до ближайшего леса были для щенка настоящим событием, а близкая и а то же время недоступная улица своим разноголосьем манила его еще больше-Неизвестно почему, но однажды дверка у вольера осталась незапертой Не веря своему счастью. Буран в нерешительности остановился, осмысливая, что же ему теперь делать?Через мгновение, юркнув в небольшую дыру в подворотне, он уже мчался по улице, разгоняя кур, коз и прочую живность. Дурман свободы кружил ему голову. Он даже пытался поиграть с теленком, пасущимся вместе с коровой. Но всякий раз натыкался на крутые рога мамаши. Вскоре, ему это надоело. Устав лаять и кружить вокруг животных, он умчался на другой конец, УЛицы, где мирно паслась, ничего не подозревая, пара домашних гусей, На этот раз его ничто не сдерживало, ни -резкое одергивание поводка, ни окрик хозяина. Гуси пробовали защищаться — отчаянно вытянув шеи, пытались ущипнуть щенка, били его своими мощными крыльями, но Бурана это только раззадоривало. Увернувшись от очередного броска, он тут же перехватил налетевшего на него гуся за шею и потащил его к своей подворотне, с трудом протиснулся в дыру и положил его обмякшее тело у крыльца Немного постояв, как победитель над побежденным. Буран с чувством выполненною долга выбежал за следующимОставшийся гусь неистово гоготал, звал на помощь, окрест неслись его отчаянные крики. Не меньше кричала и их хозяйка, выбежавшая на шум. Татарочка Зоя не отличалась проворством и подвижностью, она, точно гусыня, переваливаясь с ноги на ногу, двинулась на щенка. Буран, не обращая на нее ровным счетом никакого внимания, бросился на гуся. Секунды отчаянной борьбы — и все было кончено, Буран нес добычу домой. Вслед летели комья земли и отчаянные крики хозяйки, временами переходящие на завывание разыгравшейся вьюги.— Сорожа, Сорожа — шантан мать! -причитала она, не зная, как звать собаку, и называла ее по имени хозяина. Так она и переваливалась с вытянутыми вперед руками до самых ворот, за которыми скрылся с гусем Буран, пока не упала, поскользнувшись на ухлябистой осенней грязи.Высунуться на улицу Буран больше не рискнул. Ворота гремели под чьими-то сильными ударами, а тяжелый, надрывный вой татарочки Зои и вовсе смирил пыл воинственно настроенного Бурана. На этом история с гусями не кончилась. Вышедший из дому хозяин вместо благодарности начал тыкать ему в нос той самой добычей, которую он принес для него. Вечером его посадили на цепь, чего он стерпеть не смог. Он неистово рвался с нее, а ночами завывал так, что дворовые собаки дружно начинали вторить ему, не давая своим хозяевам спать.Вскоре настал день, когда его надолго увезли из поселка на таежную заимку. С этого времени для Бурана началась совсем другая, суровая жизнь будущей промысловой собаки.Стой поры минуло два года. Из ласкового и нескладного щенка Буран превратился в рослую красивую лайку.Несмотря на относительно молодой для собаки возраст он уже носил отметины от когтей рыси и клыков волчицы, попадал в капкан и чудом уцелел от копыт гонного лося. Только с одним зверем не сходился Буран — с мохнатым батюшкой-медведем.Не раз набегал он на свежие следы зверя. А наткнувшись, на мгновение замирал или мочился в глубокий земельный оттиск когтистой медвежьей лапы.На исходе жаркого лета случился в заповеднике пожар. Много зверья выгнал огонь из заповедной глубинки. Помимо всей прочей живности заметно прибыло на участок Сергея медведей. То тут, то там он натыкался на свежие медвежьи следы. Дальние пчелиные колодки, вывешенные в лесу, были разорены и сбиты с деревьев. В короткие летние ночи он все чаще слышал, как неистово лаял Буран, отгоняя от пасеки непрошеного гостя.Как-то, обходя раставленные по лесу вешки-ловушки для пчел, Сергей наткнулся на медвежий след, над которым уже стоял Буран и глухо рычал, а рядом на бурых глиняных разводах тянулись еще две цепочки маленьких медвежьих лап.— Ого! Давненько ты у меня в гостях не была! — воскликнул Сергей, осматривая следы. — Вернулись, погорельцы…И отозвав собаку, он повернул в сторону. Всякий раз старался упредить подобное нежелательное знакомство, но все же такая встреча состоялась…Осень уже вовсю властвовала над тайгой. С деревьев веером облетала радужная листва, а с поднебесной синевы доносились печальные крики журавлей. С вечера на заимку Сергея приехали на тракторе два лесника и попросили его показать утром дорогу к заброшенной лесосеке, которую намеревались распахать под посадку саженцев.Утром, едва рассвело, двинулись в путь. Трактор решили пока не брать, а для начала разведать дорогу, так как проливные дожди словно гигантским плугом искромсали, изрезали брошенные лесные дорога глубокими и широкими оврагами.Не доходя до первой делянки, Сергей, вдруг услышал, как недалеко взлаял Буран.— Как делянку осмотрите, подождите меня у вагончика лесорубов, а я схожу посмотрю, на кого он лает, — бросил лесникам Сергей.Чем ближе он подходил к небольшому колку леса, откуда доносился лай Бурана, тем явственнее различал в его голосе злобу.— По барсуку, видать, работает, — отметил он про себя.Густой осиновый подрост мешал Сергею подойти и разглядеть зверя, не спугнула его. Сделав небольшой крюк, он зашел с другой стороны и неожиданно для себя увидел, как Буран лаял взахлеб, задрав голову. У самой кроны невысокой, но кряжистой сосенки висели, уцепившись когтистыми лапами за ствол, два медвежонка и испуганно таращились на собаку. Сергей о6омлел. От увиденного повеяло ХОЛОДОМ.— Пойдем отсюда, Буран, — сказал он собаке. — Это не наша с тобой охота…Но Буран, услышав голос хозяина, еще яростнее принялся облаивать медвежат. Сергей отчетливо понимал: дорога каждая секунда, ведь где-то здесь рядом должна быть медведица. Он двинулся было к собаке, чтобы увести ее от опасного места, как услышал за спиной треск, которого ожидал каждую секунду. Сергей замер, затем медленно повернулся. На расстоянии нескольких метров из кустов на него смотрела большая черная голова медведицы- От пронизывающего насквозь взгляда ее маленьких злых глаз Сергею стало не по себе. Он замер, не смея отвести взор. Шло время — минута, другая, а может быть, целая вечность, никто не решался уходить. За спиной Сергея по-прежнему неистовствовал Буран, не замечая медведицы. А она, застывшая, как изваяние, в упор «расстреливала» взглядом Сергея, Со стороны это походило на игру в переглядки. Сергей прекрасно понимал: одно неосторожное движение — и медведица его сомнет, а дальше… Впрочем, он не хотел представлять себе то, что будет дальше, и начал плавно стягивать с плеча заряженную дробью одностволку. Он принял решение стрелять вверх, надеясь испугать зверя.После случившегося Сергей много раз прокручивал в памяти то трагическое для него событие, и всякий раз ему не удавалось восстановить, как после выстрела он оказался под медведицей. Все произошло настолько стремительно, что ее бросок и удар — все уложилось в одно мгновение выстрела.Первое, что он почувствовал, — сильный удар по плечу, от которого потемнело в глазах, и терпкий вонючий запах звериной шерсти. Брезентовая спецовка лесоруба спасла его от разящих когтей медведицы, но рука онемела, стала непослушной. Большие желтые клыки впивались в его здоровую правую руку, которой он защищался как мог — хлестал зверя по морде, не давая ему ухватить горло. Как профессиональный охотник он понимал, что чудес не бывает, и на этот раз он МОЖЕТ дорого заплатить за своя торопливость. К тому же под тяжестью навалившейся на него туши он начал задыхаться, сверху, с медведицы, что-то капало и заливало ему глаза чем-то липким. Силы покидали его.— Все, это конец, — мелькнуло у него в голове.Он сделал отчаянную попытку повернуться, чтобы не видеть свою смерть, но медведица плотно прижала его к земле, не давая возможности повернуться. Вдруг неожиданно ему пришла мысль — то ли он где-то слышал, то ли где-то читал, что в такой ситуации надо хватать зверя за корень языка… Собрав последние силы, он по локоть воткнул здоровую правую руку в пасть медведице и, как ему показалось, ухватил ее за корень языка. Он почувствовал, как хрустят под ее зубами его пальцы,но, странное дело, боли не ощутил. Послед-нее, что слышал, теряя сознание, — доносившийся откуда-то сверху страшный, неистовый визг, похожий на предсмертный визг поросенка…Сколько времени пролежал без сознания, Сергей не помнил. Он очнулся лишь оттого, что дышать ему стало легко и свободно. Медведицы рядом не было, только отдаленный злобный лай Бурана напомнил ему о ней и вернул к действительности. С трудом приподнявшись, он оглянулся, медвежата по-прежнему были на дереве, только залезли еще выше, в густую крону сосны. Сергей понял — медведица обязательно вернется, и последний шанс, дарованный ему Бураном, станет последней вехой его жизни или смерти. Тем временем лай приближался. Сергей сел, прислонившись спиной к березке, потянул на себя валявшееся рядом ружье. Изуродованные пальцы не слушались, когда он вытаскивал из патронташа позеленевший от времени пулевой патрон…..Увидев сидящего перед ней человека, медведица неожиданна вздыбилась и. не обращая внимания на повисшего у нее «на задах Бурана, пошла на Сергея… Пуля попала в раскрытую пасть зверя и вышла у основания черепа. Медведица рухнула у ног Сергея, продолжая передними лапами забирал под себя земле. Не меняя позы. Сергей отчужденно смотрел на поверженного зверя и на то, как свирепствовал на ее загривке Буран, от чего туша медведицы колыхалась, как студень — клочья шерсти, выдранные им вместе с кожей, летели в разные стороны. Ушей у медведицы уже не было.-На войне, как на войне, -вспомнил Сергей свою давнюю поговорку, -Спасибо тебе, Бурашечка, cчитай, что пожизненную пенсию ты уже заслужил…Вскоре он услышал тревожные крики лесников, отозваться им у Сергея не было сил. Увидев окровавленного охотника и тушу медведицы, они остолбенели, не смея приблизиться.— Да делайте что-нибудь — не стойте! — ругань Сергея вернула их к действительности.До поселка добрались только к вечеру. Всю дорогу, лежа на тракторном лафете трелевщика, придерживаемый лесником, Сергей понемногу тянул из горлышка водку, чтобы хоть как-то заглушить свою боль. Потом была районная больница, где ему вправляли и сшивали «на живую», и бесконечные пересказы случившегося — милиции, корреспонденту местной районки и просто любопытным. В больнице он долго не залежался и вскоре выписался, едва сняли гипс с переломанной от удара медвежьей лапы ключицы.Сидя на крылечке дома. Сергей ласково трепал Бурана, который, по-щенячьи утуткнувшись носом в подмышку хозяина, сипло не то скулил, не то выл, не в силах оторваться, что-то объяснял ему на своем собачьем языке.Вскope Сергей начал собираться в лес.— Может, погодишь немного, окрепнешь, тогда уж, — робко просила жена, заглядывая в глаза мужу, но Сергей бросил на нее такой взгляд, будто спрашивать было, ни к чему.У ворот сидел Буран, он терпеливо ждал, когда хозяин закинет за спину рюкзак и ружье. Ни один мускул не дрогнул на его теле. Даже тогда, когда он увидел крадущегося по забору соседского кота. В другое время он не упустил бы возможности показать ему, кто во дворе главный, но только не сейчас, — он боялся, что его хозяин опять куда-нибудь денется без него, поэтому терпеливо ждал.Охотничий сезон для Сергея оказался на редкость удачным. О нем опять писали в районной газете, его фотография опять появилась на Доске почета. По итогам года поставили всем в пример и даже наградили грамотой.Приближалась весна. Хотя по календарю она давно уже наступила, но на вырубках еще лежала метровая толща снега, тогда как по деревенским улочкам уже бежали бурливые коричневые ручейки, а с крыш посыпались частые звонкие капели. В больших лужах воды отражалось голубое небо с плывущими по нему крупными, точно крутящимися белыми облаками. В лесу на косогорах снег начал медленно сходить в лога, цепляясь грязными рыхлыми клочками за тенистые перелески. На одной из таких кручин весенние воды выгнали из берлоги медведя. Отощавший за зиму, он шатался по лесу в надежде чем-нибудь поживиться, но, кроме рыскающего волчьего следа, ему ничего не попадалось. Наконец он набрел на свежие следы лосихи с лосенком. Дневная лежка еще хранила их парной запах.В томительное время — межсезонье -Сергей иногда выезжал на снегоходе проверять расставленные на волка капканы и развозил по солонцам веники, соль.Буран в это время сидел на снегоходе в качестве пассажира или, что чаще бывало, бежал по проторенному следу сзади.Уже по дороге к дому Сергей решил проверить ближний к зимовью солонец — завернул на него и туг же наехал на свежий медвежий след, чуть поодаль тянулись наброды лосей.— Так вот ты кого скрадываешь, косолапый! — подумал он и прибавил газу, на всякий случай перекинув ружье из-за спины на грудь. Едва подъехав к солонцу, он увидел, как в чаще леса замелькало что-то черное — медведь! Стрелять не стал, а принялся свистеть устремившегося за ним Бурана. Как он и предположил, медведь охотился на лосей. Подкараулив небольшое стадо у солонца, он напал на него, выбрав себе в жертву лосенка. Его растерзанная и подъеденная туша лежала недалеко.— А медведь молодой, однако, — подумал Сергей.Он по опыту знал, что старый, опытный зверь в этот период бескормицы ни за что бы не бросил свою добычу, а подпустив охотника ближе, бросился бы ее защищать. Дождавшись собаку, он повернул к дому. Смеркалось. Не желая делать круг до лежневки, он поехал напрямую, через речку, надеясь проскочить ее в узком месте, но жердины, брошенные на лед, разошлись. и снегоход провалился в полынью. Темнота плотной пеленой окутала тайгу, когда ему удалось вытащить снегоход на берег.Купание в ледяной воде не прошло для Сергей даром. На следующий день он почувствовал сильный жар и головокружение. При вдохе внутри него все сипело и хрипело, как в продырявленных мехах гармошки. Заправив снегоход, он решил ехать до дому, чувствуя, что к вечеру ему станет намного хуже и тогда не помогут настой из трав и медово-спиртовые компрессы.Бурана на заимке не было, лишь зябкий весенний ветер доносил его голос с солонца, где медведь укараулил лосенка.— С медведем лаяться убежал, — удовлетворенно ухмыльнулся Сергей. — Дня три отлежусь, уколы, какие надо, сделают, а там вернусь, не впервой, — и он завел снегоход.Он даже и не предполагал, что упекут его бессердечные доктора в больницу с жесточайшим воспалением легких.— Что, опять?! — почти закричал врач, лечивший Сергея, когда он периодически попадал под медведя.Сергей с трудом выдавил подобие улыбки.— Да нет, доктор. Мне бы уколов немного, и всё пройдет, у меня собака в лесу осталась…Врач удивленно посмотрел на него поверх очков и строго произнес:— Вот что, медвежатник, при твоем состоянии быстрее можно только на тот свет. Будешь лежать ровно столько, сколько положено и принялся заполнять бумаги.Первое время Сергей находился почти в бессознательном состоянии. Сколько времени он пролежал так, не помнит. Он потерял счет дням, пока кризис миновал и дело пошло на поправку. Сосед по палате однажды подсел к нему на краешек кровати, полюбопытствовал, почему он все время про какой-то буран кричал, когда за окном давно уже весна. От неожиданно произнесенного имени собаки Сергей вздрогнул:- Это собака у меня, так ее зовут, понимаешь? — и он надолго задумался, ушел в себя.А в это время Буран, точно на работу, ежедневно бегал к растерзанной туше лосенка. Медведь, охраняющий свою добычу, почувствовав в собаке соперника, еженощно перетаскивал тушу подальше в лес. Но Буран с завидным постоянством неизменно находил ее и был готов к устраиваемым медведем засадам — он легко уходил от его грозных и коварных бросков и, в свою очередь, не давал ему приблизиться к туше. Временами уставшие зверь и собака часами лежали по обе ее стороны и с ненавистью смотрели друг на друга. Буран лишь изредка поглядывал на проложенную им тропу, ведущую к зимовью, в ожидании, не появится ли исчезнувший хозяин, и тогда уж вдвоем они дадут жару этому косолапому воришке.За время такого многодневного общения зверь и собака, сами того не замечая, постепенно привыкли друг к другу. Уже лай Бурана стал не таким злобным и продолжительным, а броски медведя были не такими резкими и грозными, а стали, как для отчета, вялыми и короткими.Буран не раз преступал грани дозволенного — нарушал дистанцию, и поплатился за это. Впрочем, и на этот раз ему удалось бы уйти от стремительного броска, не окажись рядом плотных кустов ивняка, в сторону которых он неосмотрительно кинулся. Ему не хватило доли секунды, чтобы уйти от разящего удара медвежьей лапы… Буран умер мгновенно. Он так и остался лежать вдавленным в снег. Медведь больше его не тронул.…Светило по-весеннему яркое солнце, а где-то далеко, в поселке, сбежавший из больницы хозяин спешил на заимку — к своему другу.Тело Бурана Сергей нашел по еле заметным вытаявшим следам. Неизвестно откуда примчавшийся порыв ветра, слегка качнув ветви кустов, пригладил шкуру собаки. Показавшаяся из снега мышка, испуганно пискнув при виде стоящего перед ней человека, снова зарылась в снег.— Бурашка-а-а! — троекратным эхом пронеслось по вырубам и маленьким отголоском застряло на вершине увала…

Сергей Гоголев“Охотничьи собаки” №1 – 2001

Назад к содержанию.

biblioteka-laiki.ru

Мои собаки - Охотники.ру

Начало в №6/2007

     Белка не пришла к нам и в этот раз, и с этим зверьком мы знакомились чуть позже уже под Москвой, в том самом лесу у железнодорожной платформы «Мичуринец», где когда-то надеялся я  показать белку своей самой первой лайке, неукротимому зверовику – запсибу Буяну.     Увы, и этот, второй мой промысловый сезон закончился преждевременно: я вынужден был выходить из тайги и обращаться к врачам после двух тяжелых приступов аппендицита.     Операцию мне сделали в Москве, говорили, что все-таки успели. Но дальше начались осложнения, и вернуться в  свой домик-избушку на берегу милого Домашнего озера, где когда-то стояла-жила чудесная таежная деревушка Поржала, в эту зиму я уже не смог.  Тут-то и вспомнился мне невысокий соснячок рядом с вековым ельником возле железнодорожной станции «Мичуринец», где в конце концов и отыскали мы с Бураном нашу самую первую белку и стали вполне прилично работать и по этому зверьку.     В конце концов все складывалось вроде бы совсем хорошо. Но совсем хорошо у меня почему-то никогда долго не бывало – Буран неожиданно заболел. Врачи поставили диагноз: чума.     Собачку, как могли в то время, лечили, вроде бы даже совсем вылечили. Плохого впереди я ничего не ждал. К тому же после болезни мы с Бураном получили на выводке и самую высокую для его  возраста оценку за экстерьер, а там и собрались в новую дорогу, но уже не на таежные озера, чтобы заниматься рыбным промыслом и ждать там промысловую охоту, а в творческую командировку, которую выдал нам популярный столичный журнал за те рассказы, которые я привез с собой из тайги.     Вот тут-то и заглянули мы в Карелию, заглянули, да и остались в тех краях, рассчитывая побродить по карельским лесам, может быть, не один охотничий сезон. И вскоре лес преподнес нам свой самый добрый подарок: здесь-то впервые и встретился я с мигрирующими белками и попал на самый-самый ход этих неугомонных зверьков.О том, что в лесу вдруг появилась ходовая белка, догадался я сразу по частым выстрелам охотников, что первыми обнаружили шустрых путешественников     В том году местные ельники шишку не уродили, но в прошлом году урожай еловых семян был, видимо, неплохой, и к богатому столу, как водится, тут же заявились клесты и за прошлую осень и зиму оборвали с еловых лап и накидали на землю, наверное, всю доставшуюся им шишку. Эти оборванные неловкими птицами шишки благополучно отлежали всю зиму под снегом и дождались новой зимы, так и не раскрыв на земле свои чешуйки и не потеряв семена. И теперь этот волей-неволей заготовленный клестами корм и пригодился как раз белкам-путешественницам, которые и нагрянули к нам на такую вот, как говорят, паровую шишку. И теперь пышнохвостые зверьки, заглянувшие в наш лес, под елками и разыскивали себе пищу, копаясь в уже успевшем нападать снегу. И здесь, под елками, мой Буран довольно легко находил желанных зверьков.     Стронутая с места, от корма, потревоженная собакой белка, конечно, тут же забиралась на дерево, но, наверное, не видя пока никакой особой опасности, не поднималась в самую вершину, а останавливалась чаще вполдерева и на виду, другой раз совершенно не таясь, начинала еще и сердито цокать, ругать моего Бурана. И добывать таких зверьков не составляло слишком большого труда.     Хуже, если бы белка уходила от собаки в самую вершину и западала, пряталась там, прижавшись к стволу. Тогда отходи в сторону и старайся высмотреть затаившегося зверька или так, или с помощью бинокля. И это еще хорошо, если елки стояли не плечо в плечо друг к другу, если не свели там, вверху, свои вершины, не прикрыли их от тебя, охотника, своими мохнатыми лапами – тут уж и бинокль не поможет.     Куда легче ходить за белкой по матерым ельникам вдвоем. Один охотник с ружьем отходит чуть в сторону и внимательно приглядывается к вершине, куда ушла белка: не шевельнется ли, не обнаружит себя вдруг зверек.  А другой, в этом случае – помощник, подходит к елке и обухом топора резко – раз-два – ударяет по стволу.  Обычно на такой удар белка тут же реагирует, по крайней мере, хоть чуть, да шевельнется. И этого для охотника вполне достаточно, чтобы заприметить место-укрытие хитрого зверька.  А дальше – выстрел, белка на снегу, возле нее тут же собака, чтобы убедиться, что зверек никуда уже не денется.  И снова собака в поиске, а ты следом за ней.     Помощника у меня на той охоте не было, да он там и не требовался, честно говоря: белка была совсем непуганой, высоко в елку не уходила. И уже к полудню мы с Бураном могли подвести кой-какой итог: к этому времени добыто семь зверьков. Ну, а к обеду, когда северный зимний день начинал заметно гаснуть, замирать, к утренним трофеям добавились еще три тушки.     На следующий день с утра пораньше мы снова были в лесу, и опять к концу нашего рабочего дня, как по заказу, добыли те же десять беличьих шкурок.     Целую неделю ходили мы тогда за белкой, но на восьмой день явно почувствовали, что наша «веселая» охота подходит к концу. А на десятый день охоты стало совсем ясно, что поток путешественников  иссяк, мигрирующая белка ушла куда-то дальше.     Еще дня три искали мы с Бураном миновавших наш лес зверьков. С утра пораньше отправлялись на какой-нибудь попутной машине подальше от нашего поселка, искали белок и по скалам, среди кряжистых сосенок, которые в этом году, в отличие от наших ельников, хорошо уродили свою сосновую шишку, но и здесь больше двух-трех белок за целый день ни разу не находили. И это были уже не те ходовые, не боявшиеся вроде бы ничего зверьки. Белки, которых мы встречали в сосняках на скалах, тут же старались уйти от нас и, если неподалеку оказывалась подходящая ель, то укрывались в этой ели так, что мне не всегда удавалось высмотреть затаившегося  зверька.     Нет, это была уже местная белка, которая никуда не собиралась уходить от нас, по крайней мере до следующего года: здесь она перезимует, здесь принесет потомство, а там будет видно: много ли останется на весну и лето корма, много ли появится на свет молодых бельчат. И только после подведения всех итогов наши зверьки и примут решение: отправляться или не отправляться им на этот раз в путешествие.     Итак, охота за белкой у нас подошла к концу: выбивать местную белку, которой и назначено сохранить собой жизнь всему беличьему семейству в нашем лесу, я не мог. Не встретили мы пока в лесу и следов куницы. Правда, попадались нам тропинки, проложенные норками, но тут надо было обращаться уже к капканам, а к самоловной охоте я был не очень расположен.  Вот и похаживали мы с Бураном в соседний с нашим поселком еловый остров больше, если можно так сказать, только ради моциона.    Бывало, что во время таких прогулок Буран спихивал с лежки зайца-беляка и, не отставая от него, в голос, взрячку гнал этого напуганного нами зверька, но гнал совсем недолго, будто понимал, что это вовсе не наша охота.Нет-нет да и заглядывали в наш лес лоси. И вот как-то во время нашей очередной прогулки Буран и отыскал свежий лосиный след и молча пошел по нему. По следу я определил, что мой пес ушел за лосем-самцом, за быком, прикинул, куда именно мог уйти отсюда лось, и стал обходить его стороной. И совсем скоро услышал голос Бурана.Буран подавал голос редко, оставаясь, судя по всему, на одном и том же месте. Все говорило за то, что либо он остановил лося, либо лось почему-то остановился сам.     Впереди небольшая полянка, болотце-чистинка, и посреди этой открытой кочковатой полянки-болотинки  стоял лось-громадина.  Он еще не успел сбросить на зиму свои рога-лопаты. И что удивительно, не опустил сейчас голову со своим грозным оружием вниз, навстречу врагу-собаке, а только растопырил уши-локаторы и, честное слово, будто с удивлением уставился на моего Бурана, спокойно сидящего неподалеку.     Чем-то эта лесная встреча походила на встречу обычной крестьянской козы с незнакомой ей, но явно не злой собакой. В этом случае коза тоже растопыривала уши и, будто зачарованная, неподвижно стояла перед партнером по переговорам. А стоило этому кудлатому партнеру оставить вниманием встретившуюся ему козу и отправиться куда-то дальше по своим делам, как такая зачарованная коза тут же направлялась следом за своим случайным знакомым.Конечно, лось, да еще взрослый лось-бык, вовсе не коза, но меня до сих пор не покидает явившаяся тогда ко мне догадка, что лось, встретив моего, в общем-то, не настырного Бурана, да еще белого-белого, а не серого, не сивого, как  многие прочие представители местного собачьего племени, все-таки удивился такой встрече и от удивления остановился и стал по-своему рассуждать, что это за явление сейчас перед ним.     А мое непутевое «явление», посидев и негромко полаяв, вскоре не спеша снялось с насиженного места и принялось кататься на снегу чуть ли не перед самой мордой сурового таежного зверя.  И лось продолжал оставаться на месте, все так же растопырив в сторону моего «циркового артиста» свои удивительно большие уши.Как я жалел тогда, что не успел  еще обзавестись приличной фотоаппаратурой, необходимой для съемок вот таких событий в природе.     Не знаю, сколько времени продолжилось бы еще это замечательное представление, только лосю вдруг все это или надоело, или все стало ясно, и он широко шагнул в сторону с полянки-болотинки.     Буран тут же кинулся вперед и, преследуя лося, стараясь обойти его, скрылся вместе с ним в зарослях чернолесья.Я не пошел дальше за лосем и за собакой. И Буран скоро пришел ко мне живым и здоровым. Так и вернулись мы с ним домой, счастливые от подаренной нам встречи с таежным быком.     Вернувшись из леса, я накормил собаку, а там и сам отправился подкрепиться и немного передохнуть. Буран, как и обычно, остался на дворе возле своей будки-конуры, которую сразу по прибытии на новое местожительство облюбовал для себя и затем редко когда соглашался покинуть ее  ради того, чтобы побывать в том помещении, где жил я в то время.     Хоть и росла моя собачка месяцев до трех в самой столице, в городской квартире, хоть и жили мы вместе с Бураном в охотничьей избушке, а там и в доставшемся нам деревенском доме на берегу озера, но, вернувшись на зиму в Москву, в ту же самую комнату, куда принес я его еще совсем щенком-несмышленышем, мой пес сразу отказался принимать городскую комнату, как свое благополучное жилище. Что-то тяготило его здесь. Может быть, память о недавней свободе, о яркой жизни на таежных тропах не давала моей собачке согласно  перенести заточение в четырех стенах. И часто, войдя потихоньку в комнату, видел я своего Бурана, стоявшего на задних лапах возле окна. Передними лапами он держался за подоконник и, стоя совсем неподвижно, смотрел и смотрел куда-то за окно.     Сначала я думал, что его там, за окном, интересовали люди-пешеходы или какие-то собаки, которые нередко путешествовали возле нашего дома. Но, приглядевшись к лайке, подолгу стоявшей у окна, я могу определенно сказать, что смотрел Буран не на людей, не на собак, а туда, в даль, где и была воля, свобода, о которой когда-то у этого же окна, провожая по вечерам на покой закатное солнце и прощаясь с разноцветьем закатных облаков, мечтал и я, еще не решившись на свои таежные путешествия.     Вот и здесь, в Карелии, помещение, где жили люди, те четыре стены, что ограничивали пространство моей комнаты всего-навсего несколькими квадратными метрами, моему Бурану явно были не по душе, вот он и предпочел двор и просторную будку-конуру, хотя частенько был связан с этой будкой-конурой прочной цепочкой.     Вместе с Бураном в этой конуре проживал и еще один представитель собачьего племени. Вскоре после того как во дворе дома, где я остановился, появилась будка-конура, а в ней приезжий пес, к нам во двор пожаловала симпатичнейшая собачонка месяцев трех – трех с половиной от роду, с торчащими вверх, как у настоящей охотничьей собаки, ушами и с хвостом-полешком, как у чистокровного волчонка. Была к тому же эта собачонка еще и серого, совсем волчьего цвета.     Я обошел всех соседей, поинтересовался, кому именно принадлежит этот занятный щенок, но хозяина щенка так и не нашел, а потому и оставил его рядом с Бураном и дал ему вполне понятное для этих мест охотничье имя – Налетка. И что интересно, мой Буран принял эту самую Налетку с неподдельной радостью, поделил с ней свой дом-конуру и отдавал ей по первому же ее требованию самые лакомые кусочки. И не раз был я свидетелем сцены, когда этот совсем небольшой щеночек, отчаянно пыхтя, старался вытащить из клыкастой пасти моего порыкивающего Бурана здоровенную кость.     Занятно было смотреть, как из овального проема конуры-будки умиротворенно посматривали на все вокруг два  разновозрастных существа: мой уже начавший матереть Буран и еще крошка-малышка Налетка.     Вот и в тот раз, когда мы с Бураном вернулись домой из леса, где встретили лося-быка и где Буран демонстрировал этому самому быку свои цирковые номера, возле нас тут же появилась малышка Налетка, и они вместе с Бураном  наперегонки стали уплетать содержимое миски.     Собаки еще не выбрали из миски всю свою еду, когда я ушел. Дома я пообедал и только-только собрался прилечь на кровать, как со двора донеслось до меня то ли подвывание, то ли повизгивание-плачь Налетки. Что случилось?Я вышел во двор и прежде всего увидел  Налетку, что темной стопочкой сидела на крыше будки и время от времени тоскливо подвывала. А на снегу, у входа в конуру, лежал и бился в судорогах мой Буран.     Да, это был припадок, эпилептический припадок, последствие перенесенной не так давно чумы. Буран бился в судорогах не очень долго, затем пришел в себя и, обессиленный, свернулся клубком  в углу своей конуры. Никаких средств от такой беды я не знал, хотя и наводил справки у ветеринаров в Москве, будто предчувствуя грядущее недоброе. Никак не успокоили меня и местные ветеринарные врачи.     После случившегося несколько дней мы оставались дома, затем все-таки сходили в лес. Поведение Бурана никак не изменилось: он также активно интересовался всем, что было в лесу, и даже нашел под конец прогулки белку. И домой мы вернулись вроде бы в полном здравии. И вечером ничего у нас не случилось.     Я молил Бога хоть как-то помочь нам, надеялся, что тот припадок, возможно, был и останется для нас единственным. Но прошло всего несколько дней, и Бурана после нашей прогулки по лесу, прогулки совсем короткой, никак особенно не напрягшей его, снова свели судороги. И случилось это уже под самый вечер. И снова о беде известила меня наша Налетка.     Второй раз припадок  продолжался часа два. Он прошел, пес, как говорят тут, не забился совсем. Все, что я мог, я старался делать для своей замечательной собачки. Но беду отвести все-таки не смог.     Третий припадок продолжался еще дольше, но и он, к счастью, оказался без особых последствий для собачки. А на четвертый раз судороги стали сводить Бурана с середины ночи, и он бился на полу моей комнаты, куда мне все-таки удалось его занести, до самого утра, совсем теряя силы и ни на минуту не приходя в сознание.     Как только наступило утро, к нам приехал знакомый ветврач. Человек добрый, внимательный. Он осмотрел чуть живую собаку, которая, так и не приходя в себя, все подергивалась и подергивалась всем телом, но подергивалась уже совсем слабо. И честно попросил меня передать ему несчастное животное – вряд ли Буран уже придет в себя.     Бурана предлагали усыпить.  Не знаю, почему, как, но, наверное, я бы никогда не отдал свою даже безнадежно больную собаку, чтобы ее кто-то другой лишил жизни. Почему? Может быть, потому, что дальше меня бы мучили изводящие мысли: а если это еще не конец, если это еще не безнадежность?  И как встретит мой пес свой конец из чужих рук?     Ветврач все еще оставался у нас дома, ожидая моего согласия.  Буран вздрагивал все тише и тише. Жизнь явно покидала его.  И тогда я, как во сне, взял ружье, два патрона, подошел к собаке, резко приподнял ее, уже почти неживую, за ошейник. И Буран вдруг встал на все четыре ноги. Встал не чувствующий, не понимающий, что вокруг, встал из каких-то самых последних своих сил и, падая на мою ногу, обвиснув на ошейнике, который я держал рукой, пошел рядом со мной.     В нашем дворе за сараями из земли лобасто поднимались два валуна, поднимались так, что между ними была щель-рогулька. Я подвел, подтянул своего Бурана к этим камням, он, будто зная, о чем думал я, опустился головой в эту самую щель...     Я выстрелил в голову. Собака сразу обмякла. Все, конец. Дальше лопата, яма-могила, сверху земля и камни. А сзади, со двора, вынимающий душу стон-вой  несчастной сироты Налетки.     Свое состояние описывать я не буду. Вспомню только, как неделю спустя сидел на кухне у окна того дома, где мы тогда остановились с Бураном, и смотрел на улицу. И тут перед моим окном по улице пронесся отряд местных разномастных собак. А впереди у них вожаком-предводителем был мой Буран. Такая же стать, быстрота, такой же белый-белый...     Я выбежал на улицу и громко позвал: «Буран! Буран!» Но явившийся мне Буран вместе со своими оруженосцами умчался дальше, так и не ответив мне на мой призыв.     Я вспомнил тогда всех собак в поселке, в соседних селах и деревнях, обошел всех знакомых охотников и нигде не отыскал той самой белой-белой  лайки, какая явилась мне вскоре после гибели моего Бурана.     Странные думы долго не покидали меня после той встречи.  Я вспомнил, что после выстрела в голову на белой шерсти собаки не было ни капли крови. А может быть, я не попал, промахнулся?.. Может быть, я закопал живого Бурана?.. Может быть, он как-то выбрался из могилы?..     Нет, могила, где упокоилась данная мне Богом и почему-то отнятая у меня замечательная собачка, была цела.  И всякий раз, посещая тот карельский поселок, я обязательно навещаю это очень памятное мне место...     Два года, из месяца в месяц, изо дня в день мы с Бураном были рядом друг с другом, и только однажды, когда меня отправили в больницу с приступом аппендицита, моя собачка осталась без меня.     Как только смог, я добрался до телефона, позвонил домой и услышал, что первые дни после нашей разлуки Буран лежал пластом возле моей постели, наотрез отказывался от пищи и только, мол, сегодня утром первый раз немного поел.  Не знаю, то ли он как-то догадался, что разговаривают со мной, то ли все-таки услышал мой голос из телефонной трубки, только тут же мой пес оказался рядом с телефонным аппаратом. Я попросил приложить трубку ему к уху и как мог ласково назвал свою собачку по имени...     Домой я вернулся только через неделю после операции и тут же узнал, что после нашего разговора с Бураном он улегся возле телефонного аппарата и почти не покидал это место, отказываясь и от еды, и от прогулок до тех пор, пока я не пришел домой.     Вот такую удивительную собаку потерял я, когда ей только-только исполнилось два года со дня рождения. 

АНАТОЛИЙ ОНЕГОВ 22 июня 2007 в 19:39

www.ohotniki.ru

Детский фильм "Буран" о том, что надо хорошо подумать, прежде чем брать собаку

Доступно: Для всех

14 декабря 2015, 10:54

Вчера вечером перед сном посмотрела детский фильм «Буран» или у него есть еще второе название «Тайфун» 2008 г., фильм снят в финляндии он на финском языке с русскими субтитрами. Но меня это никогда не останавливало.

Фильм получил призы на международном кинофестивале фильмов для детей (2008) и Киномалыш в Амстердаме, Нидерланды (2008).

События художественного фильма «Буран» начинаются в 1989 году в то время, когда рушится Берлинская стена. Финский музыкант приезжает на гастроли в Германию. Прогуливаясь по рынку в восточном Берлине, он случайно находит щенка необычной породы. Щенку грозит гибель, и музыкант увозит его с собой в Финляндию.

Необыкновенный щенок, напоминающий пушистый комочек, вызывает изумление семьи Малининых.

Ничего неизвестно об этой собаке, даже ее порода остается загадкой. Окутанный любовью и теплом, Буран растет, не зная правил и границ. Трогательный пушистый комочек незаметно превращается в громадину, напоминающую по своей мощи трактор.

Никакие ограды и цепи не могут удержать мощную собаку, которая начинает неистово охранять семью Малининых. Это испытывают на себе друзья, соседи, директор школы, медведь и даже целый танковый полк. В итоге семья разгадывает тайну своего необычного питомца.

Оказывается, Буран – это кавказская овчарка, потомок сторожевых псов, охранявших Берлинскую стену. Когда Берлинскую стену разрушили, 7000 псов караульной службы были уничтожены, а щенков погибших собак раздали желающим.

(Бурана с детства приучали к присутствию съёмочной группы, детей и цыплят. Подготовка собаки к съёмкам началась весной 2006 года). Семья очень любит собаку, но реакция окружающих все чаще и чаще заставляют задумываться членов семьи ( кроме конечно маленькой девочки) о том что им не потянцть эту собаку, которая из маленького щеночка превратилась в огромного зверя, который кидается на всех, кто пересекает территорию дома семьи. Параллельно идет лав стори старшей сестры главной героини. Она встречается с панком, но Буран не подпускает его близко на порог. Неформал там смешной, конечно: «Я не могу находиться в доме с собакой и семьёй с двумя дочками, потому что вы часть системы!»

Фильм интересный… тем кто любит фильмы о животных он точно понравится.

www.baby.ru

Мои собаки - Охотники.ру

     «Путешествие» в мир промысловой охоты ждало меня в самом начале моей дороги в литературу. О сибирском пушном промысле я тогда еще только почитывал в книжках, а вот охоту за пушным зверем в северной таежной зоне европейской территории страны уже более-менее знал, а потому и рассчитывал, что такое дело у меня удастся.

     У нас по архангельским лесам, по ельникам, осинникам и по окрайкам таежных болот шастала только куница, да белку постреливали.     Но чтобы походить за той же куницей, нужна была, разумеется, неплохая охотничья собачка. Искать себе остроухого помощника в Москве я тогда не стал, опасаясь снова вырастить лайку, которая, как когда-то моя самая первая лайка Буян, будет поглядывать только в сторону лосей да медведей. Нет, зверовой пес мне тогда не требовался в помощники, и я решил поискать себе собачку  у местных охотников. Навел справки, собрал, как говорят теперь, всю нужную мне информацию и в конце концов обзавелся щенком, которого хозяин оставлял вроде бы для себя.     Собачка оказалась покладистой, смышленой и, очень может быть, мы с ней вместе прошли бы не одну охотничью тропу, но перед самой охотой пес тяжело заболел. К нам заявилась безжалостная чума, и я не мог ничем помочь своему будущему охотнику, который тогда только-только прочно вставал на ноги.     Словом, я остался один, без четвероногого друга-помощника. Искать перед самым сезоном какую-то дельную собаку было бесполезно – все рабочие собачки уже были при деле. Кое-как я дотянул в тайге до глубоких снегов, походил за куницей с местным охотником, который, прознав  мою беду, явился ко мне со своей собачкой и предложил быть его напарником: вдвоем ходить по тайге за той же куницей и веселей, и добычливей. Но в конце концов я  все-таки сдался и, считайте, почти что ни с чем вернулся домой, в Москву, чтобы вскоре все начать сначала.     В Москве я прежде всего занялся поиском подходящего щенка. И такого щенка Бог мне послал. Я назвал собачку Бураном – был он бел одеждой и быстр, как снежная стихия. И как только-только стали расставаться с тяжелыми сугробами лесные дороги, я тут же отправился в свою заонежскую тайгу.     Знакомые мне местные охотники никогда не читали никаких книг, посвященных натаске, нагонке, нахаживанию охотничьих собак, а потому и пользовались при воспитании своих будущих помощников весьма простым, но замечательным методом, название которого звучит для нас, владельцев тех же дипломированных рабочих лаек, довольно-таки  странно – мои охотники-старатели из местных крестьян просто «выпасали» для себя хорошую собаку. И в ответ на вопрос, где он взял такого чудесного Шарика, Налетку или такую чудесную Копейку, их владелец обычно так и отвечал: «Сам выпас».     Все местные охотники, промышлявшие по зиме в тайге пушного зверя, были людьми в общем-то свободолюбивыми, и мне ни разу не приводилось видеть лихого старателя после завершения охотничьего сезона на том же скотном дворе. Впрягаться, как говорится, после вольной охотничьей жизни в некий производственный процесс, где за тебя все расписано, все определено, мои знакомые таежные старатели никак не могли. Они с удовольствием отправлялись хоть на целый месяц на дальние покосы, где чувствовали себя тоже более-менее вольными людьми, а чаще всего оказывались возле стада: стада дойных коров, стада телушек или, на худой конец, возле непоседливых телят. Сюда, на такую работу, тоже достаточно творческую и требовавшую знаний куда больше, чем работа скотника, наши герои и оправлялись всегда вместе со своими собачками. И если в это время у охотника-пастуха подрастал щенок, будущий охотничий пес, то и этого щенка-малолетку хозяин в первую очередь  брал к стаду, за которое теперь отвечал. И здесь-то, на воле, и подрастал будущий четвероногий охотник. Здесь он встречал первую дичь, здесь, следом за матерью и за другими рабочими собаками, совершал свои первые путешествия по таежным тропам. А если случалась незадача и из леса-поскотины вовремя не возвращались те же телушки, то пастух тут же отправлялся на поиски заблудшей скотины, и следом за ним обязательно ковылял в сумерках по тропе будущий преданный пес, а пока еще только щенок-несмышленыш.     Вот так к концу пастбищного содержания скота, к началу охотничьего промысла у пастуха-охотника и подрастала, вставала как следует на ноги новая собачка-помощница, которую хозяин как раз и «выпас» в этом году возле стада тех же коров.     Смысл такого «выпасывания» из щенка охотничьей собаки был мне понятен, но впереди нас с Бураном ждало не колхозное стадо, а избушка на берегу дальнего таежного озера, где мы и будем обитать почти до самой осени, занимаясь все это время  еще одним замечательным промыслом – ловлей рыбы.     Для такой работы у меня была легкая долбленая лодочка-челночок, которую я немного подремонтировал и теперь разъезжал в ней по всему озеру, проверяя свои рыболовные снасти. И все то время, которое я проводил на воде, мой Буран оставался возле нашего жилища за хозяина: путешествовать вместе со мной в утлой лодчонке он сразу категорически отказался, а для своей сторожевой службы подыскал себе дыру-убежище под избушкой, куда и забивался всякий раз, когда в мое отсутствие к нам в гости нежданно заглядывали какие-нибудь коренные обитатели здешних мест.     Вход в свою нору мой песик немного расширил и теперь, укрываясь там от того же медведя, нагрянувшего в наши владения, отчаянно зло подавал из своего убежища звонкий голосовой сигнал мне на озеро: мол, беда – незваные гости! И я, заслышав вопли своего щенка, тут же брал в руки весло, гнал свою быструю посудинку домой, к причалу, и, конечно, выручал своего друга из очередной беды.     Такие встречи с незваными гостями случались у нас поначалу довольно часто. То нагрянет росомаха и начнет раскидывать с крыши бересту, чтобы добраться до потолка, а там и заглянуть внутрь нашего убежища. То медведь однажды посчитает нашу избушку, ставшую вдруг обитаемой, чем-то особенно привлекательным для себя. То лось, не обращая внимания на визгливый лай моего Бурана, флегматично минует наш домик под самым окном.     Словом, за время, отпущенное нам на рыбный промысел, мой Буран успел близко познакомиться почти со всеми аборигенами здешних мест. Встречал он, конечно, и рябчиков, и глухарей. Я не все время пропадал на озере – нередко мы вместе с Бураном отправлялись в тайгу и, ведя разведку боем, очень надеялись встретить белку или куницу. Так что моя собачка вовсе не была вынужденным узником, которому оставалось только сидеть в своей норе под избушкой – мы еще и путешествовали.      Но как ни старался я во время наших походов показать Бурану белку, но сделать этого так и не смог: беличьих следов в наших местах как не было в прошлом году, так и не появилось пока в этом.Куницу я тоже не смог сам показать Бурану. С этой быстрой и хитрой лесной кошкой попозже познакомили мою собачку ее слишком самостоятельные сородичи, явившиеся однажды к нам в гости, когда мы уже оставили наше дальнее озеро и перебрались в брошенную людьми деревушку, где годом раньше и начинал я впервые промысловую охоту.     Ладный домик, который я приготовил еще к прошлой зиме, без меня никто особенно не потревожил: по-прежнему хорошо топилась печь, были целы стекла во всех окнах, и даже сохранилась на дверях прибитая мной фанерка, на которой перед тем, как покинуть на время эти места, вывел я углем: «Охотничья избушка – охраняется государством».Мы жили теперь в этом уютном, теплом домике, стоявшем на самом берегу большого таежного озера, вдвоем с Бураном. В этом озере я так же ловил рыбу, так же каждый день проверял свои снасти, но теперь эта работа занимала у меня куда меньше времени, чем там, возле нашей таежной избушки, где мы провели почти все лето. И потому теперь мы почти каждый день путешествовали по тайге.     Вернувшись домой из тайги, я топил печь, готовил ужин и ждал следующего дня за кружкой горячего крепкого чая. Буран ночевал у меня в доме. На ночь на волю я его не отпускал, побаиваясь прежде всего волков, которые уже подали свои голоса – сигнал к сбору серой стаи. А вот утром, собираясь на озеро, я предоставлял Бурану полную свободу.Оказавшись на улице, собачка тут же проверяла все, что могло интересовать ее в нашей деревушке, а там обязательно наведывалась на соседнее с деревней болотце, где среди ягодных кочек нередко находила тех же тетеревов.  Как-то я понаблюдал за этой охотой своего Бурана и подивился, как он, подобно лисе-охотнице, почуяв желанных птиц, прижимался весь к земле и почти на животе крался-полз к затаившейся птице. Потом бросок, и, если тетерев вовремя узнавал о затаившемся враге и с шумом поднимался на крыло, мой охотник-одиночка быстро вставал  на ноги, точно определял, куда именно улетел тетерев, и очень часто находил эту птицу, усевшуюся на дерево, и, не пугая дальше ее, чуть со стороны подавал голос: мол, вот он здесь, давай подходи.     Поохотившись вдосталь за тетеревами, Буран обычно возвращался домой и устраивался на крыльце, где и ждал моего возвращения с озера.  Я затягивал подальше на берег свою лодочку, собирал в кошелку пойманную рыбу и шел домой под радостный лай-приветствие моего друга. Вот и в тот раз Буран так же приветливо встретил меня и нам оставалось пройти до крыльца всего ничего, как вдруг мой пес весь насторожился, затем в несколько прыжков оказался посреди деревенской улицы.  И тут я увидел промелькнувшую мимо нас свору собак.     Мне показались наши гости очень знакомыми – это были собаки моих друзей – местных охотников.  Может быть, кто-то из них вдруг решил заглянуть ко мне в гости?.. Я тоже вслед за Бураном вышел на середину улицы, стал ждать, не появится ли кто из предполагаемых гостей, но так никого и не дождался, а когда повернул обратно к дому, то нигде не обнаружил своего Бурана – мой пес, как оказалось, тут же умчался вслед за своими своевольными сородичами.Я звал собаку, подавал призывный сигнал свистком, к вечеру вышел на бугор за деревню и несколько раз выстрелил из ружья – Буран так и не вернулся домой в этот день.     Не вернулся он и на следующее утро, и мне ничего не оставалось делать, как взять ружье и отправиться на поиски своего заблудшего друга.     То, что местные собаки нет-нет да и устраивают самостоятельные внесезонные охотничьи походы в тайгу, я слышал. Такие слишком самостоятельные псы другой раз по нескольку дней проводят где-то в тайге, а затем как ни в чем не бывало возвращаются домой и мирно сворачиваются калачиками возле крыльца того дома, к которому были приписаны.     Что именно заставляет таких псов-бродяг вдруг отправляться без хозяина-охотника в тайгу? Точно на этот вопрос я пока ответить не могу.  Может быть, они устраивают такие свои походы только с единственной целью: добыть себе что-то для пропитания, не секрет, что вне охотничьего сезона этих собак обычно не балуют разносолами.  Но что именно может добыть в конце лета такой неудержимый отряд? Птицу? Рябчиков, тетеревов?.. Но в это время  все птенцы уже давно на крыле и  застать их врасплох на земле  сейчас будет не так-то легко. Да и почему за теми же рябчиками, тетеревами отправляться в самую таежную глухомань, если почти вся птица в этих местах обычно сама жмется к людям – вот и ищи ее здесь, возле поскотин, где пасут скот, собирают ягоду.     Может быть, этих охотничьих собачек интересуют лоси? Но, простите, к началу осени уже совсем возмужали телята, появившиеся на свет весной, и если по весне бродячие собаки еще могут свалить новорожденного лосенка, то сейчас эти кудлатые мародеры вряд ли справятся с каким-нибудь лосем. Сейчас за лосем могут успешно охотиться только волки, и то, не просто догоняя, а устраивая засады, окружая, загоняя лося на болото, где он не так быстр.  Но и такие охоты удаются очень редко даже у волков. Что уж здесь говорить о собаках.     Мой друг, местный охотник, как-то рассказал мне, что их собачки, сбежавшие вдруг отрядом в тайгу, разыскивают там прежде всего куницу и гоняют ее до тех пор, пока их не покинут силы.     Каков смысл такой охоты?.. Куница уходит от собак поверху, по деревьям – никакие собаки ее здесь не достанут. А уж если лесная кошка доберется до какого-нибудь дупла и глухо заляжет там, то тут лай на всю округу хоть целые сутки, но куницу четвероногим охотникам самим из дупла никак не достать. Бывает, правда, что во время такого гона куница может сорваться с той же еловой лапы и оказаться вдруг на земле. И тогда собачки тут же придушат ее. А что дальше?Лайки совсем не прочь закусить бельчатиной, не прочь похрустеть ножкой глухаря, тетерева, но вот от куницы они почему-то отворачиваются, и уговорить их закусить такой «дичью», видимо, удается далеко не всем.     Долго искать отряд четвероногих бродяг мне, к счастью, тогда не пришлось. Уже издали я разобрал голоса собак и скоро убедился, что бродяги-охотники гоняют по тайге именно куницу: ни следов лося, ни следов медведя я нигде не обнаружил.     Подходить совсем близко и вмешиваться в эту странную охоту я не стал. Да и собаки не стояли на месте – они держались за куницей, уходящей от них по верхам, по деревьям.     Я вернулся домой, а к вечеру прибыл из бегов мой Буран, возбужденный, взведенный коллективной охотой и отчаянно голодный.     Собаки, сманившие с собой моего Бурана, в деревушке больше не показались, и у нас снова наступила более-менее мирная жизнь. Только теперь мой подрастающий охотник вдруг перестал заглядывать на наше болотце к своим тетеревам и все норовил отправиться подальше в тайгу, где можно было бы встретить такую же лесную кошку, какую показали ему его дотошные сородичи.     Вот так мой Буран и прикипел к самому главному в нашем пушном промысле зверьку – кунице. Словом, к сезону у меня уже была «выпасена» более-менее подходящая почти  для всех наших промысловых охот собачка, которой, к сожалению, не досталась пока только встречи с белкой.

Продолжение следует

АНАТОЛИЙ ОНЕГОВ 1 июня 2007 в 00:00

www.ohotniki.ru

---

Смотрите также

• 
  Тобик собака
• 
  Собака тобик
• 
  Собаку тримминговать
• 
  Полиоксидоний собаке
• 
  Патрик собака
• 
  Чабан собака
• 
  Анкилостомоз собак
• Собака lucy
• 
  Голубоглазые собаки
• 
  Австрийская собака
• 
  Микролакс собаке